Время химер - Бернард Вербер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Далеко до Валь Торанса? – спрашивает Офелия, чувствующая, что мать вот-вот расплачется.
– Чуть больше шестисот километров, – отвечает Алиса, не сводя глаз с Гадеса, который старается на них не оглядываться.
– Как думаешь, с какой скоростью могут путешествовать по воздуху Ариэли?
Алиса прикидывает и отвечает:
– Сорок километров в час. В один присест не получится. На полпути придется сделать привал.
– Я готов, – докладывает Гермес.
Алиса плотнее натягивает свой кожаный берет и надевает авиаторские очки.
– Я тоже готова, – говорит Офелия и подмигивает Гермесу. Она поправляет свои лыжные очки и шерстяной берет.
Ариэли-носильщики подхватывают свою ношу, готовые взлететь.
Гермес берет Алису за талию и зажимает ее ногами. Другой рослый Ариэль берет таким же способом Офелию.
– Полетели? – спрашивает Гермес.
– Я готова! – храбрится Алиса.
Предводитель Ариэлей издает ультразвуковой писк, служащий для его подданных сигналом к взлету. Гибриды дружно с шумом расправляют крылья и, подобно стае розовых фламинго, взлетавшей пять лет назад с берега Сены, взлетают.
Несмотря на сжимающую сердце грусть, Алиса наслаждается освобождением от земного притяжения.
Как же давно я не ощущала подобной свободы…
Поднимаясь все выше, она видит внизу лес и уменьшающуюся на глазах земляную пирамиду Диггеров.
Вдали извивается колонна Наутилусов, шествующая к Сене.
Посейдон прав. Все они мечтали увидеть море. Они будут счастливы, когда изведают невероятное чувство бескрайнего водного пространства.
Они поднимаются все выше. Достигнув желанной высоты, Гермес переходит к планированию.
Полет над рекой приводит их к Парижу. Сейчас столица похожа сверху на тропический лес, над которым высится Эйфелева башня и холм Монмартр, увенчанный базиликой Сакре-Кёр.
К воздухоплавателям то и дело подлетают птицы, им любопытно, что это за странная миграция: перелет принято совершать на юг, а эти направляются на восток.
Гермес повторяет услышанное и издает пронзительный крик. Все Ариэли выстраиваются позади него.
Теперь свист ветра в крыльях меньше мешает диалогу гибрида и его «пассажирки».
– Чувствую, ты немного расслабилась. Это опьянение высотой? – спрашивает он.
– Есть немного, – сознается ученая. – У меня ощущение, что ангел уносит меня в рай.
– Наверное, так происходит с умершим: ангел вроде меня мчит его в лучший мир.
– Одно дело – вознесение души посредством нематериальной силы, и совсем другое – когда живое существо из плоти и крови взмывает со мной вверх, освобождая меня от гнета законов притяжения.
– Я мог бы быть ангелом, если бы ты догадалась снабдить меня перьями, а не мембранами.
– Бенджамин Уэллс был того же мнения, – грустно отвечает Алиса.
– А получились какие-то бесенята…
– Зато я постаралась, чтобы кожа у вас была как можно белее, почти белая, так вы меньше похожи на чертей. Я представляла вас скорее супергероями, наполовину людьми, наполовину летучими мышами. Ты же видел Бэтмена в черной маске и с заостренным ушами?
– А как же, Бэтмен – любимый персонаж большинства Ариэлей, – воодушевленно отвечает Гермес. – Наутилусы наверняка предпочитали старинный телесериал «Человек из Атлантиды». – Говоря это, Гермес корчит неприязненную гримасу. – А вот для Диггеров супергероя, кажется, не нашлось.
– Ошибаешься! – возражает Алиса. – Забыл суперзлодея из сериала «Фантастическая четверка»? Его так и звали – «Человек-Крот»[49].
– Словом, ты не изобрела ничего нового, Матушка.
– Будем считать, что я продолжила тысячелетнюю традицию. Человек издавна стремился сочетать себя и животных. Уже в древнегреческой мифологии кишат полулюди-полузвери. Не говоря уже о египетском пантеоне, обо всех этих богах с головами животных: льва, кошки, ибиса, сокола, змеи, крокодила…
– Те самые химеры?
– Слово «химера» стала символом чего-то недостижимого, утопии, неосуществимой мечты, фантазии.
Алиса спохватывается, что болтает на отвлеченные темы, паря с гибридом под облаками.
Гермес учащенно бьет крыльями, наращивая высоту.
– Впереди воздушная яма, – докладывает он, – надо ее облететь.
– Как ты ее засек? – интересуется Алиса. Ее не перестают удивлять неожиданные свойства всех трех гибридных видов.
– Пыль! Разве ты не видишь?
Она щурится.
– А еще над темными участками земной поверхности – озерами, реками – дуют холодные ветры, они тащат нас вниз. Над светлыми зонами формируются, наоборот, восходящие воздушные потоки.
Для примера Гермес сворачивает, оказывается над полем желтых цветов и застывает. Здесь ему не надо шевелиться, чтобы набрать лишние несколько метров высоты.
– Ты обладаешь интуитивным знанием воздушной навигации, это что-то невероятное! – радуется Алиса.
Облако для них – что ватный потолок, они пронзают его без малейшего усилия. Восхитительное ощущение! Дальше набор высоты становится равномерным.
Ученая оглядывается на Офелию, полет в головокружительной выси доставляет дочери еще больше наслаждения, чем ей.
– Ты в порядке, дочка? Голова не кружится?
– Какое там, мама! Я рождена для полета!
Воздушные потоки разносят их в разные стороны, они едва успевают помахать друг другу.
После нескольких часов полета рой Ариэлей начинает уставать и теряет прежнюю слаженность. Груз тянет их вниз, приходится каждые тридцать километров устраивать привал, чтобы потом с новыми силами взмывать ввысь.
Ариэли меняются в роли перевозчиков Алисы и Офелии, потому что те тяжелее, чем обыкновенный груз.
За полдня они преодолевают 400 километров.
– Все выбились из сил, пора остановиться, – решает Гермес. – Что за город там, внизу?
– Шалон-сюр-Сон, – определяет Алиса, бывавшая в молодости в этом бургундском городе.
– Каково наше местоположение относительно конечной цели?
– После старта мы оставили позади более шестидесяти процентов всего расстояния до Валь Торанса. Это если лететь по прямой. Но впереди нас ждут массы более холодного воздуха, не считая скачков давления из-за высоты.
Они спускаются в Шалон-сюр-Соне. В городе терпимый уровень радиации, но видны следы бомбардировок. Кругом одни развалины.
832 Ариэля и два человека ищут, где бы переночевать.
– Мы здесь не первые, – предупреждает Офелия и указывает на нагромождение заросших растениями ржавых машин у въезда в город.
– Они тоже хотели сбежать в горы, но им не хватило бензина, – предполагает Алиса.
Мать и дочь отправляются на пешую разведку городских окрестностей. Им попадается супермаркет с большим количеством консервов. Вернувшись, они вскрывают банки, разогревают их на походных плитках и устраивают коллективный ужин.
– Что-то я тебя не пойму, мам, – заговаривает Офелия с полным ртом. – Ты затеяла гениальный проект, сама – гений, но у меня бывает впечатление, что ты не понимаешь значения того, что совершила. Хочешь, скажу? Те, кого ты создала, тебя превзошли. В прошлом ты так усердно билась над созданием своих гибридов, что теперь не постигаешь ни их потенциала, ни исходящей от них опасности.
Как же ты права, дочка!
– Ты разговариваешь с Ариэлями как с детьми, – продолжает Офелия. – Тебя не напрягает, когда они называют тебя «Матушкой», хотя они давно уже не дети. Они – человечество
