Ненависть Волка - Вадим Тарасенко

Майор Параштан, прошедший жесткую школу у Виргула, действовал молниеносно. Со стороны могло показаться, что каждая его рука имеет не пять пальцев, а в два раза больше, так быстро вводились в компьютер необходимые данные для стрельбы. Прошло десять секунд после получения целеуказания, а одна из лазерных установок главного калибра уже исторгла из себя пятисотмегаваттный сгусток стремительной энергии. Одного выстрела оказалось достаточно – шарообразный купол станции противокосмической обороны на мгновение вспух, словно накачиваемый воздушный шарик и тут же лопнул, выбросив в небо языки пламени.

– Кто это так красиво главным калибром уговорил кроков замолчать? – раздались из динамиков внешней связи слова Матрула ДарВула, мгновенно переведенные компьютером на человский язык.

Рахад Виргул с улыбкой посмотрел на своих подчиненных и щелкнул тумблером внешней связи:

– Господин Главный командор, надо же как-то помогать нашему десанту.

Щелчок тумблера в исходное положение.

– Лучше бы отдал команду всем использовать оружие звездолетов, а не занимал болтовней эфир. – Лицо чела стало жестким.

«И сам бы пошевелился прикрывать своего зятя. А то точно его дочь станет вдовой», – мысленно добавил он, и на миг его лицо опять осветилось улыбкой.

– Продолжать наблюдение! – бой продолжался и генерал звена Рахад Виргул привычно всё, не связанное непосредственно с этим, мгновенно выбросил из головы.

– Андрей, Марфи, Пасул, осмотреть здание с правой стороны, – услышал землянин голос командира группы. – Старший – Андрей. Остальные к зданиям с левой стороны.

– Есть осмотреть здание с правой стороны!

Кедров и два фрола бросились к полуразрушенному невысокому зданию, стоящему от них метрах в сорока, предназначение которого определить было уже затруднительно. Взорвавшийся в трех с половиной километрах отсюда трехсоткилотонный термоядерный заряд оплавил фасад здания, содрав с него своим ослепительным светом все краски, надписи и заменив все это мрачным грязно-серо-черным цветом. Пришедшая на шапочный разбор двумя секундами позже ударная волна частично обрушила здание, смела растущие рядом с ним деревья, с силой швырнув их о стену вместе с обломками других зданий, грунта и всего прочего, которое вмиг, за миллионную долю секунды длительности термоядерной реакции, получило простое и емкое обозначение – мусор.

«Если кто-то и выжил здесь, то только чудом», – Андрей осторожно заглянул внутрь провала, что когда-то называлось дверью.

Землянин уже привык к различным интерьерам помещений, которые он видел и у кроков, и у челов, и у фролов. К слову сказать, принципиально они ничем не отличались от убранства многих помещений на Земле. Те же облицованные каким-нибудь материалом стены, те же шкафы, кресла, столы, диваны и так далее. Только те же диваны, сделанные из особого материала, могли подстраиваться под тело человека, соблаговолившего на них присесть, максимально снимая с его мышц нагрузку. А телевизор уже по-настоящему был окном в другой мир – имитация реальности была полная: объемное изображения (можно было заглянуть с другой стороны телевизора и увидеть, что, например, у главной героини сзади примята юбка), полная передача не только звуков, но и запахов. Впрочем, ничего фантастического в этом не было.

Полуобвалившееся, оплавленное строение, куда заглянул Андрей, безусловно, в своем счастливом прошлом было жилым домом. Ударная волна, ворвавшаяся через окна и двери, разметала, смешала какие-то шкафы, из которых через открытые или просто вырванные двери высыпались какие-то коробки. Овальный стол беспомощно задрал вверх свои четыре ножки. Точнее три. Четвертая была сломана и завалилась вбок. Все это дымилось, наполняя помещение белесым дымом, но не горело – кроки давно уже все, связанное с бытом, делали из негорючих материалов.

Кедров механически скосил глаза вверх-влево. Там, на шлеме, был установлен индикатор емкости кислородной батареи. Небольшой кружочек светился синим цветом – батареи еще хватит минимум на три часа.

Огромный шкаф, явно холодильник, был припечатан к стене. Рядом с ним валялись высыпавшиеся из него разноцветные пакеты, банки, коробки – все то, во что высокоразвитая цивилизация упаковывала продукты питания, стараясь свести к минимуму затраты времени на перемещение этих продуктов в желудок человека. А сверху все это месиво мебели, бытовых приборов и продуктов питания было присыпано разбитой и уцелевшей посудой. Термоядерный заряд – плохой дизайнер, смотрелось все это отвратительно.

Землянин, не оборачиваясь, махнул рукой двум своим напарникам и вошел внутрь.

Тройка быстро обследовала весь дом. В комнатах, расположенных с другой стороны дома, куда не смогла добраться ударная волна и световое излучение, царил порядок – хоть оставайся и живи.

Вот явно спальня – широкая, можно сказать роскошная кровать, красивая мебель: шкафы с большими зеркалами, кресла, изящный, пышно инкрустированный какими-то разноцветными камнями, столик. Посередине комнаты стоял огромный, мерцающий стеклом куб. Андрей даже не сразу понял, что это телевизор, и лишь вспомнив, что такой предмет он видел в каком-то фильме про челов, понял, что это такое. У фролов таких телевизоров не было. Над этим телевизором кто-то недавно явно поиздевался. В одном из экранов торчала какая-то статуэтка. Видны были лишь ноги. Десантник подошел и осторожно потянул за эти ноги на себя. В его руках оказалась средних размеров статуэтка обнаженного юноши, сделанная, похоже, из бронзы. И кто-то с силой засадил этого юношу в экран телевизора. Повертев статуэтку в руках, Андрей бросил ее на кровать, точнее на ворох смятой постели на ней.

– Кедров, что там у тебя? – в наушниках раздался голос командира группы.

– Жилой дом, никого нет. Что-то мне не нравится все это.

– Что именно?

– Никого нет, – землянин задумчиво смотрел на смятую постель в спальне.

– По местному времени, когда мы их атаковали, был самый разгар дня. Чего в это время крокам дома делать? Ладно, выходите из дома. Приказано переместиться в другой квадрат. Там, по-моему, наши ребята нашли какой-то вход, ведущий куда-то вниз. Надо все быстро обследовать и взорвать. Главный командор торопит.

– Есть покинуть дом, – Андрей еще раз посмотрел на смятую постель.

А потом в приступе какого-то импульсивного, необъяснимого бешенства крест-накрест полоснул ее своим бластером.

И хотя лица двух фролов были скрыты непрозрачными светозащитными фильтрами, землянин мог поклясться, что в этот момент на них было написано удивление.

– Пошли, – коротко приказал он. В другом секторе для нас нашлась работа.

Выбежав из здания, фролы и землянин увидели, что их уже поджидает вседорожный транспортер, который Кедров про себя называл «Бахчой» – так боевую машину десанта называли там, на Земле, в российской армии… И вновь на мгновение Андрея охватила грусть.

– Поторапливайся, Андрей. Время не ждет, – голос командира группы вмиг затолкал грусть куда-то в самые укромные места подсознания.

Кедров быстро прыгнул в распахнутый люк.

Через минуту он понял, что был не прав, когда, смотря на измятую постель в доме какого-то крока, решил, что те все же были предупреждены об их нападении. Тем более, что до этого, с момента высадки на Суриму, он не видел ни одного врага – ни живого, ни мертвого. Сейчас наконец он увидел кроков, много кроков, мертвых кроков. Кедров проезжал мимо здания, которое раньше было, очевидно, чем-то вроде кафе – одноэтажное помещение с огромными, почти на всю стену, окнами. Точнее, раньше, в этих провалах были окна, которые в свой последний миг смотрели прямо на вспышку термоядерного взрыва и не могли защитить от нее находившихся за ними людей. Кроки сгорели заживо – от центра взрыва было не более полукилометра. Ударная волна лишь перемешала то, что осталось от человеческих тел с остатками столов и стульев, словно пытаясь скрыть эту страшную картину. Это ей мало удалось. Черная обугленная плоть была повсюду. Некоторые тела, очевидно, спрессованным воздухом ударной волны брошенные на что-то твердое, получили страшные увечья. Нет, крови не было. При такой температуре она мгновенно свернулась. Вместо нее проступил желтовато-белый, вытопившийся человеческий жир…

Андрей силой воли подавил рвотный спазм.

«По местному времени, когда мы их атаковали, был самый разгар дня. Чего в это время крокам дома делать?» – вспомнились слова командира группы.

«Ребята после трудов праведных решили перекусить… не повезло».

Еще через минуту они были на месте – с десяток челов и фролов залегли около полностью разрушенного здания, среди обломков которого возвышалось что-то похожее на бетонный куб со стальным круглым щитом посередине. По периметру этого щита в нескольких местах были укреплены небольшие, сантиметров пять в диаметре стальные кругляши. Время от времени то один, то другой такой кругляш мгновенно исчезал, следовала вспышка лазера, и вновь отверстие наглухо закрывалось стальной пластиной, в которую бессильно вонзались световые иглы бластеров челов и фролов. Два тела фролов и одно чела, судя по раскраске защитных костюмов, лежали около этого бетонного куба.