Протокол «Сигма» - Роберт Ладлэм

* * *

Меттленберг, Санкт-Галлен, Швейцария

Спустя пять с небольшим часов Бен Хартман сидел в своем арендованном “Рэнджровере” на стоянке перед больницей Regionalspital Sankt Gallen Nord, наблюдая за приходящими и уходящими людьми: врачами, медсестрами и другими работниками больницы. Мощный двигатель чуть слышно гудел. К счастью, народу было совсем немного, даже сразу после пяти часов, когда заканчивался рабочий день у конторских служащих. Начали сгущаться сумерки, и зажглись уличные фонари.

Из Цюриха он позвонил в больницу и попросил доктора Маргариту Хубли. Его соединили прямо с педиатрией, а там он спросил по-английски, на месте ли она.

— Да, — ответил ему женский голос. — Вы хотеть назначить встреча, чтобы доктор увидеть? — Английский, на котором разговаривала медсестра, был ужасающим, но более или менее понятным.

— Нет, — сказал он, — я лишь хотел удостовериться, что доктор находится в больнице. У меня болеет ребенок, и мне нужно узнать, есть ли у вас в настоящее время педиатр, к которому мы могли бы обратиться, если его состояние станет хуже. — Спросив, до которого часа работает доктор Хубли, он поблагодарил медсестру и повесил трубку.

Лизл должна была находиться в больнице только до четырех часов дня. Он ожидал уже более двух часов; она задерживалась на час с лишним. Бен был уверен, что она еще не выходила из больницы. Кроме того, среди находившихся на стоянке машин он узнал ее “Рено”. Он предполагал, что она относится к тем преданным своему делу врачам, которые проводят на работе долгие часы и обращают мало внимания на график.

Он понял, что может просидеть здесь неведомо сколько.

Учредительного договора, о котором рассказывал Питер, в сейфе не оказалось. В таком случае где еще он мог находиться? Брат говорил, что хорошо спрятал его. Можно ли считать, что Лизл сказала правду насчет того, что ей неизвестно, где находится бумага? Не могло ли быть так, что Питер спрятал ее где-то в хижине среди своих вещей, ничего не сказав об этом Лизл?

Слишком уж быстро она ответила, когда он спросил, не мог ли Питер там что-нибудь спрятать. Ей что-то было известно, но она не хотела об этом говорить.

Он должен попасть в хижину.

Еще через сорок минут Лизл вышла из двери с надписью “Скорая помощь”.

Она с кем-то разговаривала, смеясь. Потом помахала рукой, прощаясь, и застегнула до самого подбородка “молнию” кожаной куртки. И после этого быстро, почти бегом направилась к своей машине, села за руль и завела мотор.

Бен выждал, пока она отъедет на изрядное расстояние, и только после этого выехал со стоянки. Вряд ли она обратила внимание на стоявший в стороне “Рэнджровер”, так что у нее не было оснований что-либо заподозрить, кроме, конечно, ее привычной осторожности. Однако лучше не пугать ее попусту.

В книжном магазине для туристов в Цюрихе он купил карту кантона Санкт-Галлен и внимательно изучил имевшиеся в районе дороги. И Питер, и Лизл, говоря о своем жилище, употребляли слово “хижина”, из чего, вероятно, следовало сделать вывод, что дом находился где-то в лесу. Неподалеку от больницы, километрах приблизительно в восьми на север — северо-запад имелся лишь один лесной массив. До другого леса, находившегося на разумном удалении от Меттленберга, было километров сорок. Для человека, который должен каждый день являться на работу и, по-видимому, быстро приезжать туда в срочных случаях, это весьма солидное расстояние. Вероятнее всего, хижина находится в ближнем лесу.

Припомнив схему дорог, он сообразил, что до следующего поворота менее двух километров. Но если где-то на этом отрезке пути она остановится или съедет на малозаметную дорогу, то он скорее всего ее потеряет. Ему оставалось только уповать на то, что она ничего такого не сделает.

Вскоре дорога круто пошла вверх, повинуясь причудливым перепадам рельефа этой холмистой части Швейцарии. Это позволило ему посмотреть далеко вперед; машина, в которой он узнал “Рено” Лизл, остановилась перед светофором на перекрестке с шоссе, отмеченным на карте номером 10.

Повернув налево, она направилась бы к тому самому лесу, который он выбрал. А если бы она свернула направо или поехала прямо, то он и представить не смог бы, куда она могла направляться.

“Рено” свернул налево.

Он прибавил газу и примчался к перекрестку с 10-м шоссе всего лишь через несколько минут после того, как Лизл его миновала. На дороге было достаточно машин, так что автомобиль Бена не был слишком заметен. Бен был совершенно уверен в том, что Лизл все еще не догадалась о слежке.

Четырехполосное шоссе шло параллельно полотну железной дороги и мимо нескольких огромных ферм, поля которых тянулись до самого горизонта. Внезапно Лизл свернула с шоссе. Это произошло на несколько километров раньше, чем рассчитывал Бен.

Съехав на узкую извилистую дорогу, он сразу же понял, что за “Рено” не следует ни одной машины, кроме его. Это было плохо. Уже стемнело, движение на этой дороге, похоже, никогда не было оживленным, и Лизл скоро сообразит, что автомобиль едет именно за нею. Разве можно этого не понять? Ну, а заметив слежку, она или замедлит ход, чтобы посмотреть, кто там тянется следом, или, что вероятнее, попытается отделаться от “хвоста”. В общем, если она начнет какие-нибудь необычные маневры, у него не будет иного выхода, кроме как обнаружить себя.

К счастью, извилистая дорога помогала Бену держаться на расстоянии, отставая от “Рено” по меньшей мере на один поворот. Теперь они ехали по поросшей редкими деревьями местности; впрочем, лес постепенно делался все гуще и гуще. Время от времени он видел вспышки фар, появлявшихся и вновь исчезавших на поворотах. Это позволяло ему следовать за Лизл на известном расстоянии и сохранять дистанцию именно на тот случай, если она все же обратила внимание на “Ровер”.

Но всего через несколько минут фары “Рено” исчезли из виду.

Куда она делась? Неужели съехала с дороги? Бен резко прибавил скорость, чтобы нагнать “Рено”, если Лизл решила оторваться от него — крохотная малолитражка не имела ни единого шанса в состязании с его могучим внедорожником, — но, промчавшись километр, не заметил никаких признаков того, что впереди едет машина.

Она могла только свернуть в лес, хотя он, как ему казалось, не пропустил ни одной дороги или даже тропы, которая углублялась бы в чащу. Бен остановил машину, развернулся — ни вслед ему, ни навстречу не ехало ни одной машины — и очень медленно поехал обратно, высматривая на обочинах любой намек на поворот.

Уже совсем стемнело, так что это оказалось нелегким делом.

Однако вскоре он заметил то, что с некоторой натяжкой можно было назвать дорогой. Полоса умятой земли больше походила на пешеходную тропу, но, присмотревшись повнимательнее, он разглядел следы шин.

Бен свернул на проселок и сразу понял, что ехать придется очень медленно. Дорожка было достаточно широкой для “Рено”, зато его “Ровер” на ней еле-еле помещался. По бокам машины скребли кусты. Он буквально полз: шум мог привлечь внимание Лизл.

Насколько он помнил карту Санкт-Галлена, лес, в котором он оказался, был невелик. Он окружал маленькое озеро — скорее даже пруд, — и по этому лесу, кажется, не проходило ни одной другой дороги.

Прекрасно.

Если, конечно, карта была верна.

Затем он очутился на развилке, остановил автомобиль, вышел и увидел, что одно ответвление через сотню футов заканчивалось тупиком. Вторая дорога, изрытая глубокими колеями, тянулась дальше в лес. Он свернул на нее. Ехать было непросто, и он удивился про себя, каким образом Лизл удавалось пробираться на “Рено”, если здесь с трудом пробирался даже “Ровер”.

Эта дорога тоже довольно скоро закончилась.

И тут же он заметил “Рено”.

Он поставил свою машину рядом и выбрался наружу. Уже полностью стемнело, и он совершенно ничего не видел. Как только двигатель автомобиля умолк, воцарилась полная тишина. Лишь изредка раздавался негромкий шелест, который, вероятно, производили какие-нибудь мелкие зверьки, да посвистывали и негромко щебетали птицы.

Его глаза довольно быстро привыкли к темноте, и он смог разглядеть другую, еще более узкую дорожку, проходящую под низкими кронами деревьев. Пригнувшись, то и дело оступаясь, Бен пробирался под нависавшими ветвями, закрывая руками лицо от веток, норовивших хлестнуть его по глазам.

Сначала он заметил неяркий свет и почти сразу же оказался на поляне. Посреди нее стояла небольшая хижина обычной для Швейцарии конструкции — каркас из кое-как обтесанных бревен и грубо оштукатуренные стены. Впрочем, судя по нескольким окнам, внутри домик не был таким жалким и примитивным, каким казался на первый взгляд. В доме горел свет. Бен находился позади хижины; вход был с другой стороны. Неслышно шагая, он приблизился к стене и пошел вдоль нее туда, где, по его расчетам, должен был находиться вход.

Внезапно позади него послышался металлический щелчок. Он резко обернулся.