Путешествия в тропики за самоцветами - Алексей Александрович Беус

сеткой кальцитовых прожилков. Естественно, что изумрудов там уже не было и наше часовое копание в обрывчике при помощи геологических молотков и кайлушек ни к каким ощутимым результатам не привело. Ио я уже видел кристаллы изумруда из Пачо в Боготе и легко мог представить себе эти короткие ярко-зеленые шестигранные столбики, вкрапленными в снежно-белый прожилок, пересекающий угольно-черный сланец. После столь детального ознакомления с обнажением у нас разгорелся спор о направлении, в котором вытягивается изумрудоносная зона. Хотя расхождения в общем были незначительны, решаем дополнительно опробовать почвы еще по одному профилю вдоль почти отвесного заплетенного лианами склона, по которому придется прорубать тропу. Предвидя такую возможность, мы прихватили с собой в машине опытного рабочего Ринальдо, а с ним на подмогу его рослого четырнадцатилетнего сынишку Рикардо, которого я для важности называю дон Рикардо, что ему очень нравится. Уяснив, что нужно делать, отец и сын мгновенно вытаскивают свои мачете и начинают ловко рубить лианы, пальмы и кусты между большими деревьями так, что только свист идет. Тропинка постепенно расчищается и мы отбираем пробы из почвы с помощью маленькой саперной лопатки. Склон настолько крут, что приходится становиться на лианы и за них же держаться руками, иначе свалишься, правда, далеко не улетишь, застрянешь в лианах, но руки или ноги поломать можно. Питер в конце концов сорвался, но повис на руках и сумел нащупать под ногами твердую лиану. Местами приходилось лазить вверх и вниз, как по сетке, почти отвесно. Наконец, все, что нужно, осмотрели, все, что нужно, опробовали, можно покидать Пачо, этот новый участок Восточной Кордильеры с изумрудной минерализацией, открытый «Проекте де Эсмеральдас».

Для того, чтоб попасть на другой участок — Гачала, который числится у нас в программе, нужно вернуться в Боготу, а затем ехать почти прямо на восток. И хотя расстояние от Боготы до Гачала по прямой лишь немногим больше, чем до Пачо, мы семь часов кружили вверх и вниз по зеленым горам, поднимаясь на перевалы и спускаясь по серпантинам в глубокие долины. Как обычно, на горной дороге с одной стороны гора, с другой — крутой обрыв в глубокое ущелье. Не устаешь любоваться чудесными ландшафтами, которые то и дело открываются взору.

Маленькие городки с храмом на центральной площади видны уже за десяток километров белой россыпью домиков, как-будто стадо белоснежных овечек разбрелось в межгорной долине или на плато. Со всех сторон городки окружают горные хребты и ущелья. Когда к ним подъезжаешь поближе, они сначала скрываются за горами, чтоб затем, после крутого поворота, встретить путешественников яркими красками цветущей бугенвиллии, неторопливыми прохожими в черных шляпах и неизменных руанах и пестрыми базарами на центральной площади городка, где среди россыпи яркой зелени горят золотым огнем пирамиды апельсинов, а светло-желтые папайи так и притягивают нежной мякотью сочных плодов. Ганта, Гатчета, Убала и, наконец, Гачала — конечный пункт нашего путешествия. Все эти городки чем-то похожи друг на друга, в первую очередь центральной площадью, увенчанной высоким храмом, и кипением базара с очень сходными по виду продавцами и покупателями — обитателями окрестных деревень. В конце концов трудно было вспомнить — на каком базаре мы купили гуаяву, в Гатчете или Убале, а на каком долго и придирчиво выбирали папайю.

Изумрудные копи в районе Гачалы приобрели особую известность, когда несколько десятков лет назад неизвестным старателем из маленькой закопушки в черных сланцах был извлечен кристалл изумруда удивительной величины и окраски. Кристалл весит 858 карат, он хранится в Музее естественной истории в Вашингтоне и по месту находки носит название «кристалл из Тачала».

На копи мы смогли попасть только утром. Погода стояла чудесная — сухой сезон. Оказывается, в этой части Восточной Кордильеры погода бывает такой же, как в восточных равнинных джунглях. Сейчас здесь сухо, а западнее, совсем близко к Боготе, Пачо, Музо идут дожди. Ну что ж, нам это на руку, через месяц, говорят, будет наоборот.

Гачалинские изумрудные копи представляют собою серию карьеров, которые один за одним тянутся на несколько километров цепочкой, вскрывая пласт черных углистых сланцев. Все очень похоже на Музо. В то время рудник принадлежал частно-государственной компании Экоминас, но, как поведали мои колумбийские спутники, компания мало что отсюда получает, львиная часть добытых камней попадает в руки эсмеральдеро. Глядя на обстановку в карьерах, в это легко было поверить. Вакеро группками и поодиночке сосредоточенно ковырялись в выбранных, по одним лишь им известным признакам, прожилках. У одного, сидящего на корточках, обнажился заткнутый за ремень сзади револьвер. Чувствовалось, что он приготовился к тому, чтоб защитить свою возможную добычу. Да и другие выглядели очень настороженно.

Наша задача на действующем руднике Гачала была довольно сложной. Мы должны были опробовать черные сланцы около прожилков, которые несут изумруды, и около прожилков, которые, внешне ничем не отличаясь от изумрудоносных, в действительности изумрудов не содержат. Путем тонких геохимических исследований сланцев мы надеялись выявить признаки, которые позволили бы различать потенциально продуктивные прожилки от «пустых». Это могло бы очень помочь при планируемой в скором будущем систематической разработке изумрудных месторождений. Но как с нашими, весьма ограниченными со всех точек зрения возможностями различить изумрудоносные и «пустые» кальцитовые прожилки? Сейчас для нас они все пустые, так как в карьерах ни одного зерна изумруда днем с огнем не сыщешь. Оставалась единственная возможность использовать в качестве основы опыт старателей. Подобная основа для научного исследования, естественно, не самая лучшая, но делать было нечего и мы, собрав несколько самых опытных горщиков, объяснили, чего мы от них хотим.

Прожилки, в которых уже находили изумруды, опознать оказалось легко, и мы быстро отобрали нужное количество проб. Но вот с «пустыми» прожилками дело пошло медленнее. Хотя старатели указывали на них вроде бы и без колебаний, в их оценках иногда все-таки чувствовалась неуверенность. А не изменит ли прожилок свой характер, если карьер углубить еще метров на пять? Однако на уровне сегодняшнего карьера они считали их негодными и дружно, с колумбийским темпераментом, старались убедить нас в своей правоте.

Закончив опробование, мы собрались на открытом воздухе, с тем чтоб обсудить результаты проведенной работы. Всем было приятно, что проект на практике подтвердил возможность эффективного использования геохимических методов поисков месторождений изумруда в Колумбии. Если в дальнейшем в пределах выявленной изумрудоносной зоны удастся выделять еще и продуктивные прожилки… Но над этим еще надо работать.

Перед поездкой я попробовал узнать, сколько же изумрудов дает Гачала, но безуспешно. Мне сказали, что точных цифр нет. Разыскать удалось только данные за 1959 г. У разных авторов