Виноградник Ярраби - Дороти Иден

Он все равно продолжал плакать и, казалось, все больше худел. Синие глазки сердито смотрели на мир с этого до смешного крошечного пунцового личика. Когда наконец он засыпал от утомления, румянец сходил с его лица, и оно становилось бледным до синевы.

По прошествии полутора месяцев Юджиния пришла в полное отчаяние. Она послала письмо Бесс Келли, прося ее срочно дать совет, как быть. Бесс ответила коротким вопросом: «Может быть, он голоден?»

Как он мог быть голодным? Он теребил ее грудь до тех пор, пока не засыпал, обессилев, однако менее чем через час просыпался и вновь заливался плачем.

Миссис Эшбертон давала ему сосать тряпочку, смоченную в сладкой водичке, а миссис Джарвис посоветовала обратиться к доктору Ноуксу.

Гилберт хотел устроить пышную церемонию крещения. Хотя он не забыл жуткой тревоги, терзавшей его, пока продолжались роды, но в глубине души был доволен тем, что Юджиния идеально соответствовала образу нежной, тонкого воспитания женщины, жестоко страдающей при разрешении от бремени. Сейчас, когда она оправилась, поднялась на ноги и выглядела совершенно прелестно — ей была очень к лицу не оставлявшая ее хрупкость, — ему очень хотелось похвастаться перед друзьями и знакомыми как женой, так и ребенком.

— Но я не допущу, чтобы мальчонка орал так, что вот-вот обрушится крыша, — заявил он. — Может, вам следует почаще его кормить? У него полузаморенный вид.

Таким образом, Юджинии пришлось взглянуть в лицо тайно тревожившему ее факту. Ее грудь после родов не увеличилась в размерах, и молоко отнюдь ее не распирало. Последние два дня ребенок тянул ее за соски с таким комичным негодованием, что она не могла не заподозрить: ему не хватало питания. Наверное, права Бесс Келли.

— Может, я попробую давать ему немножко коровьего молока? — предложила Юджиния.

— Ему нужно не коровье молоко, а кормилица, — заявил Гилберт. Юджинии не понравился критический взгляд мужа на ее небольшую грудь. — Отдайте его миссис Джарвис.

— Миссис Джарвис надо кормить собственного ребенка, — натянутым тоном возразила Юджиния.

— Там молока на двоих хватит, достаточно на нее посмотреть. Сделайте это, милочка. Я сам с ней поговорю.

В результате два младенца оказались лежащими рядышком в своих кроватках на веранде, и питались они теперь одним и тем же молоком. Радость, которую Юджиния ощутила, увидев, как заметно окреп сын, заставила ее превозмочь чувство протеста.

Если она не могла его кормить, то зато могла сшить восхитительную рубашечку для крещения и в день крестин испытать великую радость и гордость, пронеся его на руках по проходу в церкви.

Церемония заслуживала того, чтобы описать ее Саре.

«Только-только закончились рождественские праздники, как наступил этот, еще более важный для нас. На Рождество к нам приехали доктор Ноукс с женой. Бедняжку Мерион трудно было вытащить из детской — так страстно она любит детей. Гилберт пожелал, чтобы крестным был Филипп Ноукс, а миссис Бурке вызвалась быть крестной матерью. Гилберт в восторге от оказанной нам чести, а я потому, что искренне люблю миссис Бурке. Она довольно стеснительная и не слишком внешне привлекательная женщина, и, я думаю, она иной раз не меньше, чем я, тоскует по родине. По всей видимости, миссис Бурке не может похвастаться крепким здоровьем, и здешний климат, по ее словам, не очень ей подходит.

Церемония крещения получилась весьма пышной, так как на ней присутствовали не только миссис Бурке, но и ее супруг, губернатор, два его адъютанта и другие видные лица, с которыми мы успели познакомиться в Парраматте. (Вряд ли они были бы видными в городе таких размеров, как, например, Вустер, но здесь мясник, булочник и изготовитель свечей — люди известные и вполне симпатичные, хотя и скучные!). Моя дорогая Бесс Келли не смогла приехать. Она сама собирается скоро родить. Не приехали и остальные наши сиднейские друзья, например Уэнтуорты, потому что Гилберт не хотел, чтобы на меня свалилось слишком много гостей. После рождения Кристофера я довольно долго чувствовала себя слабой, но теперь быстро поправляюсь.

В церкви было полно наших слуг, среди них жалкой кучкой стояли и ссыльные из досрочно освобожденных. Не могу тебе описать, какая гордость меня распирала, когда я отошла от купели, неся на руках Кристофера в длинной рубашечке, а все слуги приседали передо мной или отдавали честь.

Из нашей домашней прислуги не было только миссис Джарвис: она осталась дома, чтобы приготовить ленч для двадцати человек. Гилберт поднял в честь сына бокал самого лучшего своего вина. Он закладывает на хранение партию кларета, изготовленного из винограда, собранного в нынешнем году. Это вино будет выдерживаться до совершеннолетия Кристофера или его женитьбы, если она состоится раньше. Боюсь, что миссис Эшбертон была немножко под хмельком — это за последнее время вошло у нее в обыкновение.

Впрочем, я ее не осуждаю. С тех пор как девять месяцев назад ее сын отправился в путешествие, намереваясь переправиться через Голубые горы и исследовать глубинные районы страны, от него ни слуху ни духу. Кое-кто высказывает опасение, что он, возможно, погиб. Действительно, похоже на то, что Ярраби станет постоянным домом миссис Эшбертон. Ничего, я теперь уже привыкла к ней и думаю, что стала бы даже скучать по ней, если бы она уехала. Что же касается Гилберта, он в большом долгу перед ней. Правда, он посадил много новых лоз, и мы надеемся, что после сбора урожая будущего года сможем расплатиться с миссис Эшбертон.

Мой дорогой злоехидный Пибоди был ужасно доволен, когда гости стали расхваливать его сад. Разросся он поистине чудесно. Уже расцвели первые розы, выкопан пруд для водяных лилий, хотя водой он еще пока не заполнен, так как воду надо качать из колодца. Жимолость, обвившись вокруг столбов веранды, уже успела подняться на несколько футов. Благодаря этому дом перестал казаться таким кричаще новым и приобрел действительно привлекательный вид. Его светлый фасад эффектно выделялся на фоне зеленых виноградников, покрывающих склоны холма. Пибоди соорудил решетку из сучковатых реек, и ползучие розы в следующем году будут прелесть как хороши. Я выбрала белые — они похожи на хлопья снега и будут создавать впечатление прохлады. Само собой разумеется, вокруг пышно разросся местный кустарник самых различных видов, из которых некоторые удивительно красивы — алый хвощ, небесно-голубая джакаранда, миртовые кусты, покрытые цветами, похожими на цветы персика, жасмин с его медовым ароматом, красная пойнсеттия.

Я твердо решила добиться, чтобы Ярраби славился своим садом не меньше, чем своим вином…»