На пути к сверхобществу (Части 4-7) - Александр Зиновьев

НОРМАТИВНАЯ СФЕРА КОММУНИЗМА

Советское общество считалось неправовым, в отличие от западнистского, которое считается правовым. Это мнение весьма неопределенно. Советское общество, как и всякое общество, было правовым в том смысле, что функционировало в рамках развитой системы юридических законов. Но оно отличалось от западнистского общества по содержанию этих законов и по степени схваченности общественной жизни ими. Советское общество с правовой точки зрения было предельно упрощенным сравнительно с западным. Число действий людей, охваченных правовыми нормами, в советском обществе было ничтожно в сравнении с западным. Это объясняется тем, что сама жизнь людей и деятельность клеточек были максимально упрощены и не требовали от людей инициативы и риска, конфликтные ситуации, как правило, разрешались без вмешательства правовых органов, внеправовыми средствами. Люди были прочнее прикреплены к местам жительства и работы, чем на Западе. Имущественные отношения большинства граждан были просты. Социальная жизнь людей сосредоточилась в их деловых коллективах и контролировалась последними. Огромную роль играли меры воздействия на людей, вообще не требовавшие правового оформления. Кроме того, в применении правовых норм учитывалось социальное положение людей, а власти в случае надобности могли игнорировать юридические законы или истолковывать их так, как им это требовалось. Старинная пословица "Закон, что дышло, куда повернешь, туда и вышло" точно отражала правовую ситуацию в стране. Неразоблачимые, неразоблачаемые и ненаказуемые злоупотребления служебным положением были обычными. Мелкие преступления, без которых была практически невозможна обычная жизнь совсем не преступных граждан, вообще не поддавались правовой оценке. Естественно, неправовые средства соблюдения общественного порядка приобретали тут гораздо большее значение, чем в обществе западном. Так что репрессии и непомерно большое число заключенных были обусловлены не какими-то личными качествами правителей и "большевиков", а самими условиями страны. Но наиболее интересным с точки зрения цели нашего анализа является то, что в коммунистическом сверхобществе до огромных размеров разрастается нормативный аспект, выходящий за рамки правовой сферы. В нем формируется и приобретает доминирующее значение сверхправовая "надстройка" над правовыми нормами. Она включает в себя уставы, кодексы, постановления, распоряжения, инструкции, установки различного рода организаций и учреждений, не являющихся подразделениями государства. Тем не менее эти нормативные явления имеют принудительную силу для того или иного круга граждан, а некоторые из них - для всех членов человейника. Таковы, например, постановления высших партийных органов. Кроме того, эта "надстройка" включает в себя систему устных советов, приказов, просьб и т.п., также имеющих принудительную силу, но не фиксируемых документально. В результате для высших слоев населения "базисная" (юридическая) часть нормативной сферы оказывается второстепенной, а для прочих граждан она оказывается таковой в некоторых случаях и отношениях, имеющих жизненно важное значение. Наконец, рассматриваемая "надстройка" включает в себя неписаные правила поведения людей в коллективах, официальные процедуры мероприятий, ритуалы. Одним словом, здесь "оживают" доправовые (дообщественные) нормативные явления, но теперь они действуют на основе правовых явлений, уподобляются им, используют их применительно к конкретным ситуациям. Правовые нормы при этом становятся неопределенными, допускающими ситуационно различные истолкования и применения.

КОММУНИСТИЧЕСКОЕ ХОЗЯЙСТВО

Коммунизм особенно сильно (после репрессий) подвергался критике на Западе за якобы экономическую несостоятельность. Это - грубая и преднамеренная идеологическая ложь. Критиковать коммунизм за экономическую несостоятельность - все равно как критиковать рыб за то, что они не летают в небе, не вьют гнезда на деревьях или на земле и прочие "привычки" водного образа жизни. Коммунизм на самом деле создавал нечто иное и нечто большее, чем экономика в западном понимании, а именно - он создавал сверхэкономику, которая содержала в снятом виде экономику, т.е. систему более высокого уровня социальной организации, чем экономика. Коммунистическая сверхэкономика осталась непонятой не только западными теоретиками, которые даже в мыслях не допускали ничего, выходящего за рамки западной экономики, но и советскими философами, социологами и экономистами. Это объясняется комплексом причин, в их числе - недостаток времени, российские условия, давление Запада и идеологические табу. Марксизм, имевший колоссальное влияние на теоретиков всех сортов и направлений и ставший основой советской идеологии, в отношении экономики оставался при всей его критичности к западной экономике в рамках последней. Распространение его понятий и утверждений на советское хозяйство стало практически неодолимым препятствием на пути его научного понимания, что негативно сказалось на практике советского сверхгосударства в развитии хозяйства. Из специфических условий Советского Союза назову то, что дореволюционная Россия была отсталой сельскохозяйственной страной. Подавляющее большинство населения были крестьяне, причем на сравнительно низком уровне материальной культуры и производительности труда. Превратить такую махину в отпущенные историей мизерные сроки в часть хозяйства, отвечавшую требованиям коммунистического человейника, было абсолютно невозможно. И хотя большинство деревенских жителей приобщилось к условиям индустриального общества и образовало коммунистические коллективы, в деревнях до последнего времени сохранялись допотопные (дообщественные) формы в виде колхозов. Колхозы не были достижением коммунизма, они были обусловлены исторически преходящими условиями. В перспективе колхозы должны были исчезнуть, уступив место полноценным коммунистическим предприятиям в сельском хозяйстве. Совхозы уже были переходной формой на этом пути. Коммунистическое хозяйство в Советском Союзе формировалось как смешение доэкономических, экономических и сверхэкономических явлений. При этом доминировала ориентация на сверхэкономику коммунистического (а не западнистского!) типа. Одновременно происходило развитие и усиление явлений экономики, главным образом в силу действия двух факторов: 1) в силу необходимости иметь дело с Западом, соревноваться и бороться с ним, готовиться к войне с ним и вести войны; 2) в силу закона снятия, согласно которому сверхэкономика вынуждена развивать в себе экономику определенного типа, она просто невозможна без экономики по своей сути. Все то, что выше говорилось о коммунистических клеточках, целиком и полностью относится к клеточкам хозяйственным. Совокупность деловых клеточек, задача (функция) которых заключается в производстве и распределении материальных благ, совместно с системой учреждений, управляющих этой совокупностью, образует экономику коммунистического человейника. Я употребляю тут слово "экономика" с полным правом, если читатель вспомнит определение экономики в части книги, посвященной обществу. Экономика как часть коммунистического хозяйства отличается от экономики западнистского типа. В западных странах в силу доминирования денежной формы экономики и капитализма над вещественным содержанием хозяйственной сферы экономика, взятая в общем смысле, утоплена в сферу инвестиций капиталов и частного предпринимательства, так что сфера культуры, спорта, науки и другие оказались сферами экономики. В коммунистическом человейнике существуют денежные отношения, банки, денежные расчеты, инвестиции денег и даже прибыль. Но доминирующей в экономике является ее изначальная и фундаментальная функция - снабжение человейника предметами материального (вещного) потребления, а не деньгами, не книгами, не газетами, не песнями, не зрелищами и т.п. Здесь культура, спорт, медицина, образование и многое другое, что в западной экономике входит в сферу функционирования экономики, в экономику не входит никак. И попытки советской власти (как правило - неудачные) сделать советские предприятия самоокупающимися и даже прибыльными в западном смысле являются результатом полного непонимания сущности своей собственной экономики и подражания Западу. Неспособность последовательно проводить политическую стратегию в соответствии с объективными законами коммунизма (о которых советские правители не имели ни малейшего понятия) стала одной из причин поражения советского коммунизма. Рассмотрим основные особенности коммунистической экономики. Экономические клеточки коммунистической страны не предоставлены самим себе. Сверхвласть в лице подчиненных ей властей экономической сферы определяла их статус, что и как они должны были делать, сколько иметь наемных работников и каких, как их оплачивать и все прочие аспекты их жизнедеятельности. Это не было делом полного произвола властей. Последние принимали во внимание реальное положение и состояние клеточек, их реальные возможности. И жизнедеятельность клеточек в заданных рамках не превращалась в нечто автоматическое. Требовались усилия властей и руководства клеточек, чтобы установленные для них рамки соблюдались. Экономические клеточки включались в систему других клеточек, т.е. были частичками больших экономических объединений (как отраслевых, так и территориальных) и в конечном счете - экономики в целом. Они, конечно, имели какую-то автономию в своей жизнедеятельности. Но в основном они были лимитированы задачами упомянутых объединений и экономики в целом. Над ними возвышалась разветвленная иерархическая и сетчатая структура из учреждений власти и управления, которая обеспечивала их согласованную деятельность. Эта структура была своего рода нервной системой экономики. Она была организована по принципам начальствования-подчинения. На Западе это называли командной экономикой и считали величайшим злом. Эта экономическая власть была настолько мощной, что даже заявляла претензии на независимость от государственной власти и даже от партийной власти. Конфликты разрешались всегда в пользу последней. Коммунистическая экономика как организуемая и управляемая сверху (в конечном счете сверхгосударством) имеет целевую установку как единое целое. Она заключается в следующем. Во-первых, обеспечить страну материальными средствами, позволяющими ей выжить в окружающем мире, сохранить независимость, идти в ногу с прогрессом. Во-вторых, обеспечить граждан общества средствами существования. В-третьих, обеспечить всех трудоспособных работой как основным и для большинства единственным источником средств существования. В-четвертых, вовлечь все трудоспособное население в трудовую деятельность в первичных деловых коллективах. В силу указанной выше целевой установки, которая является не только лозунгом, но и социальным законом, экономика тут выполняет не только экономические, но и политические, идеологические и другие неэкономические функции. Если в западном обществе сверхэкономика разрастается и охватывает все сферы общества, то в коммунистическом человейнике нечто подобное происходит со сверхгосударством. Опыт Советского Союза обнаружил еще один аспект во взаимоотношениях власти и экономики, который не так развит и заметен в человейниках иного типа, а именно - способность коммунистического сверхгосударства использовать экономику как средство управления массами людей. Из рассмотренного характера и положения экономики с необходимостью следуют такие важнейшие признаки коммунистической экономики. Во-первых, преобладание социально-политических соображений при решении экономических проблем. Это касается распределения бюджета, установления цен на массовые продукты, шкалы заработной платы, состава продукции, районирования предприятий и т.д. Во-вторых, ориентация на удовлетворение самых фундаментальных нужд населения и решение самых важных для выживания страны проблем. Препятствование производству продуктов сверх необходимого и разрастанию паразитарных явлений. Тенденция к дефициту средств потребления. И в-третьих, необходимость централизованного управления и планирования деятельности экономики, начиная с первичных клеточек и кончая экономикой в целом. Плановость коммунистической экономики вызывала особенно сильное раздражение на Западе и подвергалась всяческому осмеянию. А между тем совершенно безосновательно. Коммунистическая экономика имеет свои очевидные недостатки. Но причина их - не плановость, как таковая. Наоборот, плановость позволяла удерживать эти недостатки в терпимых рамках, сдерживать другие негативные тенденции, преодолевать трудности. В чем состоит суть планирования экономики? Это - не субъективный произвол высших властей. Планирующие органы исходят из того, что уже имеется в наличности, каковы возможности существующих предприятий. А при планировании новых затрат они исходят из реальных потребностей страны. Их можно критиковать за то, что они плохо справляются со своими обязанностями. Но это не есть основание для ликвидации самой системы планирования. Последняя есть средство сохранения единства общества, ограничения коммунальной стихии и тенденции к хаосу. Надо различать две функции планирования Первая - установление определенного распорядка жизнедеятельности предприятий и отраслей экономики в настоящем, т.е. нормального воспроизводства того, что есть. Вторая - проектирование будущего предприятий и экономики в целом. Это делается и в западной экономике, но в иной форме. И при этом никаким нападкам не подвергается. Коммунистическая экономика является денежной в том смысле, что деньги в ней выполняют свою фундаментальную функцию, а именно - служат средством измерения ценностей, затрат труда и ресурсов, средством учета, распределения, планирования, управления. Но они не являются капиталом для частных лиц. В оценке деятельности предприятий, отраслей и экономики в целом использовалась терминология, выработанная для западной экономики. Но с массой оговорок, которые лишь в ничтожной мере отражали существенное отличие экономики коммунизма от западной. А на радикальной пересмотр экономической науки советские ученые так и не решились. Для этого потребовалось бы отвергнуть марксистское учение как ненаучное, что было исключено. Общепринято думать, будто экономика западного общества является высокоэффективной, а коммунистического - неэффективной. Я считаю такое мнение совершенно бессмысленным с научной точки зрения. Для сравнения двух различных феноменов нужны четко определенные критерии сравнения. А в зависимости от выбора таких критериев и выводы могут оказаться различными. Возможны, в частности, чисто экономические и социальные критерии оценки производственной деятельности людей, предприятий, экономических систем и целых обществ. Экономические критерии основываются на соотношении затрат на какое-то дело и его результатов. Если есть количественное выражение тех и других, то отношение этих величин дает величину, характеризующую экономическую эффективность производства. Экономические принципы имеют целью так организовать дело, чтобы экономическая эффективность была как можно более высокой или по крайней мере не была ниже некоторого минимума. Это - суть принципы экономии трат и выгоды. Социальные же критерии основываются на том, в какой мере деятельность предприятий соответствует интересам целого общества или какой-то его части. При этом предприятиям устанавливаются определенные рамки деятельности, включая источники сырья и сферу сбыта продукции. И эффективность их характеризуется тем, насколько успешно они придерживаются установленных для них норм. Главным, подчеркиваю, здесь является не экономическая эффективность отдельно взятых предприятий, а интересы целого, причем не обязательно экономические. Например, коммунистические предприятия должны обеспечить работой и тем самым дать источники существования максимально большому числу людей, в принципе исключив безработицу. В капиталистическом обществе доминирует экономический подход к производственной деятельности людей, в коммунистическом - социальный. Они не совпадают. Коммунизм имеет более высокую степень социальной эффективности сравнительно с капитализмом, но более низкую степень экономической эффективности. Социальная эффективность экономики характеризуется многими факторами. Среди них - способность существовать без безработицы и без ликвидации экономически нерентабельных предприятий, сравнительно легкие условия труда, способность ограничивать и вообще не допускать избыточные предприятия и сферы производства, не являющиеся абсолютно необходимыми, способность сосредоточивать большие средства и силы на решении исторически важной задачи, милитаризация страны и другие. Повторяю и подчеркиваю, что для предприятий в коммунистическом обществе нет необходимости быть рентабельными экономически, достаточно быть социально оправданными. Они должны удовлетворять в первую очередь внеэкономическим требованиям. Их судьба зависит от решений управляющих органов. С чисто экономической точки зрения все сто процентов коммунистических предприятий, взятых по отдельности, являются нерентабельными. И все же они существуют. Какие из них считать экономически нерентабельными, это решают управляющие органы, а не принципы выживания вроде тех, по каким существуют предприятия в обществе капиталистическом. Понятие производительности труда людей в экономическом смысле имеет в коммунистическом обществе весьма ограниченное значение. Огромное число граждан общества выполняет свои обязанности более или менее удовлетворительно. Это - чиновники, учителя, врачи, ученые, офицеры, писатели, журналисты, директора. Они работают так, как позволяют им обстоятельства и как это нужно, чтобы считаться нормальным работником и как-то улучшать условия своей деятельности и быта. Призывы повышать производительность труда в отношении к ним лишены смысла. Они имеют смысл лишь в отношении всей системы, в которую они включены. А эффективность системы зависит от факторов социальных в первую очередь и лишь в малой степени от факторов экономических. Наконец, при оценке эффективности экономики надо принимать во внимание исторические условия. Советская экономика, родившаяся в чудовищно трудных условиях, блестяще доказала свои преимущества перед западной в период подготовки к войне с Германией, в период войны и в последующий восстановительный период. В течение многих десятилетий "холодной войны" Советского Союза с превосходящим по силам противником она выдерживала тяжелые испытания. Думаю, что она выдержала бы до конца, если бы советские руководители не встали на путь предательства и капитуляции. Идеологи коммунизма, не имевшие ни малейшего представления о том, каким будет реальный коммунизм, были искренне убеждены в том, что коммунизм обладает неограниченными способностями к прогрессу и быстро превзойдет капитализм в сфере экономики. С первых же дней существования Советского Союза был выдвинут лозунг "Догнать и перегнать передовые капиталистические страны в сфере экономики". В сталинские годы этот лозунг казался реальным. Тогда все начинали с нуля, и в процентном выражении успехи страны производили ошеломляющее впечатление. А "железный занавес" позволял создавать такое впечатление о ситуации на Западе, что массы советских людей невольно поверили в пропагандистские лозунги. Кризис конца двадцатых и начала тридцатых годов на Западе добавил свою долю в укрепление этих иллюзий. В послевоенные годы наступило отрезвление. После хрущевских экспериментов советское руководство фактически отказалось от идеи "догнать и перегнать". Это, однако, не избавило от необходимости считаться с Западом. Это ставило Советский Союз в невыгодное положение и вынуждало на действия, чуждые природе коммунизма. Требовалось также улучшать жизненные условия населения. А Запад породил в этом отношении колоссальные соблазны, заражая ими советских людей. Но как бы то ни было, советское руководство нашло естественный выход из положения. Оно создало свой мировой экономический регион, отношения внутри которого базировались не на принципах западной экономики, а скорее на принципах взаимных услуг. В самом Советском Союзе отрасли науки, техники и экономики, имевшие особо важное значение, выделились из общей среды и получили привилегированное положение. Это позволило Советскому Союзу во многих отношениях быть на уровне мировых стандартов и даже кое в чем превосходить их. Во всяком случае, Советский Союз стал второй сверхдержавой планеты. Одно это отвергает утверждение, будто коммунистическая экономика оказалась несостоятельной. Она оказалась неконкурентоспособной в западном смысле, но она вполне справлялась со своими обязанностями в отношении своей страны. Теперь принято считать, будто коммунистическая система власти оказалась неспособной управлять экономикой. Я отвергаю это мнение как совершенно необоснованное и идеологически тенденциозное. Если принять во внимание всю совокупность факторов, так или иначе сыгравших роль в крахе советского коммунизма, то с гораздо большими основаниями можно утверждать противоположное.