Трудно быть богиней - Анастасия Александровна Латышевич

гладят и разговаривают с ним. Питомец внимательно меня слушал, а иногда чудилось, что он тоже что-то хочет сказать, но не может, и очень сожалеет об этом.

И вот, в один из обычных, болотных, серых дней, я отправилась в ангар, чтобы помочь домовикам покормить животных. Взяв ведра с кормом и водой у Бони, пошла радовать народ, в лице хищных, кровожадных тварей. Есть они любили, поэтому бегать приходилось ни один раз.

Зайдя в клетку к Стиляге, поздоровалась с ним и беззаботно оставила ведро с мясом без присмотра, пока меняла грязную воду в кадушке на чистую. Этот лысохвостый громила воспользовался случаем и за несколько секунд бессовестно заглотил все приготовленные куски мяса за раз, не оставив ни кусочка, а ведь там имелась порция ещё и для ге́лихара, что жил в соседней клетке. Закончив с водой, я заметила, что ведро пустое и, уперев руки в боки, зловеще посмотрела в бесстыжие глаза милихата, который сидел на задних лапах, высунув пятнистый язык, и добродушно повиливая лысым хвостом.

— Ах, ты паразит такой! Ты зачем всё мясо съел? — обратилась я к зверю, который почуяв неладное начал пятиться к задней стенке вольера. Рваные в боях уши уже не торчали вверх, а были прижаты к голове. — Ты же прекрасно знаешь, что после тебя я кормлю твоего соседа, — продолжала распыляться я и, подойдя в плотную к зверю, потому как он уже уперся в стену и двигаться не мог, ткнула пальцем в лысую грудь, отчего тот вздрогнул. — И не надо строить из себя невинную овечку, и смотреть щенячьими глазами — это не работает! Чем теперь кормить ближнего твоего? А? — спросила я у жалобно поскуливающего животного. — Еще раз так сделаешь, отдам всю твою порцию ему, а ты будешь сидеть голодный. Ясно? — Закончила я свой грозный монолог.

Большущий зверь заскулил активнее и сильнее прижал уши к голове. Когда я гневно подняла ведра и ещё раз сурово взглянула на милихата, он, ни с того ни с сего, начал фырчать, чихать, поджарое тело раздувалось и сжималось в области рёбер, словно работал насос, его гортань пошла рябью и вдруг пёсик выплюнул слюнявый, слизистый кусок мяса прямо мне под ноги, испачкав юбку. «Увидит Харла — мне хана!» А Стиляга невозмутимо сидел на задних лапах и довольно улыбался, демонстрируя все свои кривые зубы и весело подняв рваные уши вверх.

Где-то совсем близко раздался громкий, красивый мужской смех. Я подумала, что пришли Дони или Бони, так как кроме них сюда никто не входил, но ошиблась.

Возле клетки ге́лихара стоял молодой мужчина. Не будем менять традицию и скажем, что он тоже являлся необычайно красивым. Что-то многовато прелестных парней приходится на одну меня в последнее время, даже страшно, сколько их здесь? Прямо глаза разбегаются. Незнакомец стоял возле клетки и дико, от души ржал. Заметив, что я на него смотрю, он сквозь смех произнёс:

— Я многое повидал, но чтоб такое… — и снова звонко рассмеялся.

Я посмотрела на Стилягу и уже спокойно сказала:

— Ладно уж, доедай это, — указала рукой на выплюнутый им кусок мяса. — А соседу твоему, так уж и быть, другой принесу. Но больше, что б такого не было! — и, для верности, потрясла кулаком перед его счастливой мордой.

Потом снова подхватила пустые вёдра и вышла из вольера.

В отличие от прекрасного незнакомца, мне было далеко не весело, ибо за юбку от Харлы попадёт безоговорочно. Так что, оказавшись перед ним, вежливо, но серьёзно поинтересовалась:

— Простите. А, кто вы такой? Почему я раньше вас здесь не видела?

Парень перестал хохотать, но его яркие кобальтового цвета глаза всё ещё смеялись.

— Я, Виза́р. Прихожу иногда сюда на зверушек посмотреть. Изучаю их и даже лечу. Со мной можно на ты, — добавил он.

— Ясно.

— Ты та самая новенькая?

— Да.

— Впечатлён! Милихат не со всеми позволяет так с собой обходиться. Сразу видно, что ты ему нравишься.

— Спасибо! Не желаете помочь девушке? — уже с улыбкой поинтересовалась я.

Не знаю, почему я стала вдруг смелее вести себя с мужчинами? Возможно, повлияло житьё у Дилария или воздействие Харлы, а может уже просто привыкла к красивым парням, которых здесь невероятно высокая концентрация на один квадратный метр, но теперь они меня не смущали, как раньше. В настоящий момент, меня больше интересовало их поведение и отношение ко мне.

— Что нужно делать? — С готовностью спросил парень.

— Нужно принести ещё воды и мяса для ге́лихара.

— Без проблем, — с улыбкой ответил Виза́р и выхватил пустые ведра у меня из рук.

Новоприбывший товарищ мне определённо начинал нравиться: дружелюбный, не воротит нос от того, что я человечка, держится на равных, не боится работы. Внешне он тоже был чертовски хорош собой: достаточно высоким, как Ле-Рой, наверное, может малость выше, стройный, с волосами цветом зрелой пшеницы и стрижкой «укороченное каре на ножке», которая ему очень шла. Длинную чёлку, если она спускалась на лицо он убирал всей пятернёй — удивительно милый жест.

Мы пошли за новой порцией еды и воды. Спустя некоторое время все животные были накормлены. Виза́р ещё раз всех обошёл, некоторых погладил. Его любовь к животным чувствовалась на расстоянии.

Так я обзавелась ещё одним хорошим знакомым. Потом мы частенько встречались в ангаре и помогали домовым. Виза́р блистал своим красноречием, делился знаниями про животный мир Элоры, его, как и Виерана можно безостановочно слушать часами и восхищаться всем: интеллектом, силой, красотой. Помимо всего прочего, он оказался жизнерадостным и весёлым магом.

С тех пор, так и повелось, что общение с девчонками мне заменяли беседы с Ле-Роем и Визаром, которые пребывали на работу или для хобби, благодаря особым амулетам, разработанные лично Харлой. Они позволяли перемещаться прямо во владения хозяйки без прохода через лес. Такой своеобразный пропуск могла выдавать только она.

Стоило кому-то из питомцев заболеть, Виза́р всегда приходил, чтобы осмотреть и вылечить животинку. Если Виеран мог только заживлять раны, то у нашего Айболита имелся поразительный дар восстанавливать утерянную конечность. Он был нашим доблестным ветеринаром, а я, со временем, приобрела статус главного ассистента.

Работали мы слажено, что меня чрезвычайно радовало.