Осторожно, женское фэнтези. Книга вторая - Ирина Шевченко

— Я знаю! Целую лекцию об этом выслушала! И не орите на меня!

Вообще-то он не орал, лишь немного повысил голос. А вот я орала, да. Имела право. Потому что нервы у меня не железные, а держалась я и так долго. Даже пока падала, не кричала. И потом — только поплакала чуть-чуть, и все. А организм, между прочим, требует! И меня пожалеть нужно, а не экзамены на профпригодность устраивать. И не обзывать спасшего меня ценою собственного здоровья мужчину почем зря героем!

— Это вы от зависти! — выдала я в конце обвинительной речи, которую доктор выслушал, не поморщившись.

— Естественно, от зависти, — согласился он, наверное, решив, что спорить с истеричной девицей себе дороже. Особенно, если у этой девицы хорошо поставленный удар правой. И что там с левой проверять ему не хотелось. — Всю жизнь мечтал спасти прекрасную деву и сам отказался от этого шанса. Не нужно было отдавать пригласительный. Пошел бы с вами…

— И что? Прыгнули бы?

Хирург Грин хороший. И хирург, и травматолог, и акушер, и вообще при необходимости всех специалистов в лечебнице заменит, если верить мнению его коллег и разным непроверенным слухам. А психолог из него никакой. Может потому, что психология на Трайсе еще не развита, как наука, только психиатрия. Вот что ему стоило соврать, что прыгнул бы? Я бы сразу успокоилась. Наверное. Приятно же, когда ради тебя на все, что угодно готовы, хотя бы на словах. Но от Грина приятностей не дождешься.

— Прыгнул? — переспросил удивленно. — Нет, конечно.

— Нет?! — взвилась я. Подлетела к столу, схватила пустую чашку, размахнулась, но в последний момент передумала… В смысле, что чашку-то я разбила — тут как в шахматах: взял фигуру, ходи, — только не об голову доктора, а об стену за его спиной. — Нет, значит? И что бы вы делали? Смотрели бы, как я красиво в пропасть лечу? Ручкой бы мне вслед махали? Да вы…

У меня и раньше слов не хватала, чтобы высказать этому человеку все, что я о нем думаю, а сейчас еще и дыхание перехватило от злости. Или не от злости, а само по себе перехватило. И получалось только делать короткие судорожные глотки, размачивая слезами сухой и колючий воздух, но его все равно не хватало, и от недостатка кислорода у меня зашумело в ушах, и по телу разлилась слабость… Или это от той штуки, которой меня напоил доктор? Я решила, что, скорее всего, от «штуки», потому что кричать и плакать почти расхотелось, и продолжала я, скорее, из принципа. А может, просто сама себя утомила этой истерикой, я их не так часто устраиваю, вот и выдохлась с непривычки.

Нужно было передохнуть и я села. Неудачно так села, мимо стула. Шлепнулась как дура на пол, а о злополучный стул стукнулась локтем, и расплакалась с новой силой, получив очередной повод.

Зато теперь меня пожалели. С пола подняли, слезы вытерли. Даже по головке погладили. Сказали, что все правильно, так и надо, и теперь что-то там позади. Я хотела спросить, что тогда впереди, но мне ткнули пальцем в лоб и пообещали, что больно не будет, потому что это всего лишь второй. Разве что неприятно немного, но так надо и мне потом сразу станет лучше, и можно будет навестить своего героя, и он меня даже не испугается при этом, потому что если сейчас пойду, с красными глазами, опухшим носом, злобной рожицей и растрепанными волосами, — испугается точно и сбежит, не долечившись, а некоторым заведующим совсем не надо, чтобы из их лечебницы пациенты сбегали… Вот…

Луг я узнала. Он даже пах по-особенному, не только теплой землей, травами и цветами, а еще чем-то давно знакомым, но теперь забытым… Магией, быть может? Об этом определенно нужно было подумать. Но не сейчас.

Сейчас у меня другие дела. Только проверю, там ли я, где надо.

Луг есть, должен быть и единорог.

За спиной насмешливо фыркнули: угадала, тут я.

Тут! Я радостно кинулась на шею белогривому чуду.

Вот, теперь совсем хорошо. И никаких больше серых песков, приказала себе строго. Хватит.

А где наш бог?

Бога не было.

Я даже подумала, что никакое это не подпространство, а обычный сон, но сразу же отогнала эту мысль. Сны не пахнут. А если и пахнут, то не так. И уж точно сны не подлизываются, тычась шершавыми губами в висок.

Но бога тут нет.

И как же я попаду в терминал без божественной помощи? Или то, что меня вынесло на промежуточный уровень, — уже помощь, а дальше сама вертись как хочешь?

Я повертелась. Ничего похожего на вход и выход не увидела.

Ладно, пойдем другим путем.

Нужна темнота — сделаем.

Не мудрствуя лукаво, я зажмурилась.

Похоже на терминал? Очень даже.

Теперь вспоминаем, где у нас тут двери. А двери у нас тут везде. Надо только подумать сначала, куда я хочу попасть.

Итак, я сейчас в лечебнице, сплю под воздействием какого-то целительского заклинания второго уровня, предположительно в одной из пустых палат. Оливер в другой палате, но в какой, я не знаю. Когда явится инспектор, пойдет сразу к нему. Они обсудят случившееся и дальнейший план действий… без меня, естественно, обсудят, я же сплю. Наверное, поэтому Мэйтин и организовал мне внеплановый провал в подпространство, чтобы я воспользовалась талантом открывать двери, и подслушала, что они там задумают… Или это случайность?

Тогда это удачная случайность. И я намеревалась ею воспользоваться.

А дверь можно открыть в кабинет Грина. Наверняка Крейг зайдет к нему после разговора с Оливером. Или до. Или и до, и после. Но обязательно зайдет.

Не до конца уверенная, что у меня получится, я вытянула вперед руки, наткнулась на что-то и толкнула. Затем осторожно открыла глаза.

Дверь была. И открылась она прямо посреди луга.

Занятно. Получается, терминал и промежуточный уровень — это одно и то же?

Нет, не получается.

Многие маги выходят на промежуточный уровень, где магия становится видимой и осязаемой, плетут там свои заклинания, а вот в терминал между мирами попадает далеко не каждый, иначе это было бы во всех учебниках, а не только в сборниках мифов.

Рассуждать об этом я могла долго: все равно кабинет Грина был пуст. Или доктора тоже пригласили на внеурочное совещание с инспектором и ректором, или он по другим делам отлучился. Может, одну нервную девицу в тихом крыле устраивает. За ней там, наверное, уже палату закрепили.

Единорог за моим плечом фыркнул. Что-то вроде того, что еще не закрепили, но все к этому идет.

Ну и пусть себе идет, подумала я. Собственная палата — не место на кладбище. Жить можно. Главное, чтобы к палате не прилагалась рубашка с длинными рукавами. Вряд ли мне такой фасон пойдет.

Единорог тихонько проржал. То ли соглашался с тем, что не пойдет, то ли предлагал не судить без примерки.