Великий поход - Рональд Колд

— Ты прав в одном, лысый колдун, — северянин указал обглоданной костью на окружающее их болото, — мы забрались в столь отвратительные места, что твои проповеди обретают хоть какой-то смысл. Говоришь — «бесформенная гниющая материя»?

С этими словами метс кинул кость в ближайшую лужу, откуда раздался жирный утробный всплеск. На поверхность выступили тошнотворные на вид пузыри, которые громко лопались и наполняли воздух запахом тухлых яиц.

— Вот именно! — Некромант уставил в лужу, по которой прокатывались тяжелые и густые волны грязи. — Это — действующая модель всего Творения!

Но тут Аграв схватил его за шиворот и покачал перед носом огромным мясистым кулаком, покрытым редким рыжим волосом, словно жесткой щетиной. Карк отшатнулся и замолчал, красноречиво разводя руками. Лесоруб с отвращением принялся вытирать полой рубахи испачканные в слизи руки, бурча себе под нос:

— Я не очень понимаю, что ты несешь, смердящий могилой пес Зеленого Круга, но, скорее всего, ты возводишь хулу на Вечные Небеса, а этого я терпеть не намерен.

— В древнем мире наших предшественников даже сжигали на кострах за правду, — все же сказал адепт, отойдя, впрочем, от лесоруба на достаточное расстояние. Потом некромант, оглядев себя, решил, что для служителя Великой Пустоты он выглядит слишком непрезентабельно, и поплелся к ручью отмываться, конвоируемый Вагром, который любовно поглаживал лук, возвращенный ему Кеном.

В это время в лагерь вернулись Ирм и Ушан. Они были перемазаны в тине и выглядели уставшими, однако не пошли отмываться к относительно чистому ручью, завидев плескавшегося там некроманта. Вместо этого они подошли к эливенеру, и тот о чем-то бесшумно с ними заговорил, хмуря брови и теребя бороду.

Кен закончил есть и растянулся у огня, с наслаждением скинув сапоги впервые за трое суток. Вскоре вернулись Вагр и некромант. Адепт постирал свою хламиду и повесил ее над костром, а сам, голый и страшный, уселся в опасной близости от пламени. Аграв, оглядев его тощее зеленоватое тело, покрытое алыми прожилками, плюнул и ушел за кусты, пробормотав что-то о дровах.

Закончив ментальное общение, лемуты направились мыться, а эливенер окликнул голого колдуна:

— Послушай, Карк…

— Чего тебе, старик?

— Скажи мне, а что будет, когда ваш Темный Совет узнает, что один из его братьев попал в руки к эливенерам?

— Ты надеешься, что мастер С'лорн не знает, из кого состоит ваш отряд? — Колдун хохотнул и подбросил в огонь искривленную сухую валежину. — Сейчас в Зеленом Кругу лишь гадают, в какую сторону вы пошли. А уж о том, что кроме эливенера в деле участвует метсианский диверсант и взбунтовавшиеся мутанты, будь спокоен, в главный лагерь Круга доложено еще в самом начале возни в северной Флориде, устроенной твоим учеником.

— Если бы твой С'лорн оказался таким умным, его солдаты уже гнали бы нас по топям, — ответил эливенер. — Меня интересует другое. Что предпримет Совет, когда поймет, что поблизости от крепости не обнаружено похищенного адепта? Я имею ввиду не рассылку во все стороны кораблей, летающих лодок и патрулей.

Некоторое время колдун мрачно молчал, таращась в огонь. Отец Вельд уже решил, что некромант замкнулся в себе, когда тот угрюмо заговорил, не отрывая взора от пляшущего пламени:

— Пленение члена Братства — вещь беспрецедентная для времен, наступивших после того, что вы именуете Смертью. В древности такое случалось, но в новейшей истории — никогда. Даже мерзавцу Иеро не удавалось ничего подобного. Он лишь убивал наших, или они по собственной воле разрушали свой мозг, погружаясь в Пустоту.

Вельд ждал продолжения. Возле костра сушились Ирм и Ушан, вычесывающие друг у друга из шерсти паразитов. Кен, которому наскучили разговоры, направился в сторону ближайшей рощи, натянув на ноги сморщившиеся от огня сапоги. Наконец колдун нарушил молчание:

— Допрос члена Братства представителями Аббатств недопустим, так гласят наши правила.

— Но я лишил тебя возможности убить себя с помощью ментальных сил, — сказал эливенер, — а если ты попытаешься перерезать себе горло или наступить на ядовитую колючку, то я смогу вернуть тебя к жизни.

— Знаю, — угрюмо пробурчал Карк, пробуя руками, высох ли его балахон. — Потому и не пытаюсь.

— Следовательно…

— Следовательно, Совет, удостоверившись, что меня не отбить назад, прибегнет к иным своим возможностям. Ты же не сомневаешься, старик, что у Братства есть в распоряжении весьма грозные силы, до которых вам еще расти и расти?

— Не сомневаюсь. В делах, касаемых смерти и разрушения, вы преуспели.

Колдун опять на некоторое время замкнулся в себе. Он поднялся и медленно облачился в одежду, от которой валил пар. Потом он сказал, не глядя на эливенера:

— Когда я лежал без движения, и активность моего мозга была минимальной, я почувствовал Крылья Пустоты. С'лорн уже начал действовать.

Отец Вельд встрепенулся.

— Но он не мог тебя обнаружить! Или я ошибаюсь?

— Нет. К счастью для меня.

Эливенер удивленно крякнул и попытался заглянуть в лицо колдуну, но тот раздраженно отвернулся, глядя в пузырящуюся лужу. Его голос, впрочем, не выдавал ни малейшего волнения. Некромант умел великолепно владеть собой.

— С'лорн где-то рядом. Он не на юге Внутреннего Моря, где был, когда я отправлялся в путь, чтобы доставить ему заложников. Он намного ближе, и вместе с ним очень мощные машины. Конечно, вы тоже кое-что умеете, надо признать. Твоей маскировки он не раскусил, и скажу откровенно: скорее всего, глава Зеленого Круга и важнейшая фигура темного Совета не знает даже, в какой стороне света вас разыскивать. Но он попытался стереть мою память, оборвать некоторые мои нервные окончания. Без них я в Центральном Совете Аббатств окажусь бесполезным манекеном, который бессмысленно мычит и гадит по углам, словно вороненок, выпавший из гнезда.

— Значит, усыпив твой разум, я спас тебя, — сказал Вельд, задумчиво жуя травинку.

— Похоже, именно так обстоят дела.

— И что же предпримет С'лорн, когда поймет, что твой мозг ускользнул из тени, что отбрасывают Крылья Пустоты? Надо полагать, продолжит свои попытки?

— Нет. Это слишком затратно и не нужно. Он просто уничтожит меня, когда получит от разосланных гонцов весть, что вы ускользнули.

— И как он это сделает?

— Вы действительно очень мало знаете о Братстве, старик. — Карк горько усмехнулся, и сел на свое прежнее место. Блики огня гуляли по его щекам, а в глазницах залегли глубокие тени. — Мы — части единого целого, наши разумы переплетены и составляют мощнейшую на планете ментальную структуру такого порядка, что у тебя даже не нашлось бы слов, чтобы описать ее, случись тебе проникнуть в поле, созданное Братством.