Вход не с той стороны - Александр

     Пилот позвал Томаса, тот принялся интенсивно жестикулировать, что-то кричать и мы, ненадолго зависнув, плавно сели, как провалились, в зеленый колодец. Со всех сторон плотная, зеленая стена джунглей. И запах! Мне всегда казалось, что джунгли должны пахнуть остро, экзотическими ароматами тропических растений… может быть, они так пахнут на Земле, а здесь просто воняли, омерзительно смердели гнилью и болотом. Я проинструктировал пилотов еще до вылета и сейчас повторил: сидеть в вертолете, по окрестностям не шариться, в любой момент ждать сигнала заводиться. Оба были вооружены американскими винтовками М-4 и пистолетами Беретта, стандартно для американцев.

     Вытянули лодку, навьючили на себя снаряжение и, подхватив ее за ручки, потащили в направлении, указанном Томасом. Я сразу придумал новое упражнение для американских морских котиков. В фильмах показывают, как они на тренировках на себе лодки таскают, так теперь пускай таскают их в джунглях. Гораздо эффективнее.

     Показался ручей, прыгающий по заросшим мхом камням. Скользя и спотыкаясь, мы в хорошем темпе проскочили по нему метров пятьдесят и наткнулись на небольшую заводь с черной водой, сплошь заросшую зеленью.

     Спустили лодку на воду, загрузили снаряжение. Томас, достав из мешка сушеную тыкву, измазал удивительно вонючей черной жижей борта лодки, наши ботинки и наляпал на маскировочную сеть. Дышать стало почти совсем невозможно, но насекомые, до этого плевавшие на наш репеллент, отстали. Я натыкал веток и листьев в специальные гнезда, лег на носу, девушки пристроились в середине, выставив стволы по сторонам, Томас к мотору, и мы отчалили. Негромко жужжал движок, стены растительности по берегам, как при замедленной съёмке, проплывали мимо нас. Со стороны лодка была похожа на небольшой островок зелени, оторвавшийся от берега и тихо плывущий по течению. Я старался следить за направлением движения, но быстро запутался, Томас вел лодку по бесчисленным протокам, мы, кажется, несколько раз крутились на одном месте, заплывали в заливчики, не имевшие, на мой взгляд, выхода, но проводник всегда находил дорогу. Девы мои лежали на дне лодки тихо, как мышки, и только озирались по сторонам. Я тихонечко спросил у Томаса, можно ли говорить, на что он кивнул утвердительно.

     — Дамы мои, как настроение?

     — Писать хочу… — это Герда.

     — Тоже хочу… — это Инга.

     Вот те раз. Кстати, кладовщик Ордена среди снайперского снаряжения положил две упаковки памперсов для снайперов. По слухам, они как раз и были изобретены военными для снайперов, вынужденных лежать сутками без движения. Естественно, западными военными, наши вояки такими мелочами не заморачивались, в моей части уж точно. Стойко переноси тяготы и лишения службы, и если приспичит, дуй в штаны. Ради победы не позорно. Так я эти памперсы сразу в сторону откинул, еще и подивился юмору кладовщика. Зря.

     — Том, сколько еще?

     — Час. Причалить?

     — Час потерпите?

     — Нет… да…

     — Да… нет…

     Кошмар. Это у них от волнения. Наверное. Весь настрой на операцию, заставлявший дрожать мои коленки и стучать сердце, куда-то пропал. Какой настрой, если девы писать хотят. Не верю я байкам о секретных подразделениях невероятных диверсантов, состоящих сплошь из женщин. Они типа самые лютые, хитрые и терпеливые. Может, так и есть, но…

     — Дуйте в штаны…

     — Я…

     — Мы…

     — Ладно.

     В итоге потеряли еще полчаса. Не критично, времени впереди полно, если, конечно, встреча по графику.

     Зверье, прыгавшее с ветки на ветку, конечно, впечатляло. Разноцветное и разнообразное. Особенно поразили маленькие обезьянки, с двумя пальцами на конечностях, в ярчайшем малиновом жабо. Пасти раскрывали так, что она больше головы становилась, и из глотки выскакивали складывающиеся иглообразные зубы. Конечно, складывающиеся, той длины, какой они были, даже в такие пасти не поместятся. Но вели себя мирно, скакали по кустам и ловили маленьких птичек, похожих на летучих мышей.

     Ползающих и плавающих гадов видел неимоверное количество, но все больше небольших. Больших не было. Забираться в лодку они не пробовали, а вот падать с веток над головой — падали. Хорошо, что мы натянули на голову капюшоны и затянули завязки.

     Скоро перешли на весла. Проводник предупредил, что прибываем.

     Я заметил, что Томас что-то монотонно бубнит себе под нос. Прислушался — молитва. Кажется, молитва или заговор. Не знаю, что помогло, может быть, и молитва, но мы выскочили из узенькой протоки прямо в заливчик, рядом с громадной, действительно черной скалой. Заливчик, в свою очередь, отходил от реки шириной метров на сто.

     — Мистер. Надо спрятать лодку, я покажу, где, и полезем вверх. Я первый, мисс и мисс, а потом вы. Склон скользкий, поймаете мисс, если что.

     Поймаю… Меня бы кто поймал. Лодку укутали маскировочной сеткой и затолкали под свисающие над водой ветки. Не знаю, как кто другой, но я бы точно не заметил. И затем, вслед за проводником, углубились в джунгли. Шли прямо в чащу, и я не сразу заметил, что мы начали подниматься. Склон становился все круче и круче, на ноги налипли пудовые комья грязи, пот застилал глаза, а мы все лезли и лезли. Про Томаса я не говорю, он, как обезьяна, двигался ловко и быстро. Герда практически так же, да и еще помогала Инге. Я взял с собой автомат и снайперскую винтовку, возможно, придется по ситуации поддержать Ингу снайперским огнем, но решение это, по сути, правильное, на практике оказалось выше моей физической подготовки. Я кряхтел, но лез, с ужасом думая о том, как будем быстро спускаться.

     В глаза ударило солнце. Вылезли. Я в первый раз со времени посадки увидел солнце, до того его постоянно скрывали джунгли, смыкавшимися над протоками. Мы оказались на немного скошенной в обратную сторону от деревни площадке, размером пять на пять метров, поросшей травой и редким кустарником. И самое приятное — здесь было сухо. Обычная ярко-зеленая трава, зеленый кустарник и сухая земля. Я быстро распаковал и расстелил на земле подстилки из хитрого материала, похожего на поролон, оклеенный пленкой, достал бинокль и, пока все отдыхали, уставился вниз. Скала оказалась высотой всего около тридцати метров, а мне показалось, что карабкались на Джомолунгму. С одной стороны склон, по которому мы карабкались, с другой — отвесный обрыв в реку. Ниже по течению, метрах в семистах, на берегу расположилась совсем маленькая деревенька. Десяток хижин, слепленных из чего попало и крытых соломой, большой круглый общинный дом, о котором говорил Томас, с верандой на сваях, над водой. Деревня располагалась наискосок от скалы, но веранда хорошо просматривалась.

     — Большой дом. Веранда — 780 метров, — это уже Инга прицеливается дальномером.

     780 метров — это терпимо. Даже для меня и моей М-21. Почти критично, если стрелять по движущимся мишеням, но терпимо.

     Шестнадцатикратный бинокль давал ощущение почти полного присутствия, будто смотришь на деревню метров с сорока. Деревня вымерла. Даже куры, о которых говорил Томас, исчезли. Ага. Согнали в большой сарай местных жителей, вон и часовой в тенечке пристроился. На пристани сидели несколько человек с оружием и курили. Черные физиономии, разгрузки на голое тело, и Калашниковы, стандартный образ африканского революционера, борца с белым игом. Вот еще группка играет в карты под навесом. Пока одиннадцать человек насчитал, и три лодки, похожие на широкие африканские долбленки, с пулеметами на тумбах в передней части. Кажется, ПКМы. Такому эти 780 метров совсем не расстояние, при необходимости выбреют нашу вершинку, как бритвой.

     — Ближе к нам, сто метров от деревни, дерево с раздвоенной вершиной, двое с пулеметом, — раздался голос Герды.

     Она тоже наблюдает. Переместил взгляд, действительно, двое. Лежат на спине, болтают, между ними на сошках РПД. Чтобы вас змеи покусали. Я бы так спокойно не лежал. Близко к нам лежат. Плохо. В случае чего, я ими и займусь.

     — Наш берег, напротив деревни, лодка в кустах. Пулемет, двое, — это Инга.

     Есть. Но они нам не помеха. Нашу позицию им не разглядеть, деревья мешают. Вот если на фарватер вырулят, тогда да.

     Мы спускаемся после выстрелов перпендикулярно реке, и на всем спуске защищены скалой. Потом тоже не будет видно, растительность закрывает, однако палить в направлении им никто не помешает, и гнаться за нами тоже. А мины сейчас на пути отступления мы не можем поставить, в горячке сами налетим.

     Ладно, надо прицел немного подправить. Щёлкнул барабанчик вертикальной поправки. Выставил на восемьсот метров, если буду стрелять, то первыми постараюсь выбить пулеметчиков и бежать, а придется переводить огонь на ближнее расстояние, так поправку на глаз прикину. Теперь общий инструктаж.