Иметь королеву - Владимир Неволин

Отложив газету, зевнув и покрутив пальцем у виска — мол, с ума сошла баба — любопытствующий и не может представить, что такие люди водятся.

Это — адъютанты.

Союз командира и адъютанта — это нечто большее, чем классические взаимоотношения начальника и подчиненного: он сказал, я сделал. Это — любовь, даже если оба они нормальной сексуальной ориентации. Любовь адъютанта — любовь-восхищение, любовь-гордость по поводу всех качеств своего покровителя, даже тех, за которые тому следовало бы надавать по заднице. Любовь командира — покровительственная и многое прощающая — чувство отца к сыну-зелени. Надрался в офицерском клубе и побил стекла? Да будет вам, не смертельно, он еще маленький!

Адъютант Зобова Мещеряков Олег Павлович идеально подходил для своей должности. Артист по натуре и психолог по призванию, он точно чувствовал все нюансы телодвижений генерала, ненавязчиво говоря и делая именно то, что необходимее всего в данный момент. Он знал, когда можно небрежно закурить и присесть на край стола при Зобове, а когда необходимо стоять, вытянувшись в струнку. Иногда он думал о том, что, наверное, в далекие времена какая-нибудь ветвь его предков была дворецкими у вельможной особы, и восхищение начальством и лакейская преданность им приобретены на генном уровне.

Зобов ему нравился — хваткостью и авантюризмом. Такие качества, как хамство и самодурство, он быстро научился «не видеть», что лишний раз подтверждало его класс. Просто адъютант сделает вид, что не заметил, как его любимый командир высморкался на ковер, а адъютант по призванию этого заметить не сумеет.

С Зобовым их свела судьба в Красноярске, где будущий командир особой части 35252 был начальником штаба. Присмотревшись к сообразительному, умному, чуть пройдошному старлею, Зобов как-то отозвал его в сторонку:

— Как служба, Олежка?

— Все путем, товарищ полковник.

— Хорошо быть молодым, — позавидовал Зобов. — Вечеринки, девчонки. А тут одни проблемы. Жизнь, прям, как у арбуза.

— Как это, товарищ полковник?

— Да, живот, понимаешь, растет, а кончик сохнет.

Олег покатился со смеху.

— Эту проблему решить трудновато, — сказал он, отсмеявшись. — А остальные… Что-нибудь нужно?

— Да, безделица, — махнул рукой Зобов. — У друга-начхоза десяток комплектов зимней спецодежды завалялось. По бумагам — списаны давно. Поможешь? Не обижу.

Старлей раздумывал секунду.

— О чем разговор, товарищ полковник! Сделаем!

Они встретились взглядами, и — как это бывает — родилось чувство понимания, что они могут быть очень полезными друг другу.

Когда Зобова назначили командиром в/ч 35252 и повысили в звании, у него с Мещеряковым уже были завязаны крепкие деловые отношения типа «товар — деньги».

— Поедешь со мной на Камчатку? — спросил Зобов Мещерякова.

— А что там?

— Красная икра, курортные места, особый статус части, медвежья охота и бесконтрольность.

— Надолго?

— Как понравится.

Старлей раздумывать не стал:

— Едем, Виктор Сергеич! Мне нравятся… курортные места и бесконтрольность.

Капитан Мещеряков в последний раз оглянулся на дверь, над которой трудились два сварщика, и пошел к серебристой «тойоте» с тонированными стеклами. Около машины его ждал узкоглазый мужчина, похожий на японца.

— Все, — сказал Мещеряков. — Запечатан наглухо. Не выберется.

— Вы все сделали правильно, — закивал головой «японец». — Получите первую часть гонорара.

Узкоглазый открыл багажник и достал оттуда небольшой кожаный чемоданчик.

— Здесь половина. Остальное получите в обмен на интересующего нас человека. По нашим сведениям, он находился в сбитом вашим «МИГом» самолете, остался жив и с группой наших товарищей вошел в ущелье недалеко от Калчей.

— Их перестреляли там всех, — сказал Мещеряков. — Час назад мне принесли радиограмму — один из них сбил «КА-50», а Зобов приказал летунам в случае сопротивления ответить силой.

— Ваша информация не совсем точна, — сказал «японец». — Наши люди погибли, это верно, но тот человек жив и движется, по последним сведениям, вот по этому маршруту.

Он достал из кабины трассер и показал Мещерякову тонкую нить на экране.

— Так, — наморщил лоб адъютант. — Это, это… Ну правильно, куда ж ему еще деваться. Идет к «четверке».

— Пункт номер четыре?

— Совершенно верно. Ближе всего от ущелья именно он.

— Пошлите туда своих людей. Пусть встретят его.

Адъютант отвел глаза.

— Что такое?

— Уже посылали. Вчера. У нас начались, так сказать, подготовительные работы по обеспечению безопасности. Защищаем близлежащие пункты. Без ведома Зобова, естественно.

— Зачем вам это?

— Когда мы от его имени выдвинем требования к правительству, такая заварится каша! Надо все предусмотреть.

— Вы хотите независимости? — поинтересовался узкоглазый. — Собственное государство?

— Независимости, но финансовой, — сказал Мещеряков. — Как вы считаете, если припугнуть их командиром части, который готов вот-вот нажать на кнопку, предъявить пару сотен заложников из местного населения и расстреливать каждый день в знак серьезности намерений двух… нет, пять человек, они сломаются?

— Смотря какую сумму вы будете требовать.

— Миллионов пятьсот. В долларах, естественно.

Узкоглазый позволил себе вежливо улыбнуться.

— Это большие деньги, господин Мещеряков. На фоне такой суммы наш подарок кажется жалким.

— Ну что вы, — возразил адъютант, пересчитывая в чемоданчике пачки. — Миллион долларов не может быть «жалким». И, кроме того, мне придется делиться. С командиром ПО, с караульным взводом, другими офицерами — всеми, кто посчитал нужным перейти на нашу сторону. Платить личному составу. Интриги, знаете ли, дорогое удовольствие.

«Японец» закивал головой:

— Вы правы. Но вернемся к нашим, как говорится, баранам. У нас, как вы поняли, есть возможность сообщать вам о всех перемещениях интересующего вас человека. От вас требуется одно: взять его живым — мертвый он нам не нужен — и передать нам в обмен на оставшуюся сумму.

Адъютант засмеялся и похлопал узкоглазого по плечу:

— Да не волнуйтесь вы, Шурахмет. Сделаем всё в лучшем виде, на блюдечке принесем. А зачем он вам, если не секрет? А? Если за него миллион даете, значит, стоит он не меньше десяти — я верно посчитал? Может, пересмотреть условия договора? Например, пять?

Шурахмет вежливо засмеялся:

— Ценю ваш юмор, господин Мещеряков. Я тоже люблю иногда пошутить. Например: что вы скажете, если с просьбой о поимке необходимого человека мы обратимся к командиру ПО? А вас, чтобы не было лишних осложнений, попросим убрать. Как вы думаете, за двадцать тысяч он согласится выстрелить вам в затылок?