Людовик XIV - Франсуа Блюш

Король и Кольбер приложат все силы, чтобы способствовать этому, развивая сеть дорог, снижая чрезмерные транзитные платы, поощряя развитие водного транспорта (Южный канал прославит период правления Людовика XIV); и надо еще, чтобы французы приобщились к этому общественно-полезному делу. Однако Кольбер упрекает своих соотечественников в лени в широком смысле этого слова, у просвещенных людей нет, считает он, серьезного призвания, купцы уходят на покой в расцвете лет, праздные рантье подают плохой пример. Погоня за платными должностями — поистине национальное зло — отвлекает от торговли тысячи жителей королевства. Не будем даже говорить о предрассудке, по которому занятие «презренной» деятельностью влечет за собой исключение дворян из привилегированного сословия. И напрасно, или почти напрасно, ордонанс Кольбера от 1669 года и эдикт, составленный в духе Кольбера, от 1701 года будут повторять, что крупная коммерция нисколько не принижает дворянское достоинство, — никогда французская аристократия не согласится подражать в этом деле британскому джентри. Рядом с этими пороками структуры другие причины отставания королевства — задолженность городов, пиратство, отсутствие интереса к торговле с островами — кажутся почти второстепенными.

Даже если дворянство считает ниже своего достоинства заниматься торговлей, даже если слишком многие дети негоциантов покупают должности, вместо того чтобы приобщаться к делам, Кольбер не отказывается от своего проекта — развивать во что бы то ни стало во Франции грузооборот и торговлю, с одной стороны, мануфактуру — с другой. Он видит в этом «две единственные возможности привлечь богатства в королевство и обеспечить сравнительно легкую и удобную жизнь большому количеству людей, число которых будет даже сильно увеличиваться каждый год, если Богу будет угодно сохранять мир на земле»{236}.

Но и эта политика несет в себе мощный взрывчатый заряд. Дело в том, что богатеть, в понимании Кольбера, — это разорять в первую очередь конкурентов. Некоторые из них не имеют возможности долго противостоять большой нации, которая успешно занимается промышленным шпионажем: так, например, мы воруем у Венеции секреты производства стекла, предметов роскоши, текстильной промышленности. Торговый динамизм Испании снизился после того, как Амстердам построил себе благополучие на развалинах Антверпена. Англия быстро продвигается вперед, основывает свое морское строительство на акте о навигации и на захвате большого количества голландских кораблей, успешно сражается против Соединенных Провинций в 1652–1653, 1665–1667, 1672–1673 годах и наносит им большой ущерб, превращает Новый Амстердам в свою колонию, переименованную в НьюЙорк. Но Англия не главный наш конкурент в области торговли. Кольбер считает, что самый опасный для нас соперник — Голландия. Поэтому он принимает решение противопоставить ее Ост-Индской компании французскую Ост-Индскую компанию. Ее шестнадцати тысячам торговых судов (?) большого тоннажа предполагается противопоставить две тысячи кораблей, приписанных к нашим портам[35]. У правительства Его Величества есть только одно оружие, способное помешать ее активно распространяющейся торговле и воспрепятствовать ее вредной привычке продавать иногда в убыток, — организация мелких стычек, мелкой войны тарифов. Они будут установлены в 1664 году и сильно увеличены в 1667 году. Когда же выяснится, что этот боевой протекционизм Кольбера помогает как мертвому припарки[36], тогда и этот мирный секретарь короля станет сторонником войны. В 1670 году «Кольбер в той же мере, что и Лувуа, если даже не в большей, чем он, подталкивал к войне с Голландией». В 1672 году, когда амстердамские буржуа пришли наконец к выводу, что нужно заключить мир, Кольбер «решил просто-напросто ликвидировать Голландию»{236} путем аннексии!

Большие надежды

За сто лет до выхода в свет труда «Богатства наций» Адама Смита (1776) один экономист написал: «Свобода — душа торговли» (1 сентября 1671 года) и «Все, направленное на ограничение свободы… ничего не стоит» (15 сентября 1673 года){251}. Так вот, представьте себе, что подобные либеральные изречения встречаются и в переписке Жан-Батиста Кольбера! Их наличие говорит о том, что творения, начинания и реформы Кольбера, направленные на благо государства, никогда не были систематически государственно-управленческими, дирижистскими, даже в шестилетний период между 1664 и 1670 годами, в течение которого правительство Людовика XIV особенно сильно проявляет свою власть. И если государство находится в центре их внимания, государство является лишь одним из средств, которыми они пользуются, чтобы разработать амбициозную программу и приступить к ее осуществлению.

Создание мануфактур, наделенных особыми привилегиями, и организация широкомасштабной коммерции на суше и на море — главные составные части проекта Кольбера. В течение целых шести лет королевские грамоты и постановления совета следуют одни за другими, свидетельствуя о твердом и неизменном намерении правительства выровнять торговый баланс королевства. В мае 1664 года эдиктом правительства «учреждается Вест-Индская компания, призванная вести всю торговлю на Американском материке, островах, а также в других странах»{201}. В августе того же года дополнительно создается Ост-Индская компания с девизом «Florebo quocumque ferar»{129} («Буду процветать везде») и с непомерными амбициями. Людовик XIV предоставит ей территорию, где появится впоследствии, в 1666 году, Лориан, который, по замыслу короля, должен будет стать портом и штаб-квартирой ее коммерческих операций. Другой эдикт был издан в августе 1664 года, предписывающий «создание королевских мануфактур по изготовлению гобеленовых тканей на станках с вертикально, а также горизонтально натянутой основой в Бове и в других городах Пикардии». Наибольшую пользу от этого мероприятия извлек некий Луи Инар, продавец ковров, связанный с многими лицами, входящими в окружение министра (в частности, с Филиппом Покленом). Мануфактура Бове получает определенные преимущества сроком на тридцать лет. Государство может покрывать расходы на строительство зданий до 30 000 франков. «Остальная часть субсидий должна быть пропорциональна количеству рабочих, по двадцать ливров на человека при условии, что сто из них будут набраны в течение первого года и такое же количество в течение пяти следующих лет».

Восемнадцатого сентября того же, 1664 года постановлением совета был установлен умеренно протекционистский основной таможенный тариф Франции. В феврале 1665 года был опубликован эдикт «О создании королевских мануфактур по производству жести и всяких других сортов луженого железа». В июле того же года королевской грамотой положено начало восстановлению производства ковров в Обюссоне. В августе появляется королевская декларация «О создании мануфактуры французского кружева». В октябре другие грамоты короля, предписывающие создание «зеркальной, хрустальной и стекольной мануфактуры» в Рейи (Людовик XIV посетит ее 29 апреля 1966 года. Рабочие, нанятые в Венеции, будут в его присутствии дуть стекло, шлифовать его и амальгамировать). Эта мануфактура, которая здравствует и процветает и поныне, станет потом компанией Сен-Гобен.

В том же октябре 1665 года король, по предложению Кольбера, предоставляет привилегию господину Ван Робе-отцу для создания в Абвиле мануфактуры по производству тонких сукон типа испанских и голландских{201}. 11 марта появляется королевская декларация «О предоставлении привилегии и строительстве мыльных фабрик»{201}. 16 сентября того же года особой привилегией закрепляется «устав и предписания для суконных фабрик и мануфактур» Никола Кадо, торговца из Седана{161}. В октябре были обнародованы, одновременно с эдиктом «о строительстве Южного канала», «устав и предписания для суконной мануфактуры Каркассонна».

Восемнадцатого апреля 1667 года появляется, взамен сентябрьского текста 1664 года, декларация «в виде нового тарифа об увеличении пошлин, при ввозе и вывозе из королевства, на указанные в ней товары»{201}. В ноябре появляется новый эдикт, подтверждающий и обосновывающий создание в Гобеленах «мебельной мануфактуры Короны». В марте 1669 года публикуется еще эдикт о даровании Марселю права порто-франко. В том же месяце королевские письма одобряют устав саржевых мануфактур в селах Трико и Пьен. В июне появляется декларация об образовании Северной компании (с капиталом в 600 000 ливров), призванной вести торговлю в течение двадцати лет в Зеландии, Голландии, в местах причала в Германии, в Балтийском море, в Дании, Норвегии, Швеции, Московии «и в других странах, расположенных на материках и на северных островах»{139}. Августовский королевский акт направлен на улаживание спорных вопросов, возникающих между мануфактурами; декларация от 6 августа устанавливает юрисдикцию «судей-блюстителей привилегий лионских ярмарок»{20}. Это еще далеко не полное перечисление королевских актов: приведи мы их здесь целиком, получилась бы целая глава.