Комарра. Вселенная Майлза. Роман, повесть, эссе - Лоис Буджолд

— Форкосиган?

По его жалкому тону Майлз подумал, что малый наконец собрался с духом рассказать все до конца.

— Да? — поощрительно проговорил он.

— У меня почти кончился кислород.

— Вы что, не проверили?..

В пульсирующем мозгу Майлза вспыхнула картинка: вот Форсуассон хватает свой респиратор из ящика в кабинете и натягивает его. Нет. Он его не проверил. При обычных условиях полностью заряженный респиратор рассчитан на двенадцать — четырнадцать часов активной работы. Маска Майлза предположительно взята со склада, где в обязанности техников входит проверка и дозарядка использованных респираторов перед тем, как снова пустить их в ход. «Не забудь заправить свой респиратор», — сказала Форсуассону жена, а он ее грубо оборвал. Может, Форсуассону свойственно бросать свою экипировку как попало? У него в конторе госпожа Форсуассон не может присматривать за ним так же хорошо, как она это наверняка делает дома.

Когда-то Майлз мог запросто сломать свои хрупкие кости и вытащить руку из оков, пока она не начнет распухать. Как-то раз он проделал этот фортель, по одному весьма достопамятному случаю. Но теперь все кости у него искусственные, и их сломать куда сложнее, чем даже обычные здоровые кости. Единственное, чего он добьется, это просто в кровь изранит руки.

Запястья Форсуассона тоже начали кровоточить, когда он снова стал отчаянно пытаться сломать оковы.

— Не дергайтесь, Форсуассон! — рявкнул Майлз. — Берегите кислород. Скоро сюда кто-то придет. Сидите тихо, дышите медленней и реже. — Почему этот идиот не сказал ему об этом раньше? Или хотя бы не сказал Фоскол. Или Фоскол на это и рассчитывала? Может, она обрекла их обоих на смерть, одного за другим?.. Сколько времени пройдет, прежде чем пожалует обещанная помощь? Дня два? Убийство Имперского Аудитора в процессе следствия считается тяжелейшим государственным преступлением, даже хуже, чем убийство правящего графа, и лишь немногим уступает убийству самого императора. Это стопроцентная гарантия, что все силы Имперской службы безопасности обрушатся на казнокрадов, невзирая на расстояние и дипломатические барьеры. И будут преследовать их десятилетиями, если нужно. Пока не найдут. Это либо чистое самоубийство, либо фантастическая наглость. — Сколько у вас осталось?

Форсуассон прижал подбородок и попытался рассмотреть датчик на баллоне под курткой.

— О Боже! По-моему, он на нуле!

— У этих штук всегда есть аварийный запас. Сиди спокойно, парень! Попытайся взять себя в руки!

Но Форсуассон вместо этого начал рваться еще сильней. Со всей своей немалой силой он раскачивался взад-вперед, пытаясь сломать перила. По его запястьям ручьем текла кровь, перила гнулись и скрипели, но не ломались. Тогда он подтянул колени и, оттолкнувшись, рухнул с дорожки вниз, стараясь своей массой оборвать наручники. Но наручники выдержали, а вот Форсуассон не смог уже подтянуть ноги и вылезти на дорожку. Подошвы сапог беспомощно заскребли по стене. Судорожный кашель привел к тому, что его таки вырвало в маску респиратора. Когда маска наконец при последних судорогах сползла ему на шею, это показалось едва ли не милостью, если бы при этом не открылось его искаженное багровое лицо. Но крики и мольбы прекратились, а затем затихли и всхлипы и клекот. Бьющиеся ноги дернулись в последний раз и обмякли.

Майлз был прав. У Форсуассона кислорода хватило бы еще минут на двадцать — тридцать, сиди он спокойно. Майлз сидел не шевелясь, дышал очень размеренно и трясся от холода. Он смутно помнил, что когда дрожишь, то изводишь больше кислорода, но ничего не мог поделать. Гробовая тишина нарушалась лишь шелестом фильтров и респиратора да пульсирующей кровью в ушах. Майлз повидал немало смертей, включая и свою собственную, но вот эта была, без сомнения, самой страшной. Дрожь сотрясала его тело, а мысли замерли. Они ушли настолько глубоко, что даже баррель суперпентотала вряд ли бы на него сейчас подействовал.

Если он забьется в припадке и у него собьется маска, то он задохнется раньше, чем придет в сознание. И Имперская безопасность обнаружит его висящим рядом с Форсуассоном и тоже залитым собственной рвотой. А ничто так не способствует его припадкам, как стресс.

Майлз наблюдал, как постепенно замерзает слизь на лице трупа, изучал темное небо и ждал.

Глава 11

Катриона поставила свои сумки в коридоре рядом с чемоданом лорда Форкосигана и повернулась, чтобы еще раз оглядеть дом, кинуть последний взгляд на свою прежнюю жизнь. Свет везде погашен. Окна закрыты. Все электроприборы отключены…

Комм запищал в тот момент, когда она уже собралась уйти с кухни.

Кэт колебалась. Пусть его. Пусть себе пишет. Но затем подумала, что это может звонить Тумонен или еще кто-нибудь в поисках лорда Форкосигана. Или дядя Фортиц, хотя она вовсе не была уверена, что хочет сейчас с ним разговаривать. Она подошла к аппарату, но тут ей пришло в голову, что это может оказаться Тьен, и она снова замерла. Тогда я просто отключу комм. Если это Тьен с какими-нибудь новыми угрозами, или мольбами, или доводами, она по крайней мере будет точно знать, что он где-то в другом месте, а не здесь, и сможет спокойно уйти.

Но лицо, появившееся на головиде, принадлежало комаррианке из департамента Тьена, Лене Фоскол. Катриона встречалась с ней раза два за все время, но хорошо помнила слова Судхи, произнесенные по этому самому комму прошлой ночью: «Лена Фоскол — одна из самых хитрых воровок, которых я когда-либо встречал». О Господи! Она одна из них. Фон был размыт, но на женщине была толстая куртка, расстегнутая до пояса, из чего можно сделать вывод, что она либо собирается наружу, либо возвращается из поездки. Катриона смотрела на нее со скрытым отвращением.

— Госпожа Форсуассон? — радостно сказала Фоскол. И, не дожидаясь ответа, продолжила: — Пожалуйста, приезжайте за вашим мужем на опытную станцию. Он будет ждать вас снаружи на северо-западной стороне цеха.

«Он будет ждать вас снаружи на северо-западной стороне…» Катриона имела весьма смутное представление, какая сторона здания северо-западная, и втайне надеялась, что Тьен поджидает ее на посадочной площадке. Нервно вздохнув, она поправила респиратор и шагнула на дорожку. Обойти вокруг здания можно за несколько минут. Я хочу улететь обратно в Серифозу. Прямо сейчас. Все это очень странно. Она медленно начала обходить здание слева, ее шаги гулко звенели по бетонному полу в холодном ядовитом ночном воздухе. Дорожка вела наверх, к бетонному основанию дома, и дальше вдоль стены. С внешней стороны ее обрамляли металлические перила. Вся эта обстановка вызывала ощущение, что она идет прямиком в какую-то ловушку. Катриона обогнула следующий угол.