История России. Смутное время - Людмила Морозова

Обвинения в адрес самозванца

1. Не был прирожденным государем, а был чародеем, вором и еретиком Гришкой Отрепьевым из рода галичских бояр. Это подтвердили его мать и родственники, которых около 60 человек. Когда Гришка воцарился, то всех своих близких заточил в темницу. Сам нашел и подкупил одного плута, который стал выдавать себя за Григория Отрепьева. После убийства самозванца этот монах повинился и во всем признался.

2. Самозванец был чародеем и водился с дьяволом. Это подтвердил его учитель поляк, а также на это указывает сооруженный им «Ад» – потешная крепостица.

3. Он был еретиком, поскольку не чтил церковных праздников, не ходил в церковь и не соблюдал постов.

4. Переписывался с Римским Папой, собирался строить католические школы и очистить церкви от греческих икон и алтарей, чтобы потом оснастить их католической утварью.

5. Собирался отдать Мнишекам Псков, Новгород, Смоленск и Сибирь, а русских бояр перебить.

6. Любил поляков и позволял им издеваться над русскими людьми.

7. Растратил всю царскую казну и не заботился о ее пополнении. Сделал для себя трон, какого не было у прежних государей, требовал, чтобы перед ним носили скипетр, державу, корону и большой меч, чего раньше не было; своим телохранителям платил слишком большое жалованье.

8. Был слишком похотлив и легкомыслинен. Растлевал монахинь, впал в содомский грех. Свадьбу устроил в праздник Святого Николая, что по православному обычаю нельзя было делать. Занимал деньги у монастырей и никогда не отдавал. Наказывал духовных лиц кнутом. Поставил патриарха по своему усмотрению, не спрося мнение Освященного собора. Отправил в опалу прежнего праведного патриарха Иова.

9. Собирался принять в Москве человека, который выдавал себя за сына царя Федора Ивановича Петра, которого никогда не бывало на свете. На самом деле этот Петр был главой казаков, грабивших купеческие суда на Волге.

10. Позволял полякам притеснять русских людей, оскорблять их жен и матерей, грабить лавки купцов и устраивать кровавые драки с применением холодного оружия. (Масса И. Краткое известие о Московии. С. 124–126.)

Естественно, что москвичи все выслушали с большим вниманием. Они были за нового царя, поскольку сами участвовали в его избрании. Но в других городах, Путивле, Ельце, Кромах и Рыльске, посланцев В.И. Шуйского убили, а привезенные ими грамоты сожгли. Жители верили, что «царь Дмитрий» жив, и продолжали сохранять верность данной ему присяге.

В это время по указанию Шуйского было написано еще одно произведение, названное «Повесть како отмсти», которое должно было обосновать его права на престол. В нем прямо писалось, что Иван Грозный перед смертью назначил И.П. Шуйского главным воспитателем двух своих сыновей, Федора и Дмитрия, «дабы их государей наших воспитали со всяцем тщанием и их царского здравия остерегали». Однако если двухлетнему Дмитрию действительно требовался воспитатель, то двадцатисемилетнему женатому Федору он, конечно, был абсолютно не нужен.

Автор «Повести», несомненно, понимал, что близкие к царскому двору люди сразу бы разоблачили его ложь, поэтому его произведение, видимо, предназначалось для простых людей.

В «Повести» нет явного нагнетания обвинений в адрес Б.Ф. Годунова. Он не обвинен в высылке Дмитрия в Углич и в репрессиях в адрес Нагих, как в «Сказании о Гришке». Но конфликт Годунова с Шуйскими описан более обстоятельно. Борис якобы оболгал князей в глазах царя Федора и добился их высылки из столицы. В итоге, по версии автора «Повести», Шуйские стали невинными страдальцами от происков злодея Бориса, но простые люди всегда были за них. (Можно вспомнить, что на самом деле Шуйские были наказаны царем Федором за выступление против царицы Ирины.)

Новым моментом в «Повести» является то, что Б.Ф. Годунов обвинен в ней не только в убийстве царевича Дмитрия, но и в смерти царя Федора. Это должно было убедить читателей в том, что приход Бориса к власти был совершенно незаконным. Иначе, чем в «Сказании», в ней объяснены причины появления самозванца: «Бог попусти на него (Бориса. – Л.М. ) такого же врага и законопреступника… сынишка боярского Юшку Яковлева сына Отрепьева». Получалось, что Лжедмитрий был послан Богом для наказания Годунова за все преступления. Поэтому-то жители городов сдавались ему без боя.

В «Повести» достаточно подробно описана история превращения Григория Отрепьева в царевича Дмитрия. Некоторые ее детали не совпадают с теми, что сообщены в «Сказании о Гришке». Так, отличаются имена его спутников, нет данных о преследовании его за еретичество – монахи спокойно, без всяких препятствий выехали из Москвы в сторону Литвы и т. д. В «Повести», как и в «Сказании», нет никаких легенд о том, при каких обстоятельствах Гришка назвался Дмитрием. Указано лишь, что большую помощь ему оказали Римский Папа, польский король и запорожские и донские казаки. Нет в этом произведении и описания битв царских войск с самозванцем, лишь подчеркнуто, что большую роль в его успехе сыграли «прелестные грамоты», убедившие русских людей в его истинности.

Версия «Повести» о том, что Лжедмитрий был орудием мщения Б.Ф. Годунову за всевозможные преступления, полностью оправдывала тех, кто предал царевича Федора, кто посадил самозванца на престол и служил ему. Ведь Божией воле противиться невозможно.

Вторая задача этого произведения состояла в том, чтобы доказать обоснованность восшествия на царский престол В.И. Шуйского. Поэтому он представлен не только «первострадальцем», но и «Божьим избранником», которому была открыта истина о самозванце. В итоге свержение лжецаря также произошло по воле Бога, не допустившего гибели своих чад от «злохитренных поганцев», под которыми подразумевались поляки.

В «Повести» нет описания действий заговорщиков и лишь отмечено о самозванце: «О люте! Яко родихся, святым крещением просветихся и нарекохся быти сын дневи, а ныне изволихся сам быти сын погибели!»

В «Повести» неоднократно подчеркивалось, что воцарение В.И. Шуйского произошло по «Божьему промыслу и всех святых пособствием». Поэтому он был избран по воле всех православных христиан, «всею русскою областию», хотя на самом деле это не соответствовало действительности. Он якобы был «благородных царских кровей», хотя никакого родства с прежней царской династией у него не было. Заканчивалось это произведение похвалой царю Василию, «истинному заступнику и пастырю словесным овцам своим». Автор уверен, что впереди всеобщий мир и благоденствие: «Благодать же и мир да будут со духом вашим, братие, ныне и присно и во веки веков». (Буганов В.И., Корецкий В.И., Станславский А.Л. «Повесть како отмсти» – памятник публицистики Смутного времени // ТОДРЛ. Л., 1974. Т. 28. С. 241–254.)

Обилие грамот и всевозможных писаний, созданных в канцелярии В.И. Шуйского в конце мая, просто поражает. Удивляет и различие в интерпритации событий, касающихся убийства самозванца. В одних грамотах писалось, что предводителем восставших москвичей был князь В.И. Шуйский, скачущий впереди всех на боевом коне. В других главными разоблачителями Лжедмитрия назывались царица Марфа Нагая с братьями. Они якобы обратились к москвичам, молящимся в Успенском соборе, со словами о том, что на престоле не настоящий царевич Дмитрий, а Гришка Отрепьев. В-третьих, Шуйский назывался Божьим избранником, которому открылась истина о царе чародее и еретике, ее он открыл своим сторонникам, и те убили растлителя православной веры. Все это вызывало большое недоумение у жителей отдаленных городов и заставляло задуматься о том, что в столице происходят странные события. Известный историк XIX в. С.М. Соловьев так писал о настроениях в русском обществе после свержения самозванца: «Их (грамот. – Л.М. ) содержание было настолько темным, что у многих могли возникнуть вопросы: как погиб самозванец? Кем и как был избран новый царь? Странность и темнота извещаемого необходимо порождала недоумения, сомнения, недоверчивость, тем более что новый царь сел на престол тайком от земли, с нарушением формы уже освященной, уже сделавшейся стариной. У многих возникал вопрос: если чародей прельстил москвичей омрачением бесовским, то не омрачены ли они теперь Шуйским?» (Соловьев С.М. Сочинения. Книга IV. С. 449.)

Современники сомневались не только в правах Шуйского на престол, но и в его способностях править государством. Один из них так описал его: «Царь же Василей возрастом мал, образом же нелепым, очи подслепы имея; книжному поучению доволен и в разсужении умазело смыслен; скуп велми и неподатлив; ко единым же к тем тщание имея, которое во уши ему ложное на люди шептаху, он же сих веселым лицеем восприимаше и в сладость их послушати желаше; и к волхованию прилежаше, а о воех своих не радяше». (РИБ. Т. 13. Стб. 622.)

Нелестное мнение о В.И. Шуйском было и у многих известных историков. Н.М. Карамзин писал: «Василий, льстивый царедворец Иоаннов, сперва явный неприятель, а после бесовский угодник и все еще тайный зложелатель Борисов… Возведен на трон более сонмом клевретов, нежели отечеством единодушным, вследствие измен, злодейств, буйности и разврата… Мог быть только вторым Годуновым: лицемером, а не героем добродетели… Без сомнения, уступая Борису в великих дарованиях государственных, Шуйский славился, однако ж, разумом мужа думного и сведениями книжными, столь удивительными для тогдашних суеверов, что его считали волхвом; с наружностию невыгодною (будучи роста малого, толст, несановит и лицом смугл; имел взор суровый, глаза красноватые и подслеповатые, рот широкий), даже с качествами вообще нелюбезными, с холодным сердцем и чрезмерною скупостию». (Карамзин Н.М. История государства Российского. T. X–XII. М., 1998. С. 329–330.)