Арбин (СИ) - Асхадова Амина

- О чем ты, Влада? – хмурится Марат, принимая из моих рук чашку свежесваренного кофе и завтрак в двойном размере. Марат съедает его за считанные минуты, я смотрю на мужчину и думаю, думаю…

Марат уже выпивает кофе - настолько он был голодным, и мы встречаемся взглядом.

И я не выдерживаю. Сажусь рядом с Маратом и большими глотками выпиваю половину жидкости из своего стакана. Горький напиток заставляет меня зажмуриться и оттого еще паршивее становится на душе.

Затем набираюсь смелости, смотрю на Марата и признаюсь, признаюсь в своих главных страхах:

- Гибель… Гибель родителей, понимаешь?

- Не совсем…

Перебиваю мужчину:

- Мне так страшно, что Артем когда-нибудь останется полной сиротой. Я устала переживать, а после случившегося с Арбином я вовсе только и думаю о том, как я скажу ему правду. Как я буду растить его? А вдруг со мной что-то случится? Я не хочу, чтобы он осиротел и был подобно мне: не хочу, чтобы он жил со страхами и так из поколения в поколение. Мне страшно, что…

Я запнулась, беспомощно глядя на Марата - сильного, но такого одновременно слабого. Марат, если и остолбенел, то быстро взял себя в руки, и я услышала его успокаивающий баритон:

- Ну-ну, тихо, - с голосом Марата я начинаю чувствовать горячие капли на своих щеках. Не сразу понимаю, что захлебываюсь в собственных слезах и от морального истощения даже не осознаю, что мужчина пытается меня успокоить, - успокойся, Влада. Тихо, все будет хорошо.

- Мне страшно, что я не подниму его на ноги… - шепчу я, принимая платок из рук Марата, - наш ребенок еще слишком маленький.

Никогда бы не подумала, что Марат носит с собой носовые платки, как истинный джентльмен, но эти мысли и мое удивление отходят на второй план. Сейчас эта вещь была необходима моим эмоциям.

Я и сама понимала, что нахожусь на грани нервного срыва после всех мыслей, блуждавших во мне. Особенно это проявилось после автокатастрофы с участием Арбина.

Сначала родители, теперь – он:

- Если раньше я была уверена, что, случись что-нибудь со мной, у Артема есть отец в столице, то теперь… Теперь вся ответственность на мне. И случись что со мной, Артем останется сиротой, как когда-то осталась сиротой я, понимаешь?! И у него даже дяди не будет, у него никого не будет! Я одна в семье, Арбинский - тоже…

- Влада, приди в себя, - слышу я над головой взволнованный голос Марата, - с чего такая паника? Ты молодая девушка, как только тебе приходят такие мысли? – на этих словах меня нехило встряхнули, и я поймала недовольный взгляд Марата.

- Эти мысли всегда со мной. Это мой главный страх, понимаешь? – шепчу я, судорожно выдыхая и глотая взамен кислород.

Человек из прошлого выбил всю почву из-под моих ног. Я всегда была сдержана при посторонних людях и даже при столь близкой мне семье Романовых, но Марат… С Маратом мы жили под одной крышей, он – человек из моего болезненного и страшного прошлого, но только он способен был вывести меня на эмоции. Даже не Влад, которому нужно и можно было доверять, а Марат – преданный Арбину.

- Ты отстригла волосы? – замечает Марат, незаметно поднимает мое тело в воздух и приземляет на кресло в гостиной, - вся похудела, Арбинский хоть есть тебя заставлял, а тут совсем от рук отбилась. Самостоятельная стала и худая теперь.

При упоминании фамилии Арбина все внутри содрогается, но я заставляю себя сдержать болезненный порыв. Порыв сделать что-нибудь – прогнать Марата, например.

Принимаю из рук мужчины бокал с прохладной водой. Делаю большие глотки, пока Марат садится напротив и осматривает мое убранство.

А здесь было очень уютно, я знаю.

Каждая деталь, каждый узор на стене или интерьерная мелочь – все было делом моих рук, а светлые тона приносили дому только положительные эмоции.

- Мальчик спит? – концы губ Марата чуть приподнимаются при упоминании нашего с Арбином сына, я киваю и опустошаю бокал с водой до конца.

- Он поздно уснул… Весь вечер плакал, хотя я все время была рядом с ним и обнимала, - признаюсь я, руками вытирая слезы и пытаясь успокоиться.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Нахлынуло так нахлынуло. Я раскололось впервые за много лет, но теперь здравый разум постепенно начал возвращаться.

- Он чувствует твои эмоции, Влада. Тебе нужно избавиться от таких угнетающих мыслей, тем более что Арбинский пока жив. Ты понимаешь это?

Я откидываю голову на спинку кресла и глубоко вздыхаю. Получилось судорожно после эмоционального взрыва, но вздыхаю.

- Я думаю об этом с четырнадцати лет. Я одна в семье, на мне лежит огромная ответственность – смысл жизни моих родителей, понимаешь?

Молчание – ответ мне.

- Я всегда думала: а вдруг со мной что-то случится? Вдруг у моего папы никогда не появится внук? Или внучка… Люди ведь живут ради своего продолжения, понимаешь? Раньше я боялась, что у меня никогда не будет детей, теперь же… Теперь я боюсь того, что не смогу поднять малыша на ноги, даже имея средства.

По глазам Марата вижу, что он все понимает.

- Ты эмоционально неустойчива. Тебе нужно совмещать успокоительное с посещением психолога, Влада, - вполне серьезно произносит Марат, и я иронично изгибаю губы.

- Я все годы была эмоционально устойчива. С посторонними людьми я эмоционально устойчива, просто заявился ты и я вспомнила все… Все из прошлой жизни и даже изнасилования.

Марат замолчал. Теперь он будет думать, что нужно говорить, будет фильтровать свою речь. Я надеялась, иначе со своими советами он уедет обратно в столицу.

- А теперь у меня другой страх, - шепчу я спустя время, - Артем еще слишком маленький, чтобы надеяться только на мать.

- Что ты имеешь в виду? – хмурится Марат и подается корпусом вперед.

- Как бы ужасно это ни звучало, но Арбинский, где-то там далеко и пусть даже в своей чертовой столице, но он был моей страховкой.

Марат поджимает губы и отводит от меня взгляд. Да, Арбин был страховкой в плане того, что наш сын не останется в беде и один, если что-то вдруг случится со мной. Мысли пугающие, но я не могу от них избавиться. Я боюсь, что ребенок останется один, боюсь.

И поэтому я бы никогда не смогла причинить вред мужчине, который является отцом моего ребенка.

Мои мысли угнетают меня, и я с четырнадцати лет не могу не думать о будущем. А после встречи с Арбином я еще больше оказалась подбита в своих переживаниях.

- Мама?

Вытираю слезы в один миг, натягиваю улыбку и поворачиваюсь на детский голосок. Я распахиваю объятия, ведь Артем идет к нам с Маратом. Мой бесстрашный мальчик не боится большого незнакомого мужчину в доме, и по глазам Марата вижу, что он этому удивлен. Влад тоже удивлялся храбрости Артема. Мой защитник, ему совсем не страшно.

Я целую Артема в щеку и улыбаюсь сонному малышу:

- Доброе утро, мой хороший. Познакомься с дядей: это мой друг по имени Марат.

Тем временем у Марата глаза становятся по пять копеек, ведь Артем без заминки направился к нему и спустя секунды разглядываний протянул амбалу руку. Для рукопожатия. И Марат с удовольствием тянется к малышу.

Артема так учил Влад Цесарский – со всеми мужчинами здороваться по-мужски и не иначе, табу. Маленький, еще крохотный малыш только родился, и первым, кого он увидел из нашего окружения, были я и Влад. Он его многому научил.

Я улыбаюсь, встречая смешанный и уже не такой уверенный взгляд Марата. А затем Артем идет в мои объятия, отказывается от завтрака и говорит:

- Я никуда не уйду, буду рядом с тобой, - малыш пытается казаться отважным, но его детский звонкий голосок заставляет Марата тихо посмеяться этой мальчишечьей отважности.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Спустя время Артем засыпает на моих руках, не позволяя мне оставаться одной.

- Защитник, мужчина… - искренне произносит Марат, - внешне вылитый Арбинский. Это вообще возможно быть настолько похожим?!

Тихо, боясь разбудить Артема, я признаюсь:

- К сожалению, из моего в нем только брови, - улыбка вырывается из моих эмоций, я разглаживаю на голове Артема темные волосы, а затем поднимаю взгляд на Марата.