Убийство на Острове-тюрьме - Ши Чэнь
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Пока я лихорадочно соображаю, раздается звук, который мы меньше всего хотели услышать, – хаотичный топот множества ног.
Затем до нас доносятся мужские крики.
Их очень много.
– Они спускаются! Что же делать? – Е Пин крепко обнимает куклу и в панике смотрит на меня.
– Если будем двигаться быстрее, они не догонят нас!
Я крепче сжимаю руку Дон Кихота и ускоряю шаг.
Однако он не двигается с места. Дон Кихот отпускает мою руку и делает шаг назад:
– Идите!
– Нет! – сердито кричу я. – За мной, быстрее!
– Алиса, ты хороший человек, и я благодарен тебе. Но я и вправду больше не могу идти.
Для каждого шага ему надо прилагать в десять раз больше усилий, чем нам. Помимо собственного веса, он должен волочить на себе вес цепей. Я все понимаю, но не могу сдаться просто так. Более того, совесть мне не позволит бросить Дон Кихота и убежать без него. Если его схватят, то замучают до смерти. Профессор и Сагава послужили живыми примерами.
– Давайте! Ну же!
Подбадривая друг друга, мы продолжаем пробираться вперед.
Звук шагов позади нас становится все громче, охранники уже переходят на бег. К счастью, есть несколько развилок, которые на время могут их замедлить. Если бы они бежали по прямой, нас бы догнали меньше чем через десять минут.
Оказывается, я чересчур оптимистично оценивала ситуацию.
Охранники быстрее, чем я думала.
Дон Кихот стискивает челюсти, видно, что ему очень больно. Всему есть предел. В конце концов, он ведь ни разу не бегал с того момента, как попал в больницу.
– Больше не могу…
– Давай же!
– Правда… я больше не могу…
Дон Кихот, сдавшись, садится на пол. Он жадно глотает ртом воздух.
– Вы такие быстрые… вы…
– А-А-А-А-А-А-А!
Это крик Е Пин!
Мы все пугаемся, и Дон Кихот вскакивает с пола.
В тусклом свете я едва могу различить лицо напротив меня.
Се Ли…
– Хитро! Теперь все понятно! Тайный ход! – Он сжимает шею Е Пин правым локтем и хищно скалится. – Ну что, сбежали?
На лбу у него выступили капли пота. Видно, что он обессилел, стараясь догнать нас. Мы стоим в тупике, глядя друг на друга.
– Уходите! Бегите! Расскажите обо всем полиции! – надрываясь, кричит Е Пин.
Вдруг она неожиданно кусает Се Ли за руку.
Ей удается застать его врасплох. Из раны тут же течет кровь.
– Твою мать!
Взбешенный ее поступком, он обрушивает удары дубинкой на ее макушку.
ХРЯСЬ!
ХРЯСЬ!
Не знаю, кажется мне или нет, но я будто бы слышу треск ломающихся костей.
Е Пин падает на пол, словно марионетка, которой отрезали нити. Силы покидают ее. Но она подсознательно обнимает обеими руками старую куклу, стараясь защитить ее от ударов Се Ли.
– Сука!
Се Ли выхватывает у нее куклу и с размаху ударяет ею об стенку.
– Нет! Не надо! Не трогай моего ребенка! Не трогай его! – рыдая, вопит Е Пин, но ничего не может сделать.
– Твой ребенок? Да пошла ты на хер!
Се Ли швыряет куклу на пол и с силой наступает ей на голову подошвой жестких кожаных ботинок. Слышится треск пластмассы. Голова пупса отделяется от его тела, а из глазниц выскакивают черные бусинки глаз. Это действительно выглядит так, будто изверг жестоко убивает живого беспомощного младенца прямо на глазах матери.
Е Пин кричит от ужаса и боли. Она протягивает руки, чтобы защитить свое дитя, но все напрасно.
– Ты довольна, ненормальная? Довольна? Ха-ха-ха-ха! – во весь голос хохочет Се Ли над несчастной Е Пин.
Мне хочется его убить.
Он не перестает топтать то, что осталось от куклы. Скорбь Е Пин еще сильнее раззадоривает его. Его ботинок снова и снова приземляется на кучу расколотой пластмассы. Убитая горем Е Пин продолжает выкрикивать имя своего «малыша». Кровь заливает ее лицо, и в ней пробуждается ярость. Собрав последние силы в кулак, она набрасывается на Се Ли и впивается ему в лицо зубами.
Он отбрасывает ее на пол, выхватывает дубинку и отчаянно лупит Е Пин по голове.
Силы постепенно покидают ее тело.
– Быстрее, уходим! – кричит мне в ухо Невеста, но я не могу сдвинуться с места.
В конце концов Дон Кихот и Невеста вместе утаскивают меня прочь.
Одной рукой Е Пин крепко сжимает штанину Се Ли.
Хоть она уже мертва.
По крайней мере, я думаю, что она уже мертва.
Когда я пишу это, мне тяжело контролировать свои трясущиеся руки; надо успокоиться.
Хоть наша с ней встреча была случайной и ее поступки внушали ужас, я никак не ожидала, что она погибнет у меня на глазах, а тем более будет забита насмерть. Меня трогало, что она видела в своей кукле не просто бездушный кусок пластмассы.
Это был ее ребенок!
Во всяком случае, она верила в это всей душой!
Из-за того, что Е Пин повисла на ногах Се Ли, он временно не может преследовать нас, и мы получаем небольшую фору. Но опасность не миновала, позади нас по-прежнему много охранников. Опираясь на свою память, я иду к источнику света в надежде добраться до поверхности быстрее них, чтобы успеть спрятаться в лесу и обрести временное укрытие.
Шагать тяжело.
Наши силы на пределе.
Но вот я вижу цель.
Свет становится все ярче и ярче; мы почти пришли.
Надежда…
Но…
Прямо из-за угла выскакивают трое охранников!
Гул… гул… гул…
У меня перед глазами все трясется, голова кружится.
В ушах стоит шум.
Картинка расплывается. Я все еще вижу, как Дон Кихот и Невеста размахивают руками и рычат, а охранники наступают на них с дубинками.
Все кончено. Все кончено.
Все, что я делала, оказалось напрасным.
Мы не можем убежать.
Я никогда не смогу покинуть Остров-тюрьму.
Я сижу на полу.
Перед глазами все плывет. Четкое изображение словно измельчают на множество маленьких кусочков, перемешивают и помещают в калейдоскоп. Все вращается, как колесо обозрения в парке развлечений, только в десять раз быстрее. Нет, в сотни!
Вращение не прекращается, оно становится все быстрее и быстрее.
Кажется, все будто растворяется во времени.
– Иди! Иди! Скорее, иди! Когда выберешься отсюда, расскажешь об этом месте! Почему ты замерла?! Очнись! Времени… времени уже нет…
Невеста… я вижу лицо Невесты. Отчаяние, гнев, горе, страдание – я не могу различить ее эмоций.
ХЛОП!
Она дает мне хлесткую пощечину.
Больно.
– Пойдем! Дуреха, ты меня слышишь? Ты сдохла, что ли? Все зависит от тебя!
Я встаю с пола.
