Гражданская война. Генеральная репетиция демократии - Алексей Щербаков

Интересно повели себя и французы. Генерал Жанен еще в Омске предлагал адмиралу взять золото под свою охрану и гарантию и вывезти его на восток. Адмирал на это предложение отвечал: «Я лучше передам его большевикам, чем вам. Союзникам я не верю».

Правительство тоже хотело поискать себе другого главного. На станцию Тайга навстречу Колчаку прибыл новый председатель совета министров сибирского правительства В. Н. Пепеляев и предъявил ему ультиматум об отречении. Как доказательство того, что ультиматум — не пустая болтовня, станция была занята войсками 1-й армии, которой командовал брат премьера. Правда, потом они как-то договорились — но именно тогда Колчак оставил войска и двинулся в Иркутск, назначив главнокомандующим генерала Каппеля.

А 3 января 1920 года на станции Нижне-Удинск адмирал оказался фактически арестован чехами. То есть арестом это не называлось, но дальше он следовал в ненавязчивом чешском сопровождении. Хотя собственный конвой адмиралу оставили.

У Колчака была идея уйти вместе с конвоем на санях в Монголию — держать бы его чехи не стали. Однако большинство бойцов отказалось его сопровождать. И они были правы — потому что, как мы увидим, в Монголии тоже творились разные интересные дела. Никто их там с распростертыми объятиями не ждал.

В Нижне-Удинске уже существовал Совдеп, и солдаты перешли на его сторону, да и офицеров не прельщала авантюра — идти зимой через тайгу и горы в количестве 40 человек.

В чем же причина такой активности чехов?

В Иркутске началось восстание. 24 декабря поднялись солдаты в казармах 53-го полка, находившихся в Глазковском предместье у вокзала, отделенном от города рекой Ангарой. Мост через реку то ли случайно, то ли умышленно оказался разрушенным.

Правительство решило привести взбунтовавшийся полк к покорности и приказало открыть артиллерийский огонь по казармам. Однако без разрешения французов действовать не посмели. 26 декабря они уведомили о своем намерении генерала Жанена и… Получили полный отлуп. Генерал заявил, что не допустит обстрела и в случае чего сам откроет огонь по Иркутску. Жанан явно рассчитывал договориться с Политцентром, который стоял за восстанием. Оно и понятно: Колчак и его правительство являлись уже битой картой, и надо было искать новых союзников.

Теперь в Иркутске оказалось сразу два правительства: совет министров — правительство адмирала, и Политический Центр.

Некоторое время в городе шли вялые бои.

5 января на улицах были расклеены объявления о «падении ненавистной власти Колчака». И тут появилось третье правительство: вышедшие из подполья большевики создали Центральный штаб рабоче-крестьянских дружин, который вскоре переименовался во Временный революционный комитет (ВРК).

15 января Колчак и Пепеляев, следовавшие в эшелоне под охраной чехов, были выданы ими представителям «Политцентра» — хотя до того чехи гарантировали адмиралу безопасность. Но… им хотелось побыстрее убраться из России и, по сути, они оплатили выдачей Колчака свой беспрепятственный проезд через Иркутск.

Некоторое время в городе сохранялось двоевластие — «Политцентра» и ВРК, а 21 января власть окончательно перешла к красным — при том, что в городе продолжали сидеть чехи. Но они держались по принципу: «А мы тут просто так, воздухом дышим». И Чрезвычайная следственная комиссия приступила к допросу Колчака.

В телеграмме из полевого штаба авангардной 30-й дивизии на имя председателя Иркутского ВРК Ширямова (копия Реввоенсовету 5-й армии) говорится: «Реввоенсовет 5-й армии приказал адмирала Колчака содержать под арестом с принятием исключительных мер стражи и сохранения его жизни и передачи его командованию регулярных советских красных войск, применив расстрел лишь в случае невозможности удержать Колчака в своих руках для передачи Советской власти Российской республики».

А вот дальше начинается что-то непонятное. 6 февраля каппелевцы (они себя продолжали так называть) подошли к Иркутску. Обе стороны обменялись ультиматумами. ВРК предложил сложить оружие, на что белые в ответ потребовали передать Колчака союзным представителям для дальнейшей отправки его за границу[88], выдать золотой запас, обеспечить белых продовольствием, фуражом и теплой одеждой и отвести боевые красные части на север. За это Войцеховский обещал пробыть в городе только два-три дня.

Считается, что это и послужило причиной расстрела Колчака и Пепеляева. Член РВС 5-й армии и председатель Сибревкома И. Н. Смирнов направил в исполком Иркутского Совета следующую телеграмму: «Ввиду движения каппелевских отрядов на Иркутск и неустойчивого положения Советской власти в Иркутске настоящим приказываю вам: находящихся в заключении у вас адмирала Колчака, председателя Совета министров Пепеляева с получением сего немедленно расстрелять. Об исполнении доложить».

В итоге 7 февраля 1920 года Колчак был казнен.

По-своему большевики были правы. Красных войск в городе было мало и удержать его они не имели никакой возможности.

Это знали и белые. (В городе существовало белогвардейское подполье). Но штурмовать Иркутск они не стали! Ладно, Колчака уже не было в живых — но ведь золото, припасы и теплая одежда там имелись!

У белых внятных объяснений этому нет. Одна из версий — не решились.

Как утверждает Филантьев:

«Генерал Молчанов заявил: "Войти в город мы, разумеется, войдем, а вот выйдем ли из него, большой вопрос, начнется погром и грабеж, и мы потеряем последнюю власть над солдатом".

По другой версии, чехи намекнули, что не стоит тут маячить. Видимо, у них были какие-то свои дела… За чехами стояли французы, а с ними ссориться было не след. Куда они дальше-то подадутся без союзничков?

В итоге белые обошли город и ушли за Байкал.

2 марта в Иркутск вступили части Красной Армии.

На этом наступление приостановилось, потому что дальнейшее продвижение было чревато конфликтом с японцами. Как говорил Ленин, "вести войну с Японией мы не можем и должны все сделать для того, чтобы попытаться не только отдалить войну с Японией, но, если можно, обойтись без нее"».

Поэтому пошли на весьма оригинальный ход. Была образована независимая Дальневосточная республика. Суть проста: японцам это было выгодно. На Дальнем Востоке уже действовало три разных власти — ну, будет четвертая… Пусть они друг с другом и разбираются. Японцы решили, что их легче будет взять под контроль дипломатическим путем.

Но это уже иная история…

Глава 13

Деникин: поход с юга на север

С уходом немцев на Украине сложилась совершенно новая ситуация. Нельзя сказать, чтобы там начался бардак. Он просто продолжался — и перешел в новое качество.

Украинский хаос

Разумеется, после ухода германской армии атаманщина не прекратилась. Многие втянулись и почувствовали вкус к тому, чтобы скакать на лошадях и тачанках. Да и грабить — оно легче, чем работать. Так что количество разнокалиберных формирований не уменьшилось. Атаман Григорьев продолжая гулять по Украине. Батька Махно прочно осел в своей столице — Гуляй-Поле, где начал устраивать вольную анархистскую жизнь — что не мешало махновцам грабить поезда и все, что попадалось под руку.

Появились и новые силы. После бегства Скоропадского Симон Петлюра 14 декабря 1918 года занял Киев, возглавил так называемую Директорию и начал распространять свою власть на Украину. Еще до захвата Киева он занял Одессу. Правда, часть города, в которой стоял откуда-то взявшийся там польский отряд, была объявлена «нейтральной» зоной — петлюровцы с поляками ссориться не захотели. В этой зоне стали формироваться белые части, которыми командовал генерал А. Н. Гришин-Алмазов.

Впрочем, «власть» была на Украине чисто условным понятием. Петлюровцы сидели в городах, а вокруг гуляла атаманщина. Но о Петлюре рассказ еще будет…

Что касается белых, то они сидели на Северном Кавказе и начали потихоньку распространять свое влияние на юго-восточную Украину. Но это была так, разминка. Они ждали подкреплений…

После того как Турция вышла из войны, черноморские проливы стали проходимы для кораблей Антанты — и появились интервенты, которых белые со свойственным им лицемерием называли союзниками. Хотя какие могли быть союзники после окончания Великой войны?

Деникинцы их очень ждали. Еще в конце 1918 года генерал Д. Г. Щербачев начал переговоры с французским генералом А. Вертело. О результатах переговоров он сообщал Деникину прямо-таки с детским восторгом:

«Для оккупации Юга России будет двинуто настолько быстро, насколько это возможно, 12 дивизий, из коих одна будет в Одессе на этих же днях.

Дивизии будут французские и греческие.