Убийцы Мидаса - Питер Аспе

– Согласно теории хаоса, в нашем мире нет никакой системы, – пропустив замечание Версавела мимо ушей, продолжал Ван-Ин. – Минутные несоответствия довлеют над всем временем. И даже великие математики не смогли сделать точный временной расчет. Устранить подобные аномалии способна лишь теория хаоса. Кстати, минутные несоответствия влияют не только на время, но и на разные области жизни.

– Хватит, прошу тебя, – со вздохом проговорил Версавел. – Я все равно ничего не понял.

– Я тоже. Но, я в отличие от тебя, хотя бы попытался понять это.

Версавел усмехнулся. Удивлению его не было предела. Уже очень давно он не видел, чтобы комиссар был серьезно увлечен какой-то псевдонаучной чепухой.

– Ученые обнаружили, что рабочие краны начнут свистеть, если в трубах возникнет турбулентность. Тон увеличится на октаву, если давление воды, в свою очередь, увеличится на 21,7 процента. Казалось бы, в этом нет ничего интересного. Но другие ученые пришли к выводу, что, увеличив колебания в электрической схеме на те же 21,7 процента, вы повлияете на частоту…

Версавел не удержался и зевнул. Очень уж ему наскучили речи Ван-Ина. Но почему комиссар вдруг заинтересовался такими скучными вещами? Уж не визит ли к мэру так пагубно на нем сказался?

– И это доказывает, что теорию хаоса можно применять к любой области нашей жизни, – с неподражаемым самодовольством заявил Ван-Ин. – Так почему же мы не используем теорию хаоса для раскрытия преступлений?

– Не хочешь ли кофе? – обеспокоенно глядя на него, спросил Версавел.

– Да, пожалуйста, сделай, – кивнул Ван-Ин. – И еще. Я прошу тебя, как только тебе станет скучно, скажи мне об этом, и я тут же замолчу.

– Нет-нет, Питер, говори. Меня заинтриговал твой новый метод работы.

– Метод работы? Это выражение скорее применимо к преступникам, у которых напрочь отсутствует воображение. А я предпочитаю американский термин «мозговая атака».

– Ну хорошо. Только не понимаю, как ты собираешься применять теорию хаоса к расследованию нашего преступления? Небольшие изменения в окружающей среде ведут к непредсказуемым событиям. К примеру, ты при определенных условиях можешь остановить шторм. Но…

– Именно, Гвидо! Или, наоборот, его предотвратить. А теперь чуть-чуть напряги мозги. Голландец слышит меня, – сказал Ван-Ин.

Версавел, насыпавший в этот момент кофе, повернулся к комиссару и с удивлением посмотрел на него.

– Пуканье перуанцев?

– Ну, теперь ты все понял, – восхитился Ван-Ин.

– Маленькая щель способна потопить большой корабль, – заключил Версавел. – Теория хаоса стара как мир.

Ван-Ин встал со стула и потянулся. Из-за туч выглянуло солнце, и его косые лучи проникали в кабинет сквозь оконное стекло. В солнечном луче в причудливом танце кружились пылинки.

– Возможно, голландец – случайный человек, поэтому мы должны вести себя очень осторожно. Если мы предъявим Вандекерхове обвинение без веских доказательств, он сотрет нас в порошок, – сказал Версавел, включил кофеварку и вернулся к своему столу.

– Я и сам это понимаю, – тяжело вздохнув, согласился Ван-Ин. – Но, если бы не Френкель, мы никогда бы не узнали, что Вандекерхове как-то замешан в убийстве.

Глава 20

Джаспер Тжепкема с нетерпением ждал звонка из Бельгии. Дневник недавно умершего Майера Френкеля, дяди Андриана, произвел на него сильное впечатление.

– Здравствуйте, Джаспер. Это Питер Ван-Ин. Я комиссар полиции Брюгге.

– Здравствуйте, Питер. Вы прочитали дневник, который я вам прислал по факсу?

Через полгода Тжепкема собирался уйти в отставку. Он многое пережил во время Второй мировой войны, и потому от рассказов о зверствах фашистов его до сих пор пробирала дрожь.

– Все это невероятно, не правда ли?

Ван-Ин дал знак Версавелу, чтобы он слушал их разговор.

– Змея замкнула круг, – понизив голос, проговорил он.

Тжепкема решил не обращать внимания на эти слова. Бельгийцы часто использовали в своей речи странные выражения. Тжепкема их совершенно не понимал, но никогда не просил объяснений: боялся попасть в глупое положение.

– Мне кажется, Френкеля убили, Джаспер. Убийца поджег дом, чтобы замести следы.

– Однако ему это не удалось, – сказал Тжепкема. – В городской квартире Френкеля мы нашли дневник его дяди. Судя по всему, вернувшись из Брюгге, Френкель вначале заехал в свою городскую квартиру, оставил там дневник Майера, а потом уже отправился в свой летний домик. По словам его соседа, Френкель прибыл на остров Шиермонникуг в понедельник вечером.

– Но ведь этого убийца знать не мог, – возразил Ван-Ин.

– Но он мог расспросить соседей и знакомых Френкеля, – сказал Тжепкема. – Я распоряжусь, чтобы мои коллеги опросили всех соседей Френкеля в Гронингене.

– Отличная идея, Джаспер. Вот еще один вопрос: есть что-нибудь по вскрытию?

– Мы должны получить отчет о вскрытии в понедельник, Питер, – сказал Тжепкема. – Вы считаете, что он убил Фиддла?

– Пока мы не можем ничего утверждать. Придется подождать результатов экспертизы ДНК. Под ногтем Фиддла был найден небольшой фрагмент кожи. Если группа крови совпадет, значит, мы движемся в правильном направлении.

– Проблема времени, да, Питер? – В голосе Тжепкема слышались нотки сочувствия.

Тест на ДНК занимал две недели, но давал стопроцентное доказательство. Определение группы крови было минутным делом, но совпадение лишь по группе не доказало бы вины.

Ван-Ину не хотелось посвящать в это своего коллегу. Связь между взрывом и убийством Фиддла была всего лишь гипотезой. Не более того. К тому же теперь у Ван-Ина появились серьезные сомнения, что его выводы верны.

– Фиддл был большой шишкой, – уклончиво проговорил Ван-Ин. – Чем скорее мы раскроем это дело, тем лучше.

– Остерегайтесь давления со стороны властей, – со смехом посоветовал Тжепкема. – Эти сукины сыны ничего не смыслят в полицейских расследованиях, а только вечно вставляют палки в колеса.

– Спасибо за совет, Джаспер. Я это учту. Кажется, у вас и ваших коллег – такие же проблемы, как и у нас.

– Ну, у нас все это происходит немного по-другому. Но, по сути, все то же самое. Люди везде одинаковы, – сказал Тжепкема. – Особенно политики.

– Спасибо вам за поддержку, – поблагодарил Ван-Ин. – Когда мы раскроем это дело, приезжайте к нам в Брюгге вместе с женой. Я буду с нетерпением ждать вас.

– С удовольствием, – сказал Тжепкема. – Джанет будет на седьмом небе от счастья. Она давно мечтала побывать в Бельгии.

Ван-Ин дал Тжепкеме свой номер телефона, и они договорились регулярно созваниваться.

– Ну и что ты об этом думаешь, Гвидо?

Версавел снял наушники и нервно покрутил ус.

– Интересно, почему убили Френкеля? Может быть, он услышал какой-то разговор или стал свидетелем чего-то? – задумчиво произнес Версавел.

Ван-Ин погрузился в свои мысли и не сразу понял, о чем говорит ему Версавел.

– Я думаю, что это произошло из-за «Мадонны» Микеланджело или каких-то дел Вандекерхове, – ответил Ван-Ин, постепенно возвращаясь к реальности.

– Думаешь? А нет ли у тебя каких-нибудь идей получше? До разговора с Джаспером ты развивал более интересные версии.

– Значит, ты начинаешь верить в мою теорию? – одобрительно кивнув, спросил Ван-Ин.

– Я и не говорил, что твоя теория хаоса не имеет права на жизнь, – с жаром произнес Версавел. – Но, на мой взгляд, эта теория только усложняет все еще больше и не дает конкретных ответов.

Версавел включил свой компьютер и открыл файл с досье Фиддла. Ван-Ин подошел к компьютеру и взглянул на экран через плечо Версавела.

– Пойдем с самого начала. Итак, что мы имеем? – задал вопрос Версавел. – В тот вечер Фиддла видели в «Итальянской вилле» вместе с Вандекерхове, директором «Трэвел инк.». Там же в этот момент находился Андриан Френкель, причем сидел так близко, что спокойно мог слышать их разговор. В ту же ночь на Фиддла было совершено нападение, а Френкель в спешке покинул город. Вандекерхове утверждает, что в тот вечер его не было в Брюгге. А спустя два дня в летнем домике обнаружили обугленный труп Френкеля. Судебная полиция предпринимает все возможное, чтобы замять дело. А занимающийся расследованием судебный следователь Крейтенс утаивает улики.

– Какой блестящий анализ! – восхищенно воскликнул Ван-Ин. – А я-то думал, что ты мало интересуешься этим делом и только выполняешь техническую работу.

Версавел зарделся от удовольствия. Он очень уважал мнение Ван-Ина, и ему польстило, что комиссар его похвалил.

– Более того, – продолжил он, окрыленный успехом. – В бумажнике Фиддла мы нашли фотографию «Мадонны» Микеланджело. Лео Ванмаэль определил, что растение на заднем плане – не что иное, как лаконос. Как известно, лаконос не растет в Северном полушарии. В конце Второй мировой войны Майер Френкель изготовил копию «Мадонны» Микеланджело. Оригинал, скорее всего, переправили в Южную Америку сбежавшие туда эсэсовцы. Двигаемся дальше. 8 февраля этого года умер Майер Френкель и оставил своему племяннику дневник. Скорее всего, из-за этого дневника Френкель и приехал в Брюгге. Через два дня террористы взорвали памятник Гвидо Гезелле. Работники службы государственной безопасности утверждают, что это дело рук Валлонского революционного движения, которое, как известно, распалось много лет назад.