Самосбор - Олег Сергеевич Савощик
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Она еще помнила дорогу в свою старую обитель. Заведующий шел рядом молча, лишь придержал перед ней дверь с табличкой «ЛПУ-1. Посторонним вход воспрещен». Лаборатория повышения урожайности. За этой закрытой дверью хранилась святая тайна Агрокомплекса.
Настоящие овощи. Маленькие парники, десяток кустиков, оборудование для генных модификаций, почва для выращивания партий картофеля и помидоров. Ольга могла часами разглядывать их цветки, гладить пальцами ядовитые зеленые ягоды картофеля и глотать слюну. Это была блаженная пытка – выращивать деликатесы, которые нельзя было есть.
Пока урожайность была низкой, талоны на овощи давали только работникам Партии. Однако работа в ЛПУ была мечтой, ради которой стоило терпеть любые мучения. Мечтой о том, что когда-нибудь самый последний мусорщик сможет есть картошку на ужин и солить помидоры в банках.
– Между прочим, Ольга, вам полагается премия, – всплеснул руками заведующий. – Благодаря нашему новому светилу науки удалось повысить выживаемость растений. Теперь наши ученые тоже получают премиальный картофель! Дальше на очереди ликвидаторы, а потом, глядишь… Я вам в честь возвращения внеочередную выпишу, подойдите после смены. А пока что познакомим вас с коллегой.
Ольга представила себе юного гения в очках и с растрепанной шевелюрой. Скорее всего, назначенного сразу после института. В голове пожар идей, самые новые знания и яростная страсть к науке и лучшей жизни. Она сама была такой, когда начинала. Женщина грустно вздохнула, пока заведующий открывал перед ней дверь в экспериментальную.
– Я занят, – раздался глухой низкий голос. – Выйду через пару минут.
Ольга вздрогнула, увидев сидящего к ним спиной за микроскопом мужчину. Он был совершенно лыс, его жилистую шею и голову покрывали какие-то синие пятна, не похожие ни на татуировки, ни на синяки. Острый локоть шевелился словно сам по себе – ученый записывал что-то на листке, не отрываясь от окуляров. Заведующий указал на дверь, и они вышли.
– Вот-с. Андрей Сергеич Рудаков. Наш гений. Ваш новый коллега. Личность загадочная и, гм, весьма специфическая. Но очень много сделал для Теплиц. Мозг невероятный. Голова.
– А он… Ну… – Ольга провела пальцами у шеи, выразительно глядя на начальника.
– А-а, следы болезни, – махнул рукой заведующий. – Не заразно, не бойтесь. Давнее дело. Он заболел пять лет назад, когда только у нас появился. К слову, любопытная история, поинтересуйтесь как-нибудь…
Дверь открылась. Вышел высокий худой мужчина лет сорока на вид, с острыми скулами, запавшими глазами и жуткими синими пятнами на лице. Его бесстрастный взгляд скользнул по Ольге.
– Статская Ольга Михайловна, – протараторил заведующий. – Младший научный сотрудник.
Ученый снял перчатку и протянул женщине крепкую руку с длинными пальцами.
– Рудаков. Андрей Сергеевич. Страшный научный сотрудник.
– В-в смысле, старший?
– И это тоже.
Ольга растерянно пожала руку, не зная, что сказать. Заведующий нервно теребил рукав халата. После небольшой паузы на лице Рудакова прорезалось подобие улыбки. Степан Алексеевич захохотал, Ольга тоже несмело хихикнула.
– Значит, формально вы у меня в подчинении? – констатировал Андрей Сергеевич. – Пойдемте, Ольга Михайловна, введу вас в курс дела.
* * *Ближайший перевалочный пункт был далеко. Блок ВЩ-12д – еще около недели пути. Борщеманту пришлось заночевать в заброшенном блоке. После долгого перехода даже ему нужен был отдых. След из листовок тянулся за ним, значит, приток биомассы к братьям обеспечен. Жители многое готовы обменять на мешок курева, приправы и тем более овощи. Сами борщеманты получали материал. Годилось все, что могло перегнить.
Иногда к Зеленым притаскивали свежие трупы. Такого подхода борщеводы не одобряли. Хотя и здесь были исключения: отродья Самосбора, бетоноворотчики, чернобожники, партийные хапуги, отнимающие чужое… Есть люди, которые могут принести пользу только в качестве гумуса.
Например, эти двое. Он еще не слышал их, но чутьем ощущал дрожание воздуха: они шли по коридору, выслеживая его. Не всегда удается остаться незамеченным. Порой находятся любители поживиться скарбом спящего странника – как будто легкой жертвы. Особенно, если это Зеленый. Про борщеводов говорят, что после смерти они прорастают овощами. Говорят, что у них есть технологии, которых нет даже у ликвидаторов. Говорят, что у них есть уязвимые места. Никто не знает, какая часть легенд о них – правда.
Бандиты нависли над ним. Один присел на корточки, другой стоял, выставив перед собой наган. Откуда им знать, что он смотрит на них сквозь черные окуляры маски? Парень, сидящий на корточках, щелкнул раскладным ножом, и все произошло мгновенно.
Борщевод схватил бандита за вооруженную руку, выломав ее одним движением, заслонился его телом от выстрелов и вмиг вскочил на ноги. Не ожидавший такой прыти второй грабитель приплясывал на месте, пытаясь прицелиться дрожащей рукой. «Жертва» сделала неуловимое движение, и в глаза стрелку выпалила струя едкого сока мутантного борщевика. Душераздирающий вопль разносился по заброшенному этажу, пока незадачливый бандит пытался содрать со своего лица оплавленную кожу и собрать в ладони вытекающие глаза.
Второй нападающий в отчаянии схватил свободной рукой респиратор маски и содрал его вместе с окулярами. Если не лжет легенда о том, что они не могут дышать без респираторов…
Легенда оказалась ложью. Борщемант и не думал умирать. При виде его лица глаза бандита расширились от ужаса, а рот распахнулся для истошного крика. Но закричать он не успел. Борщевод ткнул его в живот электрошокером, и грабитель, вздрогнув, обмяк и рухнул на пол.
На этаже стало тихо. Нужно было уходить – мало ли кто мог услышать эхо криков и возни, гулявшее по лестницам. Борщевод открыл висящий на поясе контейнер и вынул оттуда рукой в перчатке горстку семян. Наклонился, посыпал немного в разъеденное соком лицо первого бандита, вложил несколько в рот другому и остаток горсти раскидал поверх их тел. Они прорастут. В живых телах всегда лучше прорастают.
Он надел маску, подхватил рюкзак и пошел прочь по коридору. Изо рта и глаз лежащего без сознания бандита медленно проклевывались и выпрямлялись зеленые стебельки. Вскоре такие же стали подниматься из обожженного месива на месте лица второго.
Если этот борщевик не сожгут через пару дней, он взломает корнями бетон, дотянется до канализации и разрастется по всему блоку. Эта дрянь выживет где угодно. Для борщевика не нужны Теплицы. Теплицы нужны для другого.
* * *Прошло несколько месяцев. Ольга понемногу привыкла к мрачной отчужденности Рудакова, его необычному лицу и своеобразному чувству юмора. Он и правда разбирался в селекции растений как никто другой. Благодаря только ему за минувшие пять лет урожаи в Теплицах стали на порядок лучше, чем в годы, когда здесь работала сама Статская.
– Ольга, взгляните. – На экране компьютера развернулась модель ДНК. Андрей Сергеевич показал пальцем: –
