Аккорды кукол - Александр Трапезников

Дана и Велемир, придя к утру, нашли их обоих на полу, растерзанных до неузнаваемости. Все вокруг было переломано, разбито и залито кровью. Соседи говорили шепотом, что брат с сестрой ненавидели друг друга и убийственная ссора вышла на почве "острой личной неприязни"... Так было и записано в протоколе. На пятый день Велемир вынес меня из дома под полой плаща..."

7

Убежав из больничного парка, Гера бродил кругами поблизости, не решаясь ни вернуться, ни уехать. Он заглядывал сквозь забор, прятался за деревьями, но расспрашивать кого-либо побоялся. Еще раньше Свету унесли на носилках, а с Евстафьевым пришлось повозиться - тот метался по аллеям, дико кричал, размахивал палками (вторую отобрал у какого-то больного) и лупил всех подряд, кто не успевал увернуться. В голове у него что-то замкнулось, и он совсем обезумел: каждый встречный ему теперь представлялся Герой, то превращавшимся в старика, то в женщину, то в доктора в белом халате, а то и в собаку, трусливо лающую на него из-за кустов. Иногда Гера раздваивался и растраивался, их было уже несколько, подбиравшихся к нему с разных сторон, и четвертый - кричащий что-то бабьим голосом, и пятый - сидящий на ветке и издевательски каркающий.

- Вот тебе, вот! - орал и повизгивал Евстафьев, отбиваясь от них палками. Но многоликий и многорукий Гера, к тому же ещё и многокрылый и многохвостый, казался неуязвимым...

Наконец кому-то удалось прыгнуть на Гнилого сзади и зажать руки. Другие навалились, выкрутили палки, схватили в тиски. Но в сумасшедшего словно вселились бесы, он вырывался с такой чудовищной силой, разбрасывая всех вокруг себя, что лишь прибывший наряд милиции сумел с ним справиться. Затем его увезли уже в другую больницу, соответствующего профиля.

Гере удалось остановить одну из медсестре, лицо которой было ему знакомо, и спросить про Свету.

- Девочка сейчас в реанимации, - ответила медсестра. - Очень серьезное положение. Кома.

- Она умрет?

- Может случиться так, что сознание уже не вернется.

Повернувшись, Гера пошел прочь. Он чувствовал свою вину за то, что с ней произошло. Гнилой метил в него, но попал в Свету. Что же это такое? Зачем она встряла между ними? И что теперь делать?

Гера остановился возле забора, раздумывая. Совсем рядом с больницей находилась церковь, её купола просвечивали золотом сквозь кроны деревьев. То, что хотела Света, казалось ему сейчас невыполнимым. Он не мог двинуться в ту сторону и свернул налево - к трамвайной остановке. Может быть, потом, в другой раз, с пробудившейся злостью подумал он. Будто намеревался взять штурмом то, что и так было открыто и доступно. Гера дождался трамвая, но ехать передумал. Возвращаться в свой район было опасно, он чувствовал это каким-то звериным нюхом. Всюду его поджидали, таились и ловили момент, чтобы наброситься. Он ощущал это кожей, кончиками пальцев. И их было много, его врагов - и живых, и мертвых.

Гера нашел телефонную будку, сделал несколько звонков. Странно, но голоса приятелей - и Дылды, и Арлекина, и Жмоха, тех, до кого ему удалось дозвониться, были как-то похожи. Одинако взволнованные и трусливые. И все они спрашивали одно: где он сейчас и как бы им встретиться?

- Сам найду, - говорил он, вешая трубку.

Наверное, их уже взяли в оборот и они напустили в штаны. Этого и следовало ожидать. Неужели из шакалов может что-то выйти? На что он рассчитывал, связавшись с ними? Они храбры только в стае, а по одиночке готовы лизать ноги кому угодно. С каким бы удовольствием он перестрелял каждого из них! Гера набрал номер Гали, но там никто не отвечал. Тогда он подумал и позвонил Людке.

- Привет! - весело откликнулась она. - Сходим куда-нибудь? Ты где?

- Достали вы меня уже этим вопросом, - проворчал Герасим.

- Потому что тебя ищут, - сказала Людка. - По крайней мере, Магомет точно.

- Зачем? - равнодушно спросил Гера.

- Не знаю. Может, хочет, чтобы ты поговорил с Галей?

- А при чем тут Галя?

- Так она ведь сейчас у него, - засмеялась Людка.

- И что она там делает?

- Наверное, то же, что и я, что другие девчонки. - Людка продолжала хихикать, а потом просто повесила трубку.

Гера в ярости оборвал телефонный шнур. Ладно, это меняет планы. Не надо было дарить медальон, так и знал. Или... она сама пришла к Магомету? Как мышь к горе. В любом случае надо что-то делать. Жестко усмехнувшись, он стал похож на злобного тролля.

8

Все металлические части тела лежали на столе совсем не так, как он их оставил, аккуратно разложив в ряд. Драгуров вообще не терпел беспорядка на рабочем месте, а сейчас все было перемешано в кучу, одно на другом, словно кто-то нарочно обозлился и сотворил весь этот хаос. Не мог же он возникнуть сам по себе? Владислав сразу же отбросил эту мысль и взглянул на Снежану.

- Да так и было, - сказала она, и Драгуров вдруг почувствовал, что она говорит неправду. Она смотрела на него чуть искоса, не улыбаясь, а в зеленых глазах притаилось что-то непонятное, вызывающее тревогу.

- Наверное, - согласился он. - Очевидно, я ещё не успел все тут разобрать и разложить по полочкам.

- Тебе помочь?

- Нет, не надо.

Он вновь принялся за работу и восстановил прежний порядок, положив каждую вещь и пружинку отдельно. Снежана не уходила, стояла рядом и молча наблюдала за ним. Владислав затылком чувствовал её заинтересованный взгляд, и это раздражало его.

- Ты не хочешь что-нибудь приготовить поесть? Или в магазин сходить? не выдержал наконец он.

- Тебе нужно, чтобы я исчезла? - обиделась Снежана. - Хорошо, я уйду.

Драгуров смотрел, как она выходит из комнаты и закрывает дверь. Работать расхотелось. Расхотелось ковыряться во всех этих внутренностях, напоминающих человеческие органы, останки трупа, словно он был патологоанатомом и ему предстояло выяснить, отчего умер пациент? Он почувствовал отвращение и даже какой-то скрытый страх, пробуждающийся в груди. "Ну её к дьяволу, эту куклу!" - подумал он. Все равно ничего не найти. По крайней мере, сейчас. Глупо искать черную кошку в темной комнате, особенно если её там нет. Надо подождать, когда кошка хотя бы вернется... И тут он действительно услышал какие-то звуки, напоминающие плач ребенка, о чем совсем недавно говорила Снежана. Владислав прислушался, пытаясь понять, откуда они раздаются. Ведь не может же всхлипывать этот металлический мальчик, разделенный на части? Ему показалось, что он сходит с ума от напряжения и растущего в нем ужаса.

- Нет, нет! - прошептал он, резко поднявшись и опрокинув стул. Затем, пятясь, выскочил из комнаты.

В коридоре, прижавшись к стене лбом, стояла Снежана. Плечи её вздрагивали. Драгуров вытер об себя вспотевшие ладони, подошел к девушке и повернул к себе. Она продолжала закрывать руками глаза, а припухшие губы шептали:

- Не хочу... нет... ничего не выйдет... все напрасно... обречены... я виновата... зря...

- Ну, успокойся! - произнес Владислав, обнимая её и ласково поглаживая. Он поцеловал её в глаза, губы, нежно прижал к себе, и девушка перестала содрогаться от плача. Оборвался и шепот, слезы как-то мгновенно высохли на её щеках. Еще несколько секунд - и вот она уже улыбнулась, а глаза озорно сверкнули.

"Если она притворялась, то очень искусно", - подумал Владислав, но тут же с отбросил от себя эту мысль. Ему казалось, что сейчас в нем живут два человека. Один любил и тянулся к ней, другой - подозревал в чем-то и отталкивал. Возможно, Снежана почувствовала это, потому что губы её вновь предательски задрожали.

- Какой же я идиот... - прошептал Драгуров, крепко, изо всех сил обнимая её. - Прости меня, прости...

- Мы с тобой как два путника, которые по одиночке заблудились в лесу, но вышли на одну тропинку, - ответила она. - Мы встретились, но разве пройдем мимо?

Владислав жадно поцеловал её, забывая обо всем: об этой механической игрушке на столе, о Карине, о дочери, о том отрезке пути, который они уже прошли вместе... Что ждет их всех впереди?

- Ты согласна быть со мной? - спросил он.

- Глупый вопрос, - не ответила, а выдохнула Снежана.

Ее платье соскользнуло с плеч, он наклонился и прижал его к лицу, вдыхая аромат тела. И смотрел на нее, словно вчитываясь в её стройную фигуру, освобождавшуюся от одежды. Блуждающий взгляд останавливался на тонких ключицах, напряженных изгибах бедра, дышащей от волнения груди, округлых коленях, открывающейся ему виноградной лозе жизни. И он припал к ней, как жаждущий вина странник... Он познавал её, как недоступную прежде книгу, полную тайн, любви, страсти, тех знаний, которые приходят лишь с бессмертием души и оставлением плоти.

Глава четырнадцатая

1

Отпустив бармена, Магомет прошелся вокруг стола, оглядывая Галю с головы до ног. Взгляд был нехорошим, каким-то оценивающим. Медальон болтался у него на толстом волосатом пальце.

- Это не мой, - солгала Галя и покраснела.

- Ты его нашла и повесила на шейку, - согласился Магомет, присаживаясь на диван. Галю он пригласил сесть рядом, но она выбрала стул, положив ладони на колени, словно прикрывая их. Теперь она ужасно стеснялась и своего короткого красного платья, и накрашенных губ, и черных колготок, и даже кружевного белья, будто его могли разглядеть под верхней одеждой.