Давно пора (СИ) - Хользов Юрий

Алтонир с большой тщательностью обходил различные группы. Все работало как часы. От зубов каждого дозорного отскакивали ответы на все вопросы. Тут все знали свои задачи.

— Сегодня многие из вас впервые выходят в новые для себя дозоры, все знают почему, скоро праздник по случаю возвращения наших ловцов. Не подведите свой Дом, исполняйте свои обязанности четко по инструкциям. Герой! — Алтонир посмотрел прямо мне в глаза, — не геройствуй!

И все заржали.

Понятно, я снова любимчик в классе.

Все происходило часа два, вопросы, ответы, отработки тактик отхода и противодействия, подколки меня. Я даже немного расслабился. Алтонир умело разгонял мандраж перед неизведанным. Он каким–то магическим образом заставлял нас концентрироваться, но не переживать.

На самом деле, магии тут конечно не было. Мы все боимся того, чего раньше не делали. Мозг — ленивая штука, не любит нетипичности. И нервничаете вы только тогда, когда не знаете, что делать. Или забыли на нервах, что знаете.

Поэтому Алтонир просто доказывал нам, что мы готовы, задавая нам различные вопросы, ответы на которые всегда были у любого дозорного. На то и Мастер, знает свое дело.

Наряд длился две недели. Мы — разведка. Должны были шнырять по лабиринтам и либо отгонять, либо убивать все, чего там быть не должно. Караульные дежурили на заставе. Мы могли отдыхать на заставе, но не часто мы там будем появляться, маршруты — очень длинные. Пешком у нас по плану два раза обойти всю территорию, которая вверена дому. То есть жить мы будем в походе.

Неделя дозора прошла на удивление спокойно, я заметил некоторые изменения в характере Сашки, но не придавал этому значения, хотя где–то на подкорке меня беспокоило то, что вела она себя как–то слишком покорно. Так обычно делают, когда планируют усыпить твою бдительность чтобы в нужный момент отчебучить чего–то не очень приятного. Ну, или может я параноик и она просто смирилась с тем, что слабее меня уже сейчас. Время покажет.

Мы вернулись на заставу уставшие, грязные и злые. В числе прочего потому что в двух часах пешего маршрута наткнулись на стаю гоблинов, которые были совсем не настроены сбегать при виде ужасных дозорных Арк–Раззана, а напротив, с каким–то глупым гневом и самоуверенностью ринулись на нас. У меня даже закралась пара подозрений в угол пустой головы.

— Какого черта, я Вас спрашиваю?! — это Санька буйствует.

— Ссапиль, сбавь тон, — начальник заставы был не настроен терпеть истерики молодой полуаристо.

— Я сбавлю тон тогда, когда мне внятно ответят, откуда в часе от заставы пятьдесят гоблинов? Это ВАША территория, и она ДОЛЖНА быть безопасна. Для чего? Для того, чтоб группа разведки после НЕДЕЛЬНОГО перехода могла расслабиться и просто ИДТИ на ночлег! — Сашкины глаза покрылись ледяной коркой, кожа начала блестеть, будто роса появилась, она смотрела прямо в глаза начкара и ждала прямого ответа.

Уважаю. Сучка умеет злиться.

— Крайний дозор вернулся час назад и не заметил ни одного признака присутствия гоблинов, гноллов или кобольдов на вверенной нам территории, — этот тоже не из робкого десятка, оно и понятно, в начкары просто так не попадают.

— Но ОНИ ТАМ БЫЛИ!

— Сань, успокойся, — я устал от этой перепалки и хотел просто пожрать и выспаться.

— Иди в Бездну! Я успокоюсь, когда получу ответы, — оп, а вот это неожиданно, я поднял бровь. Ощущение будто бы на меня собственная собака загавкала.

Или не собственная?

— Ну и пойду, — я просто пожал плечами, сделав вид, что так и надо и прошел мимо дозорного, — сегодня спишь на полу.

Я ожидал чего угодно, но позади взбешенная баба лишь шумно дышала, видимо, пытаясь придумать достойный ответ.

Хе–хе, люблю вот так делать.

За неделю мы ни разу не встретили глубинных гномов, хотя я специально иногда уводил наш отряд в сторону территорий коротышек, под предлогом, что очень хочу посмотреть на гномиков. Не редко и сам сваливал во время своего дежурства, пока мои компаньоны спали. Ненадолго, и оставляя паучков наблюдать за лагерем. Ничего. Как будто меня специально стороной обходят, суки.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Марк, — у нас была общая комната на четыре места, Сашка последняя ушла на помывку и вот вернулась.

— Хуярк! Алактон, расскажи этой высокомерной и очень нежной дуре, что ты выиграл ее жопу у меня в карты.

Счаз будет шоу.

— Ты… Что? Ты играл в игру, где этот… Человек поставил на кон мою… Что? — ледяная корка на глаза, вокруг стало заметно холоднее и Сашка покрылась уже не росой, а настоящей ледяной коркой и приподнялась на носочках упершись взглядом в Алактона, который ничего не понимая, хлопал глазами на дальней койке у стены.

— Ссапиль, спокойно, Ссапиль! ССАПИЛЬ! — Алактон растворился в облаке тьмы, а там, где только что была его голова в стену воткнулась сосулька.

Эльф материализовался за спиной Сашки и схватил ее за талию, притянув к себе.

— Ссапиль! Успокойся! Ну кому ты веришь?

— Убери от меня свой кинжал, с ним потом разберусь!

— А это и не кинжал, ахахаха, — мне очень нравилось как они оба на меня уставились, когда я это сказал. Алактон даже показал мне, дескать: «Смотри, кинжал».

— Ссапиль, опомнись, я даже не знаю, как можно играть картами! — оп, а вот тут я промазал, не было времени продумать подставу.

— Веселитесь, детки? — Ксюха вышла из портала рядом с кроватью Алактона, в метре от сосульки, торчащей из стены, — успокоились все! Марк, есть разговор.

— Сначала обнимашки! — я очень соскучился по этой козе, она выпучила глаза, у Алактона упала челюсть, а у Сашки растаяли пустые глазницы, и она начала ползать в поисках упавших глаз. Шутка.

— Ннне, нет! Марк! НЕТ! — Но было уже поздно, я подскочил, обнял ее за талию правой рукой и левой за подбородок отодвинул голову в сторону, чтоб не обжечься об ее челку.

— Я скучал, Ксюша моя, — я отодвинулся, посмотрел ей в глаза, — рад тебя видеть.

— Я… Я тоже, — она явно была смущена таким поведением.

Неужели тебе такого не говорили, девочка?

— Нет…

— Скоро привыкнешь, — я подмигнул и отошел одеваясь в робу, — прыгнем куда–нибудь где есть нормальный душ? А то в тазике мыться такое.

— Нет, конечно. Ножками, на тренировочную площадку. Идем, — и пошла. И я пошел.

— Есть информация по поводу, который тебя интересует, — она говорила шепотом, вплотную ко мне приблизившись. Мы делали вид, что целуемся в углу тренировочной площадки. Трюк старый, как и все подобные — люди отворачиваются от того, что их смущает или является интимным.

— Я наконец увижу гномиков? — Я был вдохновлен и рад, уж не знаю почему, но с гномиками у меня особые отношения, всегда мысли о них приводят меня в восторг. Ой вру конечно, я их ненавижу, уж не знаю почему. Но реагирую почти всегда вот так, как ребенок взбудораженный и радостный.

— Ага, только вот итогом вашей встречи станет полное уничтожение всех бедных маленьких гномиков, — она скорчила смешную гримасу, поглаживая одной рукой мой живот и смотря прямо мне в глаза.

— Почему? Я просто хочу, чтоб меня молниями угостили чуть, а потом свалю, как накормлю маленького прожорливого Раската, — я искренне удивился.

— Марк, ты имбецил. Тебе же Мейфрин сказала, а хотя, знаешь, пусть это будет сюрпризом! — Она таинственно подмигнула и ущипнула меня за задницу.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Ай! — Я отпрыгнул от нее, — да чего происходит–то? Почему вы все говорите загадками и строите странные рожи?!

— Забей, молчи и слушай, — и принялась мне описывать, как попасть к месту, где будет происходить какой–то гномий обряд, там по ее информации, должно быть минимум два жреца. А два это что? Два это на один больше, чем один! Так–то!