Дети судьбы - Джеффри Арчер

— Садитесь, — сказал Билл Александер, указывая Флетчеру на стул рядом со своим письменным столом; никаких «рад вас видеть», просто «садитесь»; никаких «как Энни и Люси?», просто «садитесь». Это утвердило Флетчера в убеждении, что Энни права и он не должен бояться сказать правду.

— Флетчер, когда два года назад вы поступили на работу в фирму «Александер, Дюпон и Белл», я возлагал на вас большие надежды, и в свой первый год работы вы более чем оправдали мои ожидания. Все мы с удовольствием вспоминаем случай с компанией «Хиггс и Данлоп». Но в последнее время вы не выказывали подобной инициативности. — Флетчер удивился: он недавно читал свою характеристику, написанную Маттом Канлиффом, и у него в мозгу всплыло слово «образцовый». — Я думаю, мы имеем право ожидать от своих сотрудников высшего уровня преданности в юридической профессии, — продолжал Билл Александер; Флетчер молчал, не понимая, в каком преступлении его обвиняют. — До моего сведения было доведено, что вы тоже были в баре вместе с Фицджеральдом в тот вечер, когда он выпивал со своим так называемым другом.

— Это довёл до вашего сведения, конечно, Билл Эллиот, — сказал Флетчер. — Но его роль в этом деле была далеко не бескорыстной.

— Что вы имеете в виду?

— Просто сообщение мистера Эллиота было полностью основано на своекорыстных интересах, и как человек проницательный, вы это, конечно, уже поняли.

— Проницательный? — спросил Александер. — Не нужно быть проницательным, чтобы оценить ваше пребывание в обществе фицджеральдовского друга. — Он снова подчеркнул это слово.

— Я не общался с фицджеральдовским другом, как, без сомнения, мистер Эллиот вам сообщил, если он не хотел, чтобы вы знали только полуправду. Я отправился в Риджвуд.

— Но Ралф сказал мне, что вы потом вернулись.

— Да, я вернулся, и, как хороший доносчик, ваш племянник должен был вам сообщить, что я вернулся, чтобы забрать свой шарф, который до того выпал из рукава моего пальто.

— Нет, этого он мне не сообщил, — сказал Александер.

— Именно это я имел в виду, говоря, что он сообщил вам лишь полуправду.

— Итак, вы не общались с фицджеральдовским другом?

— Нет, не общался, — сказал Флетчер, — но только потому, что я спешил, и мне было некогда с ним пообщаться.

— Так вы могли бы с ним общаться?

— Да, мог бы.

— Даже зная, что Логан гомосексуалист?

— Я этого не знал, и это меня не интересовало.

— Вас это не интересовало?

— Нет, я считал, что мне нет дела до личной жизни Логана.

— Но фирме до этого есть дело, и поэтому я должен затронуть более важный аспект. Известно ли вам, что Логан Фицджеральд поступил на работу в фирму, в которой работает ваш шурин?

— Да, известно, — ответил Флетчер. — Я сказал мистеру Гейтсу, что Логан будет искать работу, и им повезёт, если они наймут человека такого уровня.

— Едва ли это было разумно с вашей стороны, — сказал Билл Александер.

— Когда речь идёт о моём друге, я ставлю справедливость выше своих личных интересов.

— И даже выше интересов фирмы?

— Да, если это нравственно и порядочно. Так меня учил профессор Абрахамс.

— Не играйте словами, мистер Давенпорт.

— Почему нет? Ведь вы сейчас играли словами со мной, мистер Александер.

Лицо старшего партнёра налилось кровью.

— Вы должны понимать, что я сейчас же могу вас уволить из фирмы.

— Если два человека уйдут из фирмы в течение одной недели, это потребует от вас некоторых объяснений, мистер Александер.

— Вы мне угрожаете?

— Нет, я думаю, что скорее вы мне угрожаете.

— Возможно, мне не так просто будет от вас избавиться, мистер Давенпорт, но я могу сделать так, что вы никогда не станете партнёром, пока я — член фирмы. А теперь убирайтесь.

Вставая, чтобы уйти, Флетчер вспомнил слова Энни: «Значит, это — такая фирма, в которую ты с самого начала не должен был поступать на работу».

Когда он вернулся к себе в кабинет, зазвонил телефон. Он поднял трубку, готовый подать заявление об уходе. Но это был Джимми.

— Прости, что отрываю тебя от работы, Флетчер. У папы случился инфаркт. Его отвезли в больницу «Сент-Патрик». Можешь ты с Энни как можно скорее приехать в Хартфорд?

— Я нашёл настоящую работу, — сказал Нат, едва Су Лин вошла в квартиру.

— Ты собираешься стать нью-йоркским таксистом?

— Нет, — ответил Нат. — У меня нет для этого достаточной квалификации.

— Это ещё никогда никого не останавливало.

— Но если не жить в Нью-Йорке, может остановить.

— Мы уезжаем из Нью-Йорка? Пожалуйста, скажи мне, что мы едем в какое-нибудь цивилизованное место, где вместо небоскрёбов будут деревья, а вместо выхлопных газов — свежий воздух.

— Мы едем домой.

— В Хартфорд? Значит, это может быть только банк Рассела.

— Именно так. Мистер Рассел предложил мне должность вице-президента банка, и я буду работать вместе с Томом.

— Серьёзное банковское дело? Не связанное с рынками валюты?

— Отдел валюты будет у меня под началом, но могу тебе обещать, что он имеет дело лишь с обменом иностранных валют, а не со спекуляциями. Мистер Рассел хочет, чтобы мы с Томом занялись полной реорганизацией работы банка. За последние несколько лет банк Рассела опередили его конкуренты, и… — Су Лин положила сумку на стол и подошла к телефону.

— Кому ты собираешься звонить? — спросил Нат.

— Маме, конечно, чтобы она подыскивала нам жильё, и нужно позаботиться о школе для Льюка, и ещё я хочу связаться с некоторыми своими коллегами насчёт работы, и потом…

— Подожди, мой цветочек, — сказал Нат, обняв жену. — Нужно ли это понимать так, что ты одобряешь мой выбор?

— Одобряю? Да я жду не дождусь, когда мы уедем из Нью-Йорка. Меня пугает, что здешние школьники точат карандаши ножами-мачете.

Зазвонил телефон, и она прикрыла ладонью трубку.

— Звонит кто-то по имени Джейсон из банка «Чейз-Манхэттен». Сказать ему, что ты уже нашёл место?

Нат улыбнулся и взял трубку.

— Привет, Джейсон. Чем могу?

— Я тут подумал о твоём звонке, Нат, и мне пришло в голову, что мы можем найти тебе место в «Чейз-Манхэттене».

— Очень мило с твоей стороны, Джейсон, но я уже принял другое предложение.

— Надеюсь, не у наших конкурентов?

— Пока нет, но дай мне время, — сказал Нат, улыбаясь.

Когда Флетчер сказал Матту Канлиффу, что тестя положили в больницу, его удивило, что Матт не выказал никакого сочувствия.

— Домашние напасти случаются довольно часто, — заметил Канлифф. — У всех у нас есть семьи. Ты уверен, что это не может подождать до уикенда?

— Да, уверен, — ответил Флетчер. — Я обязан этому человеку больше, чем кому бы то ни было, кроме моих родителей.

Как только Флетчер вернулся от Билла Александера, отношение к нему сразу же явно изменилось. Он подумал, что к тому времени, как он вернётся из Хартфорда, эта перемена распространится по фирме как заразная болезнь.

Он позвонил Энни с Пенсильванского вокзала. Она говорила спокойно, но явно почувствовала облегчение, узнав, что он едет домой. Когда Флетчер сел в поезд, он вдруг осознал, что, впервые с тех пор как поступил на работу в фирму, он не взял домой никаких служебных документов. В поезде он обдумывал свои следующие шаги по результатам разговора с Биллом Александером, но к тому времени, как поезд подошёл к Риджвуду, так ничего и не придумал.

От станции Флетчер взял такси и был несколько удивлён, увидев, что его машина уже — перед домом, а в багажнике лежат два чемодана. Энни сошла с крыльца с Люси на руках.

По пути в Хартфорд Энни сообщила подробности, которые она узнала от своей матери. У Гарри случился инфаркт через несколько минут после того, как он утром прибыл в Капитолий, и его сразу же отвезли в больницу. С ним — Марта и Джимми. Джоанна и дети уже едут из Вассара.

— Что говорят врачи?

— Что слишком рано делать какие-то выводы, но папу предупредили, что если он не перестанет так же много работать, инфаркт может повториться, и тогда он окажется смертельным.

— Перестанет много работать? Да Гарри и слов-то таких не знает. Он всё время превышает разрешённую скорость.

— Возможно, — ответила Энни. — Но мы с мамой сегодня скажем ему, что он должен снять свою кандидатуру на следующих выборах.

Билл Рассел посмотрел на Ната и Тома.

— Я всегда на это надеялся, — сказал он. — Через пару лет мне будет шестьдесят, и мне кажется, я заслужил право не открывать банк каждый день в десять часов утра и не запирать дверь, уходя вечером домой. Мысль о том, что вы оба теперь будете работать вместе, сердце моё наполняет радостью.