Ливонское наследие - Герман Иванович Романов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Небольшой ганзейский когг шел из Ревеля груженый — хотя торговля в городе захирела, но местные товары поступали. Так что везли в трюме тридцать ластов зерна в мешках, шестьдесят тонн, если округленно, выделанные кожи, льняное полотно, веревки из конопли, а еще немного воска и меда — по всей видимости, контрабанда из приграничного русского Пскова. Такое делалось повсеместно, ибо война войной, а бизнес бизнесом.
Уныло и серо — даже до пятисот полновесных талеров сумма груза не дотягивала. Зато у шкипера оказалось припрятано серебро — семьсот сорок восемь талеров, и можно было уверенно предсказать, что львиная доля денег получена от епископа за доставку в фатерланд.
— Скупой платит дважды, — пробормотал Магнус, ехидно усмехнувшись. Епископ пожадничал, хотел сэкономить на доставке, вот и просчитался. На хольке ему нужно было плыть, на нем пушек много, да в караване — Карстен Роде и побоялся нападать. А так куш урвали каперы немалый — в перерасчете выходило почти на тридцать две тысячи талеров звонкой монетой, с уценкой барахла, включая меха.
— Груз забираю весь, как хозяин земель, на отмелях которого разбился корабль. Воск и полотно покупаю, как и кожу — а тут за бесценок досталось. Грех зерно и мед продавать, когда до весны у многих припасы закончатся и голод начнется. Мне людей служивых кормить надобно, жрут они много, как не в себя. Да и меха самому нужны — видишь, в зале тут один камень — все подчистили и распродали, нехристи.
Карстен Роде кивнул головой, соглашаясь — даже свечей не было, лучины и факела жгли, да плошки с жиром, где фитили плавали. Магнус почесал пальцем переносицу, отвлекаясь — были мысли сделать нормальные керосиновые лампы, известные с 19-го века, пустив в качестве топлива переработанную должным образом сланцевую нефть.
Вот только запах от горения сланцев еще тот — весьма специфический, но и к нему привыкнуть можно. Человек ведь существо такое, кому-то даже аромат жженой резины нравится. А тут и освещение будет приличное — с факелом не сравнишь, а свечи очень дороги. Школьники ведь с осени по весну учиться могут, а тут и свет им обеспечен, и карандаши. Нужно только производство бумаги наладить, то, что сейчас в Ливонии делают — крохи для его замыслов. Грамотность нужно повсеместно насаждать, чтобы хотя бы треть населения могла читать и писать. Без этого развертывать производство сложно, образованный пролетариат нужен…
Магнус с трудом оторвался от мыслей, посмотрел на командора своего флота — датчанин тихо сидел в кресле, застыл как статуя, молча и терпеливо ожидал его решения.
— Тебе и командам полагается десятая часть от добычи, как договаривались. Вы на моей службе находитесь — жалование, снаряжение, корабли и все прочее от меня получаете. А потому три тысячи двести талеров мелкой монетой возьмешь, и еще три сотни раздашь командам жалованием. Вроде как премия от меня за первый удачный опыт. Вот тебе бумага от меня, плыви в Хапсаль, все получите от казначея.
Магнус написал несколько строчек, поставил росчерк, привычно обмотал свиток шнурком. Взял тонкую пластинку свинца и изготовленные специально щипцы со штампами, умело прикрепил печать — оттиск получился отличный. Такие печати вместо сургуча были исключительно для «внутреннего употребления», а свинец после использования расплавлялся и снова откатывался пластинкой.
— Благодарю, ваше высочество, — командор поклонился, поцеловал протянутую ладонь, опустившись на колено. Но не ушел, хотя к полудню его корабли должны были выйти в море. Магнус с немым вопросом посмотрел на моряка, понимая, что тот хочет сказать важное.
— Ревельские корабли суда торговые грабят — нападают и пушками разбивают, а грузы себе забирают. Не дают в Нарву товары везти и торговать там ими. И когг ограбили, что сюда груз вез.
— А вот это непорядок — пиратство искоренять нужно. Как увидишь, что ревельцы разбой чинят, то нападай на них смело. И в наши гавани корабли приводи — там я суд над ними проводить буду. А все награбленное в казну мою передавай по списку — раз хозяева товар свой не смогли уберечь, я им вправе распорядиться, как того пожелаю. Иди, и нападайте на всех разбойников — ревельцы должны получить от нас наглядный урок!
Отпустив Роде, Магнус подошел к окну — первый опыт каперства оказался, вопреки «блинной» поговорке, вполне удачным. Достались огромные деньги и очень нужные грузы, в которых была нужда. Какое-никакое военное снаряжение получили. По уговору оно целиком передавалось епископу, без всяких на то выплат. Полдюжины кулеврин сомнительное приобретение, как и десяток аркебуз с холодным оружием, двумя арбалетами и полудюжиной бочонков с порохом. Да все железо заберут моряки себе, и то же даром достанется, последний гвоздь выдерут. Корабли чинить надобно, кузнецы в составе команд ведь не зря числятся.
Одним махом, если только монетами считать, окупились все его вложения во флот. А ведь барахло и груз зерна уже даром достался — а одним ластом десяток солдат год питаться могут, а тут на полнокровную пехотную роту разом вышло. Так что понятно, почему пиратство процветает в нынешние времена — отдача от него сумасшедшая, хотя и риски огромные, куда деваться, развешивать на реях будут.
И что примечательно — за собственную шею!
Но море трусов не любит, особенно если серьезно решили заняться этим поганым ремеслом, окаянным пиратством. И стать самым настоящим «джентльменом удачи»!
Глава 37
— Да, потомки многое упустили, утеряли наследие предков! Нет, какая красота, никогда бы не подумал!
Магнус потрясенно рассматривал виноградники, раскинувшиеся по склонам невысоких холмов. В свое время он знал про «Винную гору», что возвышалась над текущей в живописной долине речкой Абавой, на ее правом берегу — видел фотографии, а вот побывать на месте не пришлось. Зато сейчас сердце в груди учащенно билось от восторга. И тут же сделал в памяти зарубку — если не только взойдет на престол Ливонии, но и крепко усидит на нем, то здесь будет резиденция для отдыха, предназначенная не только для него — первый курорт, так сказать.
Места очень живописные — есть серный источник, вода в нем красноватого цвета, что говорит о железе. А еще Абавская румба — саженный водопад, где вода обрушивается со ступени. А какие рощи и луга, да еще под более ярким солнцем, чем в Эстонии. Да и ощутимо теплее
