Твой личный враг - Настя Орлова

– Такая честь оказана лишь тебе, – говорит он серьезно.

– Ты рассказал ей обо мне? – Я не знаю почему, но эта мысль вызывает во мне панику.

– Кажется, я обещал тебе, что никому не скажу, пока ты не разберешься со своей семьей, – хмурясь, отвечает Даниил. – Не имею привычки нарушать свои обещания. Давай не будем сегодня об этом. У меня настроение портится, когда мы поднимаем эту тему.

Меня вновь пронзает неприятная мысль, что своим поведением я невольно обижаю этого удивительного парня, который за последние несколько дней не сделал ничего, что могло бы заставить меня в нем сомневаться. В попытке загладить свою вину я ставлю бокал с вином на стол, а потом быстро сокращаю расстояние между нами.

– Прости. Сегодня не будем говорить ни о ком, кроме нас, – обвиваю крепкую шею Даниила руками, а мои губы прижимаются к его теплым губам, которые тут же приоткрываются в недвусмысленном приглашении двигаться дальше.

Испытывая внезапную робость, медленно провожу кончиком языка по его губам, потом осторожно проникаю внутрь и касаюсь теплого нёба. Даня шумно вздыхает, и я ощущаю, как крепко сжимаются вокруг меня его руки.

– Не перестаешь удивлять меня, – шепчет он, когда его ладони, поглаживающие мою спину, натыкаются на выпирающую застежку лифчика.

– Хотела сделать тебе сюрприз.

Он сладко стонет, проталкивает свой язык мне в рот. На этот раз целует глубже, жестче, с каким-то отчаянием. Жадные прикосновения его ладоней обжигают кожу даже через плотную ткань платья. Мое нетерпение растет. Мне хочется раздеть его, чтобы я могла почувствовать под пальцами его кожу, и раздеться самой, чтобы нас больше ничего не разделяло.

– Ужин ждет. – Даниил отстраняется от меня первым. Он тяжело дышит, его глаза лихорадочно блестят, а скулы окрасились в насыщенный оттенок розового. – Сначала еда. Не будем обижать бабушку.

Ужинаем мы прямо на кухне, сидя за высокой барной стойкой и запивая самую вкусную паэлью в моей жизни прекрасным белым вином.

– Как идут дела в университете? – заводит Даня непринужденную беседу. – Ты всем довольна? Первый курс может преподнести массу сюрпризов.

– Только не для меня. Мне всегда нравилось искусство, – говорю я совершенно искренне и неожиданно для самой себя в подробностях рассказываю о том, как начала интересоваться живописью еще в начальной школе. – А ты? Ты ведь должен быть на четвертом курсе, а в универ не ходишь, судя по всему.

– Хожу иногда. – Даня неопределенно пожимает плечами. – Но работы сейчас очень много. Думал перевестись на заочное, но в итоге договорился с деканом о свободном посещении. Бываю в универе, когда есть время, но экзамены сдаю вместе со своей группой.

– А в чем именно заключается твоя работа?

Даня выдерживает паузу: с наслаждением пережевывает креветку, делает глоток вина. Выглядит он в этот момент так порочно красиво, что я не могу отвести от него глаз. Как зачарованная смотрю, как движется кадык на его шее и как он слизывает с губ остатки вина.

– Я сначала с отцом пробовал работать, – говорит он наконец. – Но мы с ним чересчур разные, поэтому сейчас я помогаю ему лишь в исключительных случаях. В основном работаю на себя: на базе семейной компании я создал свою маленькую фирму. Тоже занимаюсь привлечением инвестиций и строительством, но ориентируясь на западный рынок. До масштабов отца мне, конечно, далеко, да я и не гонюсь за этим. У меня сейчас есть один проект, которым я очень дорожу. Этого мне достаточно.

– Расскажешь? – заинтересованно спрашиваю я, отставляя в сторону пустую тарелку, и беру в руки недопитый бокал с вином. – Хочется знать, чем ты дорожишь.

– Расскажу, когда будет что рассказывать, – обещает он, складывая приборы на пустой тарелке и откидываясь на спинку стула.

Атмосфера в комнате меняется мгновенно. Я допиваю вино, ощущая на себе пристальное внимание Даниила. Чувствую, как от его пылающего взгляда по телу бегут мурашки, горячая волна поднимается снизу к груди и затем яркой краской разливается по щекам. Когда мой бокал с легким стуком опускается на столешницу, вздрагиваю. Кажется, что воздух вокруг нас постепенно наполняется напряженным ожиданием, и я теперь по-особому ощущаю свое тело: меня волнует теснота в груди, жар, медленно разливающийся в животе, легкое головокружение и сухость во рту.

Не говоря ни слова, Даня протягивает через стол руку. Я безропотно вкладываю в его ладонь свои пальцы, послушно спрыгиваю со стула, обхожу стол и становлюсь перед ним. Все так же молча он обхватывает рукой мой затылок, привлекает к себе. Его язык ласкает мои губы, требуя, чтобы я открыла рот. Задыхаясь от чувственного томления, я подчиняюсь, ощущая, как сплетаются наши языки.

Я слышу шум отодвигаемых тарелок. В следующую секунду Даня приподнимает меня и усаживает на барную стойку, а сам спрыгивает со стула и становится между моих ног.

Его ладонь мучительно медленно скользит от моего колена вверх, через тонкие чулки лаская внутреннюю сторону бедра. Рот больше не терзает губы – теперь он покусывает мою шею, опускаясь все ниже.

Ощущения столь яркие, что лаконичный ряд светильников на потолке, на который устремлен мой взгляд, расплывается перед моими глазами.

– Я хочу тебя, – сквозь плотную пелену возбуждения слышу низкий прерывистый шепот.

– Да, – одно короткое слово, это все, на что я сейчас способна.

– Обхвати меня ногами, – командует Даня.

Когда я послушно делаю так, как он велит, он подхватывает меня под ягодицы и идет в спальню, не переставая по пути осыпать короткими жаркими поцелуями мою шею.

В комнате царит полумрак, так что мне не удается как следует рассмотреть обстановку вокруг. Впрочем, это и не требуется, ведь единственное, что меня по-настоящему интересует, – это мужчина, который стоит рядом.

После вспышки страсти на кухне, я ожидаю, что все будет происходить быстро, но Даня вновь удивляет меня. Он берет мой подбородок пальцами и внимательно смотрит в глаза. Это властное, но ласковое прикосновение окончательно покоряет меня.

– Уверена? – спрашивает он.

Несмотря на то что его голос звенит от возбуждения, а тело неестественно напряжено, я не сомневаюсь, что, если я скажу подождать, он пойдет мне навстречу. То, насколько я уверена в нем, становится для меня открытием.

Вместо ответа я придвигаюсь к нему ближе и тычусь носом в приятно пахнущее основание его шеи. Губами ощущаю, как бешено бьется его пульс. Языком вывожу на его коже свое «да».

Если до этого Даня сдерживал себя, то теперь между нами рушатся последние барьеры. Внезапным движением он отрывает меня от себя, опрокидывает спиной на прохладное покрывало и, прижав мои руки к матрасу, мгновенно наваливается сверху.

Его язык врывается