Безумие толпы. Как мир сошел с ума от толерантности и попыток угодить всем - Дуглас Мюррей

В 2018 году, буквально недели спустя после того, как «Видоизмененный углерод» подвергся тесту на расовую чистоту, ВВС обнародовал расписание своих Променадных концертов на ближайшее лето. Было объявлено, что одним из значимых событий будет выступление звезды Бродвея Сьерры Боггесс в концертной версии «Вестсайдской истории». Но, как только был анонсирован актерский состав, со стороны медиа началось осуждение. Боггесс была принята на роль Марии – вымышленного персонажа, пуэрториканки по национальности – в то время как сама была белой. Тот факт, что постановка является художественным вымыслом – причем вымыслом, слова и музыку к которому написали два еврея – не удостоился внимания. Один пользователь Twitter писал: «Вы – белая женщина, а героиня – пуэрториканка. Непохоже, чтобы вы испытывали недостаток в вакансиях. Перестаньте отнимать роли у цветных актеров». Другой писал: «Мне нравится Сьерра Боггесс, но если серьезно, то Мария – одна из главных латиноамериканских героинь мюзиклов, поэтому не могли бы мы, пожалуйста, нанять на эту роль любую из множества талантливых латиноамериканок, которые были бы готовы УБИТЬ за такую возможность?»

Из-за утверждения Боггесс на роль Марии Променадные концерты ВВС были обвинены в «вайтвошинге». К сожалению, Боггесс приняла критику близко к сердцу, а потому написала у себя на Facebook:

«После долгих размышлений я поняла, что если я приму участие в этом концерте, то отниму у латиноамериканок очередную возможность исполнить эту роль, как и буду своим участием отрицать ВАЖНОСТЬ того, что им важно увидеть репрезентацию себя на сцене».

Она написала, что это было бы «большой ошибкой»:

«С момента объявления этого концерта я разговаривала со многими людьми о том, почему сейчас – критически важное время, более важное, чем когда-либо, для того, чтобы избежать увековечивания этого неверного подбора актеров.

Я приношу извинения за то, что не поняла этого раньше, и как актриса я должна спрашивать себя о том, как я могу принести больше пользы этому миру. И в этом случае мой выбор яснее, чем когда-либо: нужно отойти в сторону и предоставить возможность исправить ошибку, которая совершалась годами в случае с этой постановкой.

Таким образом, я сняла себя с участия в этом концерте и с нетерпением жду возможности продолжать быть голосом, выступающим за изменения в нашем обществе и в нашем мире!»[155]

Впоследствии на роль был объявлен новый кастинг, и в конце концов ее исполнила Микаэла Беннетт, родившаяся в Оттаве, Канада, но у которой, как считалось, было более подходящее этническое происхождение.

Итак, с помощью всего нескольких твитов утвержденная роль может перестать быть таковой. Талантливую актрису запугали и заставили подчиниться. И во имя «прогресса» и «разнообразия» самая регрессивная и антиразнообразная идея вновь одержала победу.

В эпоху политизации и поляризации абсолютно всего, вымышленный мир и мир искусств – один из лучших разрушителей барьеров между людьми – также становится полем для сражений за расовую эксклюзивность и расовое исключение.

Возможно, те люди, которые пытаются продвигать такую повестку, однажды очнутся и осознают, что движутся по направлению к логической ошибке. Поскольку та же логика, по которой Боггесс сняли с роли в «Вестсайдской истории», может применяться для того, чтобы настаивать: все Фальстафы и Изольды в будущем должны быть белыми. Кастинг может быть либо «слепым к цвету», либо одержимым вопросом расы – но он не может быть и тем, и тем одновременно.

Точно такая же унылая фиксация влияет на все остальные сферы жизни. Теперь не существует безмятежного занятия или способа провести время, которые не способен был бы в любой миг охватить расовый скандал. И каждый раз, когда это случается, скандал распространяет метастазы, превращая один инцидент или одно утверждение в прародителя целого ряда последующих инцидентов и утверждений, которые он разжигает и которые затем выходят из-под контроля.

Рассмотрим скандал, возникший вокруг теннисистки Серены Уильямс в сентябре 2018 года. В течение Открытого чемпионата США по теннису ее обвинили в нарушении правил, а затем ей выдали штрафное очко за то, что она сломала ракетку. Уильямс взбесилась из-за судьи – такое случается, но все еще не одобряется в таком благородном виде спорта, как теннис. Но Уильяме действительно вышла из себя – она назвала судью, помимо прочего, «вором». Ее оштрафовали на 17 тысяч долларов, что, учитывая размер приза для победителя чемпионата (чуть менее четырех миллионов долларов) и размер приза для того, кто займет второе место (почти два миллиона долларов), для Уильяме было не так страшно. Но проблема на этом не разрешилась. Из-за того, что Уильяме – женщина, Женская теннисная ассоциация назвала судью «сексистом». А из-за того, что она чернокожая, проблема превратилась в полноценный расовый диспут.

Помимо прочих, ВВС заявил, что критика Уильяме за ее приступ гнева на корте вписывается в многолетний расистский стереотип «взбешенная чернокожая женщина»[156]. Никто не объяснил, как чернокожая женщина может злиться, не подпадая под этот стереотип. Газета «The Guardian» решила придать проблеме еще большую значимость. По словам одного из авторов газеты, Кэрис Афоко, критика Сирены Уильямс несет в себе еще более важный урок – это может также расцениваться как пример того, «как сложно быть чернокожей женщиной на работе». По мнению Афоко, «чернокожим женщинам не позволено иметь плохого дня на работе. Или, если быть точнее, если у нас выдался плохой день, то мы обычно не можем выражать гнев или печаль по этому поводу. Очень многие из нас развивают в себе „рабочую личность“, которая позволяет нам двигаться вперед в „белых“ офисах». Это может указывать всего лишь на то, как сложно быть автором в «The Guardian». В любом случае, Афоко далее привела пример того, что она имела в виду и с чем ей приходилось мириться. «Пару лет назад я не согласилась с идеей моего коллеги мужского пола, и тогда он отвел меня в сторону, чтобы сказать, что я веду себя агрессивно. Когда я попыталась объяснить ему, что слово „агрессивный“ несет в себе расистский подтекст, он разразился слезами». Кто знает, почему ее коллега разразился слезами? Возможно, это был очередной пример расизма с его стороны. Возможно, причиной тому был страх, что обвинение в расизме положит конец его карьере. Или, возможно, он расклеился потому, что начал понимать: любое слово из всех им сказанных его коллега будет способна интерпретировать как расизм.

В любом случае, Афоко извлекла урок из того, что довела своего коллегу до слез. «Это укрепило урок, который я усвоила еще когда мне было 20 с небольшим: в большинстве случаев не стоит даже пытаться указать на расизм или сексизм на работе. Просто засучите