Танцующее пламя - Валерий Иващенко

– Уходим! Времени мало. Углук крякнул, взвалил на плечо одного пленника, который поздоровее, и полез на лестницу. Первая и вторая ступеньки сразу сломались.

– Не дёргайся, – бросил ему ярл. Знаком вынес остолбеневшего Углука наверх вместе с ношей. Без особого почтения зашвырнул туда же второе бесчувственное тело. Посмотрел на уставшую Аэлирне. Улыбнулся и ласково, мягко как пёрышко, подхватил. Осмотрелся напоследок, и отправился наверх. В обычный погреб. Погреб располагался под одинокой фермой, стоящей среди колосящихся полей. А над фермой и полями оказались ночные звёзды.

– Интересно, а кто хозяева, и где они? – Аэлирне не без сожаления стала на свои ноги посреди двора. Углук с ятаганом наперевес уже вовсю шуровал в доме и хозяйственных пристройках. Опрометью выскочил из хлева.

– Командир, там… – зубы выбили явственную дробь. В хлеву бестолково слонялись два больших и три скелета поменьше. Они лишились направляющей воли того, кто их поднял и теперь только бесцельно бродили, сталкиваясь и натыкаясь на стены.

– М-да. Вопрос о хозяевах снимается, – тоскливо произнесла волшебница и в бессильной ярости пнула под рёбра ближнего лежащего пленника. Ярл вздохнул.

– Уйдите, не стоит вам видеть того, что я буду делать. И, мэм, шар с вами? Вызовите подмогу из Палаты.

Через квадранс во двор с грохотом ворвался эскадрон кавалерии. Ярл в двух словах обрисовал ситуацию, реквизировал пять коней. На троих разместились сами, на остальных привязали всё ещё одурманенных пленных. Скачка к столице была просто бешеной. По городу пронеслись с грохотом и криками. Возле дворца ярл гаркнул:

– Берковича ко мне! Вскоре прибежал Беркович – тот самый малый с неприятным взглядом. Ярл ткнул пальцем в пленных. – Колдуны. Чёрные. В допросную.

В большой детской комнате обреталась Императорская чета, дети и Айне с придворным магом, да пара служанок. Айне как раз дремала на ковре у ног Императрицы, которая тоже беспокойно спала в кресле у детских кроваток. Сам Император бодрствовал и вскочил, как только через ощетинившуюся пиками стражу пробрался отряд.

– Что у вас? – задыхаясь, шёпотом спросил ярл.

– Порядок. Час тому к Рубини влезли. Живыми взять не удалось. В остальном тихо. А как вы?

– Двое пленных уже в допросной. Остальное разнесли вдребезги.

– Заметили. Часа два назад немного потрясло. Обвалилось несколько старых зданий, но обошлось без жертв. Раненых немного, зато напуганные почти все. Ярл достал из-за пазухи кожаный мешочек. – Береги это. Здесь жизнь твоей средненькой. В крайнем случае – сожги. Но только в самом крайнем случае. Срезанный ноготок. Сильнейшая порча. Снимать буду потом, на свежую голову. Он повернулся. – Углук, иди спать. А вы, мэм, отдохните здесь.

В комнату ужом влез Беркович.

– Плохо дело. Первый оказался защищён так, что костоломы из допросной ничего не смогли выведать. Смеётся только, подлец. Он перевёл дух.

– Другая оказалась Ночной Всадницей. Наёмница, исполнительница. Ничего толком не знает. Единственно сообщила, что главный – стигийский жрец. Император с ярлом переглянулись. Если бы жрецы из храмов Стигии видели глаза отца, они бы подавились от ужаса. Смерть, кровь и пепел увидели бы они в разгневанном взгляде. Ярл вздохнул. – Вызовите леди Бру. Мне понадобится помощь в проведении обряда. Я сделаю зомби, переведу туда дух того жреца. А уж в новом теле, не защищённом заклинаниями, он расскажет мне всё. Через полквадранса в детскую вошла леди Бру. Узнав, в чём нужна её помощь, наотрез воспротивилась потворствовать некроманту. Император яростно сверкнул глазами. – Я вам приказываю! Леди Бру гордо выпрямилась. – Я… я отказываюсь. Ярл со вздохом повернулся к начальнику охраны. – Арестуйте эту женщину. Обвинение – неповиновение перед лицом Императора. Завтра она предстанет перед судом. Он задумался. – Аэлирне, вы-то хоть мне поможете? Поверьте, я не вижу другого выхода. Волшебница устало улыбнулась. – Я попытаюсь. Но мне будет трудно. Ярл кивнул головой. Порылся в своей сумке, озабоченно поджимая губы.

– Беркович! Писаря со знанием стигийского – в допросную. Вы, я и госпожа Аэлирне. Самую надёжную стражу у дверей. Остальных подальше.

В коридоре у дверей пытошной камеры ярл остановился. Достал из воздуха кувшин и три стакана.

– Держите. – с этими словами капнул в каждый стакан по капле из одного пузырька, по две из другого. Разбавил водой из кувшина.

– Беркович, писарь, выпить! Вы, мэм, тоже.

– А что это? – Аэлирне выпила приторно-вонючее зелье без колебаний.

– Приглушит восприятие, но не помешает выполнять обязанности. Хотя… Он обернулся к стражнику, – Таз к двери. Наверняка кому-то будет плохо.

Пока некромант делал своё чёрное дело, писарь, Беркович и Аэлирне несколько раз выбегали в коридор, с трудом сдерживая позывы.

– Надо же, – ворчала бледная, но с пылающими щеками волшебница, сшивая куски плоти в месте, указанном ей. – Первый раз меня отхлестали по лицу, и я не ответила файрболлом.

– Он точно заговорит? Не зря мы хоть мучаемся? – Беркович уже дважды падал в обморок, но беспощадный ярл каждый раз подымал его.

– Что за помощники! Падают, как барышни при виде дракона. Заговорит, как миленький. Ты уж, Беркович, только успевай направлять разговор да задавай правильные вопросы.

Когда останки жреца накрыли холстиной, а наспех сделанный зомби зашевелился и попытался встать, Берковичу в третий раз сделалось дурно. Волшебница взглянула на ярла. На его лице не было ничего, кроме усталости и удовлетворения от сделанной работы. Никакие оковы не удержали бы зомби, но крепче железа держали его заклинания чёрного мага, и Аэлирне поддерживала эти заклинания. Маг же сотворял Заклятье Подчинения.

– Писарь, Беркович! Приступайте к работе, иначе я с вами сделаю ещё похуже! Недавно черноволосый, а сейчас изрядно поседевший писарь закатил глаза, но привычно приготовил свои принадлежности. Беркович поднялся отчасти сам, отчасти благодаря пинкам ярла, и приступил к допросу. Зомби и в самом деле охотно отвечал на все вопросы глухим безжизненным голосом.

– Я лишил его воли, чувств, желаний. Только память и подчинение, – в полголоса обьяснил ярл Аэлирне, отведя её чуть в сторонку. «Бедный, как же тяжело твоё ремесло!» «Мам, держись. Мне тоже очень несладко».

Они одновременно повернули голову к зомби.

– Гувернантка Никкэ? – тихо переспросил ярл.

– С дороги! – загремел уже из коридора голос Аэлирне, – Прочь с дороги, сучьи дети!!! Стражники разлетались в стороны, как тряпичные куклы.

В детскую влетела волшебница в грязном синем плаще. Одна из нянюшек, увидев её взгляд, мгновенно всё поняла. Взвилась с места, выхватывая из рукава тонкий кинжал, покрытый желтоватым налётом. Зазвенел лук Айне, и стрела вошла точно в сердце. Однако та, кто недавно была ласковой гувернанткой, лишь покачнулась. Она подскочила к детской кроватке и замахнулась. Аэлирне через полкомнаты прыгнула кошкой, понимая, что не успеет сотворить заклинание. Медленно; замечая, как Императрица подняла голову со спинки кресла, как Айне вновь натягивает тетиву, как делает шаг Император, вытягивая меч; медленно пролетела и столкнулась с разъярённой фурией. Дальше время опять пошло быстро. Гувернантка оказалась невероятно сильна, и в пару мигов очутилась сверху. Аэлирне с трудом держала её за руку с кинжалом, слыша, как совсем рядом захныкал ребёнок. Ещё одна стрела со свистом вонзилась меж рёбер. И тут меч Императора с отвратительным хрустом развалил голову предательницы. Тело её дрогнуло, и постепенно обмякло. Аэлирне вскочила на ноги. Всю комнату заволокло серым холодным туманом, исходящим из крошечной ранки на её предплечье. Откуда-то издали услышала голос дочери, – «Мам!». Успела ещё удивиться, почему это всё закружилось и понеслось вверх, и кому это сверху так надсадно кричит Император, – Ярла ко мне! И провалилась во мрак.