Через Великий лес - Катерина Камышина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Поднялся ветер, и стало прохладно. Скай никак не мог перестать думать о свитке. Я ведь не узнал ничего нового, повторял он про себя. Фир-энм-Хайт — свободный город, а все свободные люди берут в руки оружие и защищают свой дом, если придёт нужда. Я ведь тоже готовился стать воином. Воины это и делают — сражаются. «Льют кровь». Это зеленоволосые хорошо выдумали…
Но одно дело — лить гнилую кровь Проклятых. Нелюдей, свирепых убийц, чужаков. И совсем другое дело — люди. И не враги, а, Имлор помилуй, соседи, товарищи, родичи. Родичи. Как с этим можно жить и смотреть друг другу в глаза?..
Надо поспать, сказал он себе, сворачиваясь клубком. Без толку думать о том, что давно прошло, когда передо мной такое большое дело. Завтра снова в путь, нельзя быть уставшим…
Кто-то тряс его за плечо. Скай открыл глаза, недоумевая: очевидно, он и вправду заснул, потому что была уже ночь.
— Пойдёшь? — прозвучал из темноты нетерпеливый шёпот, и Скай узнал девочку — ту, которая плакала из-за свирели.
— Куда? — сипло спросил он, протирая глаза.
Она, конечно же, не ответила.
— Пойдёшь или нет?
— Да пойду, пойду…
— Только ступай тихо и не отставай, — прошептала она и побежала под деревья.
Хоть она и была младше и меньше ростом, но бегала очень быстро и почти бесшумно. Скай по сравнению с ней был все равно что дикий кабан в зарослях.
Ночь была тихой, будто всё вокруг замерло в ожидании. Кое-где между древесных крон пробивался чахоточный свет, и платье девочки то выступало из непроглядной тьмы, то снова сливалось с ней. Скай понятия не имел, как она находит дорогу, мрак был — хоть глаз выколи. Несколько раз он едва не споткнулся о спящих зеленоволосых, но они никого не потревожили. Скаю чудилось уже, что ещё немного — и он станет лесным духом и будет вечно бежать по этому бесплотному лесу.
Но наконец они остановились. Впереди была большая прогалина, и над ней в бледном звёздном небе вместо двух лун горел — и готовился погаснуть — крошечный краешек.
Волосы зашевелились у Ская на голове, и он поспешно сложил охранительный знак. Как он мог забыть! Сегодня же ночь Поворота Года! Самая тёмная в году…
— Сегодня же… — начал было он, но девочка шикнула на него.
— Молчи! И не пыхти так.
Она взяла его за руку и потянула за собой.
Скай хотел было поставить её на место, но передумал. Вокруг было совсем пусто и совсем тихо — ни звука, кроме частого стука сердца у него в ушах. Но они подкрадывались к прогалине осторожно, как к дикому зверю. Посередине неё что-то чернело, и Скай не знал, что пугает его больше — это разверстая дыра или неумолимо иссякающий в небесах свет.
Девочка дёрнула его за руку.
— Да тише ты!
— Сегодня же Поворот Года, — прошептал Скай в ответ, не пытаясь храбриться. — Луна гаснет! Мы… ничего не увидим…
Он встречал ночь Поворота каждый год со всеми фир-энм-хайтцами, возле больших костров, под пение жрецов. Он знал, что и в этот раз после нескольких мучительных мгновений Младшая луна покажется из-за плеча своей сестры, как ни в чём не бывало. Но эти несколько мгновений были невыносимыми даже там, в тесной толпе, среди освещённых кострами знакомых лиц. А здесь…
Но девочка бесстрашно ответила:
— Да, поэтому сегодня самая лучшая ночь, чтобы слушать. Может, даже ты услышишь, живущий-под-крышей, надо только подойти поближе.
— Что там… такое чёрное?
— А ты как думаешь? Колодец, конечно! Только не будь глупцом и не свались в него — он очень глубокий. Он ведёт прямо к корням деревьев и сердцу земли. Ползи за мной. Тихо!
Так, ползком, они подобрались к самому краю колодца. К этому времени у Ская трепетала каждая жилка, и он готов был скулить от страха. Его не заботил ни колодец, ни сердце земли — он лихорадочно придумывал, как уговорить девочку спрятаться. Где угодно, лишь бы не под этим меркнущим небом, перестающим существовать.
Но, конечно, он не успел. Луна погасла, и наступила тьма. Она навалилась сверху, ослепила и оглушила. Скай зажмурился, поминая Имлора и Отонира, и всех богов, каких только знал. Он прижимался всем телом к тёплой земле — единственному, что оставалось в беспросветном небытии вокруг. Он был уверен, что умирает.
Потом он понял, что есть что-то ещё. Где-то в толще земли — в глубине — что-то мерно, очень медленно двигалось. И — это ветер так странно звучит в колодце или…
Она дышит.
Скай широко раскрыл глаза и увидел, что чёрный миг миновал. Младшая луна снова светила с неба, пока ещё совсем бледно, но мир вокруг больше не был мёртвым, пустым, ускользающим. Всё обрело форму, все, запах. Плоть и кровь.
Кровь. Соки земли.
— Слышишь? — прошептала девочка у его плеча.
— Я не знаю, — ответил Скай, но это прозвучало как ложь. — Что это?
Кто это.
— Тш-ш, — она приложила палец к губам и поползла назад, к деревьям. Скай в смятении последовал за ней.
Он уже не раз порывался спросить: зеленоволосые говорят, что Ирконхер о них заботится — но как это может быть, если она спит, не просыпаясь? Но теперь, после того, как — дыхание? это же было дыхание там, в земле? — удержало его в исчезающем мире, он начал понимать.
* * *
Когда он проснулся, солнце было ещё низко, и в лесу царил зелёный полумрак. Неподалёку на траве сидели несколько зеленоволосых — женщина, которая везде его водила, и другие, незнакомые. Удостоверившись, что он проснулся, они неспешно поднялись на ноги. Они улыбались, а Скаю было очень неловко.
— Мне нужно к дороге. На запад, к ручью, к реке… Вы меня проведёте?
— Самым коротким путём, — тепло заверила его зеленоволосая. — Но ты — наш гость, и не годится отпускать тебя в такой опасный путь без прощального дара.
У Ская запылали щёки.
— Пожалуйста, не надо, госпожа. Мне нечего дать в ответ…
— Ирконхер щедра и в ответ ничего не требует. Вот, выпей. Это укрепит твои силы, и несколько дней тебе не придётся добывать себе пищу.
Один из зеленоволосых подал Скаю каменную чашу, и он сразу узнал искрящуюся воду — молоко Ирконхер. Он послушно выпил всё до дна и
