Загадки Азимова (Сборник рассказов) - Айзек Азимов

Брендон вскочил и быстро забегал взад и вперед по комнате в характерной для себя манере.

– Ладно, попробуем выяснить самостоятельно. Что-то очень важное, иначе они не пошли бы на такие сложности. Согласимся, что они не ищут свидетельства саботажа двадцатилетней давности. Но Транскосмическая страховая все-таки что-то ищет, что-то настолько ценное, что не перестает искать. Что может быть таким ценным?

– Марк, ты фантазер, - сказал Мур.

Брендон, очевидно, не слышал его.

– Это не могут быть драгоценности, деньги или какие-нибудь тайны. Просто нет таких драгоценностей, которые оправдали бы все расходы. Даже если бы "Серебряная королева" была из чистого золота. Но что может быть более ценным?

– Трудно оценивать стоимость, Марк, - сказал Мур. - Письмо как листок испорченной бумаги не стоит и сотой доли цента, но корпорация может заплатить за него сто миллионов долларов - в зависимости от того, что там написано.

Брендон энергично кивнул.

– Верно. Документы. Ценные бумаги. Итак, у кого вероятнее всего на корабле могли быть документы, стоимостью в миллиарды?

– Откуда нам знать?

– А как насчет доктора Хораса Квентина? Как насчет него, Уоррен? Только его люди и помнят. У него могли быть с собой документы. Подробности нового открытия, может быть. Черт возьми, если бы я только видел его в пути, он мог бы сказать что-нибудь, просто в обычном разговоре. А ты его видел, Уоррен?

– Насколько могу вспомнить, нет. И не разговаривал с ним. Так что обычный разговор отпадает. Конечно, я мог пройти мимо него, не зная, кто это.

– Нет, не мог, - сказал Ши, неожиданно ставший задумчивым. - Мне кажется, я кое-что припомнил. Один из пассажиров никогда не покидал свою каюту. Об этом рассказывал стюард. Даже в столовую не приходил.

– И это был Квентин? - спросил Брендон, переставший расхаживать и с нетерпением смотревший на астронавта.

– Возможно, мистер Брендон. Возможно, и он. Но не знаю, точно ли это. Не помню. Но, должно быть, большая шишка, потому что на космическом корабле не очень-то принято разносить еду по каютам. Только очень большая шишка может себе это позволить.

– А Квентин и был большой шишкой в этом полете, - удовлетворенно сказал Брендон. - Значит, у него что-то было в каюте. Что-то очень важное. Что-то такое, что он прятал.

– Могла быть просто космическая болезнь, - сказал Мур, - однако... Тут он нахмурился и замолк.

– Давай, - настойчиво сказал Брендон. - Ты тоже что-то вспомнил?

– Может быть. Я говорил вам, что на последнем обеде сидел за столом рядом с доктором Хестером. Он что-то говорил, что надеялся встретиться в пути с доктором Квентином, но ему не повезло.

– Конечно, - воскликнул Брендон, - потому что Квентин не выходил из каюты.

– Этого он не говорил. Но о Квентине мы говорили. Что же он сказал? - Мур прижал ладони к вискам, как будто силой хотел выжать двадцатилетней давности воспоминания. - Точные слова, конечно, не могу вспомнить, но что-то о том, что Квентин слишком театрален, слишком любит мелодраматические эффекты - что-то в этом роде. И они направлялись на научную конференция на Ганимеде, и Квентин даже не захотел объявлять тему своего доклада.

– Все совпадает. - Брендон возобновил свое быстрое расхаживание. - Он сделал новое большое открытие, которое держал в абсолютной тайне, потому что хотел объявить о нем на конференции на Ганимеде с максимальным драматическим эффектом. А не выходил из своей каюты, потому что думал, что Хестер выпытает у него тайну - и так бы и было, готов спорить. И камень ударил в корабль, и Квентин погиб. Транскосмическая страховая провела расследование, собрала слухи о новом открытии и решила, что если приобретет контроль над этим открытием, то покроет все расходы и гораздо больше. Поэтому она приобрела права на корабль и с тех пор охотится за бумагами Квентина.

Мур улыбнулся: он испытывал привязанность к Брендону.

– Марк, прекрасная теория. вечер того стоил: смотреть, как ты из ничего делаешь что-то.

– Да? Что-то из ничего? Давайте снова спросим Мультивак. Я оплачу счет за этот месяц.

– Все в порядке. Ты мой гость. Но если не возражаете, я принесу наверх бутылку джабры. Хочу немного выпить, чтобы сравняться с вами.

– Я тоже, - сказал Ши.

Брендон сел к машинке. Дрожащими от возбуждения пальцами он напечатал:

– Каковы темы последних исследований доктора Квентина?

Когда появился ответ, на этот раз на белом листке, Мур принес бутылку и стаканы. Ответ длинный, печать мелкая, в основном ссылки на статьи в научных журналах, вышедших двадцать лет назад.

Мур просмотрел список.

– Я не физик, но, кажется, он интересовался оптикой.

Брендон нетерпеливо покачал головой.

– Все это опубликовано. А нам нужно еще не опубликованное.

– Этого мы никогда не узнаем.

– Страховая компания узнала.

– Это только твоя теория.

Брендон сжал подбородок рукой.

– Позволь мне задать Мультиваку еще один вопрос.

Он снова сел и стал печатать:

– Сообщите имена и номера живущих коллег доктора Хораса Квентина по факультету университета, где он работал в последние годы.

– Откуда ты знаешь, что он работал в университете? - спросил Мур.

– Если это не так, Мультивак нам скажет.

Появился листок. На нем было только одно имя.

Мур спросил:

– Ты собираешься позвонить этому человеку?

– Конечно, - сказал Брендон. - Отис Фитцсиммонс, с детройтским номером. Уоррен, можно?...

– Ты мой гость, Марк. И это часть игры.

Брендон набрал номер. Ответил женский голос. Брендон спросил доктора Фитцсиммонса, последовало недолгое молчание.

Потом тонкий голос сказал: "Алло". Голос старческий.

Брендон ответил:

– Доктор Фитцсиммонс, я представляю Транскосмическую страховую компанию по вопросу о докторе Хорасе Квентине...

– Ради Бога, Марк, - прошептал Мур, но Брендон предупреждающе поднял руку.

Последовала пауза, такая долгая, будто связь прервалась, потом все тот же старческий голос произнес:

– После всех этих лет? Опять?

Брендон щелкнул пальцами в жесте торжества. Но ответил спокойно, быстро:

– Мы все еще пытаемся найти. Если бы вы, доктор, припомнили, что у доктора Квентина могло быть с собой в его последнем путешествии, что относится к его неопубликованному открытию.

– Ну, - послышалось нетерпеливое щелканье языком, - я уже говорил вам, что не знаю. И не хочу, чтобы меня тревожили. Не знаю ничего. Он намекал, но он всегда намекал на какие-то новые устройства и изобретения.

– Какие устройства, сэр?