Вишневое лето - Карина Бартш

И наконец он решился. Протянув руку, он стал потихоньку двигать ее по направлению к тонким пальцам Алекс. Это было так мило! Разве двадцатичетырехлетние парни так себя ведут?

Почему Элиас не может быть таким же?

Хотя, даже если бы он был таким, то ему все равно со мной ничего бы не светило.

Абсолютно исключено.

Именно.

Точка.

Нет, я сказала!

Так, на чем я остановилась? Ах да, Алекс. Мысленно я пожелала Себастьяну не дрейфить и не отступать. Я смотрела, как его рука движется все ближе и ближе к руке Алекс, и вот это наконец случилось: он накрыл ее руку своей. Я с трудом сдержалась, чтобы не запищать вслух. Это было так мило! Когда Алекс сжала пальцы, удерживая его руку, я с улыбкой откинулась на спинку дивана. Больше у меня не было сомнений относительно чувств Себастьяна.

Элиас был удивлен моим поведением, но наконец догадался проследить, куда я смотрю, а когда понял, почему я радуюсь, улыбнулся и сам.

Вполне довольная происходящим, я взяла бокал, отпила чуть-чуть вина и устроилась поудобнее. Но радоваться жизни мне пришлось не так уж долго. Я почувствовала руку Элиаса у себя за спиной и увидела, что он соблазнительно улыбается.

Черт. Все хорошее быстро кончается. По крайней мере, между нами оставалось небольшое расстояние. Нужно отдать ему должное — Элиас понял намек. И не он один. То, что Себастьян сделал первый шаг, добавило Алекс смелости. Она наклонилась за бокалом, а когда вернулась на свое место, то придвинулась поближе к Себастьяну.

Сейчас было самое время уйти и оставить их наедине, но часы показывали всего начало одиннадцатого. А я имела глупость пообещать Еве не возвращаться домой до полуночи. Мне совершенно не хотелось снова застать ее с парнем, поэтому стоило по возможности придерживаться нашего уговора.

Что же мне делать?

Будто мне было недостаточно собственных мыслей, Элиас легонько постучал мне по плечу. Со вздохом я повернулась к нему. Что ему опять нужно? Элиас молча кивнул в сторону коридора, по направлению к его комнате. Я фыркнула и постучала себя по лбу. Мечтай дальше, мальчик! Элиас закатил глаза, пытаясь изобразить, что совсем не то имел в виду. Он указал на Алекс и Себастьяна, которых, по его мнению, пора было оставить одних.

И хотя я была с ним согласна по этому вопросу, но это не значит, что я пойду с Элиасом к нему в комнату! Он посмотрел на меня, ожидая ответа, но мне совершенно не нравилась эта идея.

— Слушай, Эмили, я хотел тебе что-то показать! — сказал он неожиданно.

У меня просто не было слов от удивления. Вот гад!

— Я не хочу «это» видеть, Элиас, поверь мне на слово, — возразила я, заставив Себастьяна рассмеяться. Элиас поднялся, схватил меня за руку и потащил в кухню. Там он открыл дверцу холодильника, чтобы создать небольшой барьер между нами и Алекс с Себастьяном. Он проигнорировал мой очередной злобный взгляд и начал шипеть мне в ухо:

— Из-за тебя мне пришлось три недели слушать нытье и смотреть сопливые мелодрамы, пока она красила ногти на ногах! Алекс вела себя так, будто я телка. Черт, она уже хотела сделать мне химию!

— Химию? — переспросила я, с трудом удерживаясь от смеха.

— Да! — прорычал он. — А еще мне приходилось ее утешать. Она мне три футболки промочила своими слезами!

Я похлопала Элиаса по плечу, уж кто-кто, а я его отлично понимала.

— Я тебе сочувствую, потому что знаю, что тебе пришлось выдержать, — кивнула я.

Сколько раз мне приходилось держать Алекс за руку, когда она в очередной раз страдала от того, что ей разбили сердце. В этот раз мне, считай, повезло. А Элиас, оказывается, все это время трогательно заботился о сестре.

— Да? — прошептал он снова. — Раз ты вернулась в Берлин, как думаешь, кому придется отдуваться, если он опять ее не поцелует?

Увидев мое выражение лица, он сказал:

— Кажется, мы друг друга поняли. У нас есть две возможности: можно заплатить Себастьяну денег, чтобы он ее наконец поцеловал, или же мы оба можем исчезнуть и оставить их предаваться романтике!

Я потерла шею. В принципе он был прав. Если между ними ничего не случится, меня ожидает драма, а из-за учебы у меня сейчас не было на драмы ни времени, ни сил. Так что, поразмышляв немного, я сдалась.

— Если ты хоть пальцем меня тронешь, Элиас, я тебе оторву руки и другие выступающие части тела!

Он рассмеялся и поднял руки.

— Я буду хорошо себя вести!

Так я ему и поверила. Но у меня не оставалось другого выхода.

— Ты помнишь, я рассказывал тебе про диск, — сказал он и украдкой посмотрел в сторону Алекс и Себастьяна поверх дверцы холодильника.

— А, ты имеешь в виду тот диск! — подыграла я.

— Да, пошли, я тебе сейчас покажу.

Элиас закрыл холодильник, взял оба наших бокала и, бросив на парочку, сидящую на диване, извиняющийся взгляд, направился в свою комнату. Конечно, то, как мы покинули комнату, выглядело очень подозрительно. Не только потому, что импровизация получилась довольно неуклюжей, а еще и потому, что я добровольно шла за Элиасом к нему в комнату. О чем я вообще думаю? Алекс, ты со мной вовек не расплатишься!

Элиас изящно проскользнул в коридор, а я топала за ним как слон. Каждое его движение было легким и элегантным, как у танцора.

Я была настолько поглощена мыслями, что слишком поздно заметила, как он остановился, и влетела ему в спину.

— Ну, что ты, Эмили, хотя бы подожди, когда мы зайдем в комнату!

У меня запылали уши, а Элиас, ухмыляясь, открыл дверь и пропустил меня вперед.

Однажды я уже стояла на пороге этой комнаты, но ни разу не была внутри. Это было просторное помещение с одной наклонной стеной. Под одним из окон стояла кровать, она была не застелена. Я представила себе, как Элиас лежит в ней по ночам и смотрит на звездное небо. Знает ли он, как ему повезло? Сомневаюсь.

Напротив кровати стоял небольшой черный диван, а рядом с диваном — кресло, в котором он тогда сидел. Прямо за ним на стене висел черно-белый плакат со сценой из фильма «Бойцовский клуб».

Элиас поставил бокалы на столик, а я продолжила рассматривать комнату. Возле второго окна стоял большой угловой письменный стол. Слева на нем был компьютер, а справа — гора книг, папок и каких-то бумаг. В открытых шкафах стояли диски. По-моему, тут их было даже больше, чем в гостиной.

В комнате был относительный порядок, без маниакального стремления к чистоте. Было видно, что тут живут. Элиаса не заботило, что я осматриваюсь, он в это время подошел к музыкальному центру. Меня как магнитом тянул к себе хаос на письменном столе. Многие книги были мне не знакомы, бумаги оказались нотами. Когда он включил группу «Ориша», я усмехнулась. Когда он заявился в мой бар, играла та же музыка, и он, похоже, таким образом пытался произвести на меня впечатление. Но я сразу забыла о том вечере, когда заметила на столе под кучей бумаг книгу, которую осторожно вытащила наверх.