НФ: Альманах научной фантастики. Выпуск 11 - Дмитрий Биленкин

— Вы тоже волнуетесь, сэр? — спросила мисс Гримбл.

— О чем?

— О Рони?

Кинг удивленно уставился на экран. С каких пор экономка стала читать его мысли? Но мисс Гримбл беспокоило другое.

— Ведь там водородная бомба, — пояснила она.

— Успокойтесь, мисс, — сказал Кинг. — Что касается его жизни, то она вне опасности.

Мисс Гримбл вздохнула:

— Ожидание так тягостно.

— Уже немного осталось, — сказал Кинг, посмотрев на хронометр. — Сейчас они, наверное, изменяют состав смеси. Марки А у них нет, значит, они закачают марку С. Стоп! А почему С? Разве не В?

— О чем вы, сэр? — заволновалась мисс Гримбл. — Мало того, что ваша камера барахлит, так вы еще и говорите неразборчиво.

— Подождите! — Кинг встал из-за стола. Он точно вспомнил, что Дынин говорил о марке В. Почему же в таком случае он подумал о марке С?

Он бросился к компьютеру, на пюпитре которого лежали две карточки, и схватил одну из них. Это была карточка Дынина, в ней говорилось о продуктах распада марки В. Значит, память не подвела его. Он взял вторую карточку — и удары пульса звоном отдались в ушах.

«Участие продуктов распада марки С, — было написано в карточке, — увеличит мощность взрыва на 25 процентов».

Это была карточка Джеральда. Непонятным образом литера В превратилась в его решении в С, а затем, не сверив данных, Кинг, отправил решение Рони. Марки А на полигоне нет. Значит, вместо того, чтобы уменьшить количество марки В, они откачают марку С и добавят в бункер столько же этого проклятого углеводорода В! И мощность взрыва возрастет уже не на двадцать пять процентов, а на все пятьдесят? То есть в полтора раза!

— Мисс Гримбл, — как можно спокойнее сказал Кинг, — немедленно соедините меня с Джеральдом.

— Но, сэр, ведь обед…

— Я прошу вас соединить меня с Джеральдом, — повторил Кинг, и, слава богу, мисс Гримбл согласилась.

Джеральд встретил Кинга довольной улыбкой. Он ждал похвалы за скорое и точное решение. Кинг так и сделал, похвалив его, впрочем, весьма сдержанно, потому что от волнения перехватывало дыхание.

— Не стоит, сэр, — ответил польщенный Джеральд. — Я получил огромное удовлетворение от вашей задачки.

— Но почему вы пишете в решении об углеводороде С? — спросил Кинг. — Ведь в задании была марка В?

— Марка В? — Джеральд нахмурился. — Сейчас проверю.

Он что-то сказал, отвернувшись от экрана, и через несколько секунд чья-то рука протянула ему лист бумаги. Джеральд всмотрелся в него.

— Я думаю, все дело в помехах, — подняв голову, сказал он. — Очень неразборчиво, буквы искажены. Пожалуй, это действительно была буква В, но я ее исправил на то, на что она была больше похожа, на С. Это имеет какое-нибудь значение?

— Нет, нет, — ответил Кинг торопливо. — Ровным счетом никакого. Спасибо, старина.

Нужно было срочно связаться с Антарктидой, чтобы предупредить о чудовищной ошибке, но Джеральд еще не выговорился до конца.

— Остроумнейшая задачка, сэр Томас, — сказал он, аппетитно причмокнув губами. — Странно только, что вы не довели условие до логической вершины.

— Не понимаю. — Кинг посмотрел на часы, до взрыва осталось три с половиной часа.

— Вам бы увеличить количество этой марки С или, как ее там. В, на те же двадцать пять процентов, и получилась бы занятная вещь.

Кинг похолодел. Неужели Джеральд понял, что задача связана с «Абицеллой»?

— Ну и что? — с трудом выговорил он. — Мощность взрыва увеличилась бы на пятьдесят процентов?

— Если бы так! — Джеральд хохотнул. — Слушайте, сэр Томас, бросьте разыгрывать меня. Ведь вы же не зря подкинули мне этот ребус?

На это Кинг ничего не ответил, потому что не знал, как себя вести. И тогда Джеральд заговорщически подмигнул в телекамеру:

— Если количество этой марки В увеличить на двадцать пять Процентов, произойдет качественный скачок, и уровень выделившейся энергии возрастет настолько, что в термоядерной реакции примет участие водород, входящий в молекулу морской воды. Ведь ваша бомба помещена в океан?

— И тогда… — прошептал Кинг.

— Конечно!.. — воскликнул Джеральд. — Глобальная термоядерная реакция в Мировом океане. Земной шар превратится в гигантскую водородную бомбу! — Он захохотал. — Веселенький ребус! Земля раскололась бы, как яйцо.

— Этого не может быть! — вырвалось у Кинге.

Джеральд выставил перед камерой ладони:

— Только не говорите, что вы этого не знали. У меня волосы на лысине дыбом встали, когда я наткнулся на такое решение. — И, посерьезнев, добавил: — Но ведь это не более чем курьезная задачка, правда?

— Да, курьезная задачка, — как эхо, отозвался Кинг.

— Что же вас беспокоит, сэр Томас? — спросил Джеральд, внимательно посмотрев на экран. — Результат известен только мне.

— Все в порядке, старина, — ответил Кинг, с трудом изобразив на лице улыбку. — Спасибо за все.

— Не стоит! — Джеральд снова был весел. — Подбрасывайте такие ребусы почаще. Прекрасная гимнастика для ума.

Первым движением Кинга, когда изображение Джеральда исчезло с экрана, было потребовать разговора с Президентом по правительственному каналу связи и отложить эксперимент. Но тут же подумал, что об этом непременно пронюхают журналисты. Пресса поднимет вой: «Рони Кауфман вместе с выжившим из ума Кингом хотели взорвать земной шар!»

Нельзя терять ни минуты, но Кинг все же сидел неподвижно до тех пор, пока не прекратилось сердцебиение. Стало жарко, и лоб покрылся испариной. Это означало, что приступ паники миновал. Тогда он вызвал мисс Гримбл и попросил заказать разговор с Антарктидой по экспресс-тарифу.

— А обед? — спросила старушка.

— Обед к черту! — кратко ответил Кинг, на что мисс Гримбл ничего не сказала, лишь внимательно посмотрела на экран.

До взрыва осталось три часа с небольшим. Кинг настроил хронометр. Через час раздастся сигнал. Если к этому времени его не соединят с Антарктидой, он обратится за помощью к Президенту.

Приняв решение, он успокоился. Но время от времени в его теле возникала дрожь. Тогда он разражался проклятьями, не в силах справиться с яростью, охватывающей его при мысли о трагической беспечности, с какой включил он утром телевизор, дав возможность Хогану применить свой злодейский излучатель, испортивший всю аппаратуру. Подумать только, искажены всего две буквы, две какие-то жалкие буквы, а из-за них угроза нависла над планетой!

И хотя хватало воли подавлять в себе приступы бесцельного отчаянья, нервы были настолько перенапряжены, что даже легкий щелчок, произведенный откидной крышкой транспортера, заставил вздрогнуть.