Запад; Феномен западнизма - Александр Зиновьев

219

срочно обучились обманывать, заниматься демагогией, воровать и прочим порокам реальных политиков.

Суть западной системы выборов заключается не в том, чтобы осуществлять абстрактную идею демократии, а в том, чтобы дать возможность практически отобрать каких-то лиц в органы власти и узаконить их в качестве таковых. Выборы есть характерная для западнизма форма легитимации власти. Никакой другой основы легитимации тут нет. Рассматривать в качестве основы легитимности власти законодательство (конституцию) ошибочно чисто логически. Законы устанавливают лишь процедуры легитимации власти. Но легитимацию как таковую, то есть общественное признание конкретных личностей в качестве носителей власти, осуществляют лишь выборы.

Западная система выборов при всех ее недостатках (с точки зрения критиков) позволяет решить одну важнейшую проблему власти: она позволяет осуществлять сменяемость формально высшей власти, сохраняя при этом стабильность и преемственность системы государственности. Тем самым общество ограждается от излишних и опасных радикальных перемен. Несмотря на деловую динамичность, западное общество в своей социально-политической части является консервативным. Конечно, и западная система допускает иногда перебои, как это случилось в Германии и Италии, когда путем выборов к власти пришли нацисты и фашисты. Аналогичная угроза после Второй мировой войны возникла со стороны коммунистов. Но на Западе извлекли уроки из прошлого. Радикальные партии по крайней мере в ближайшие годы вряд ли смогут прийти к власти путем выборов.

БОЛЬШИНСТВО

Органы представительной власти выбираются большинством голосов. Принцип большинства применяется и в случае принятия решений ими. Этот принцип подвергался жестокой критике. Рассмотрю характерный пример такой критики.

Демократия, как утверждает Ф. Хайек, претендуя на право решать большинством голосов любой вопрос, пре

220

вратилась в форму правления, при которой правящий орган ничем не ограничен. Необходимость создания организованного большинства для поддержки интересов отдельных групп породила новый источник произвола и пристрастности. Большинство в парламенте, чтобы остаться большинством, должно делать все мыслимое в пользу групп со специфическими интересами, то есть покупать их поддержку, предоставляя им привилегии. Мы, сами того не желая, создали машину, позволяющую именем гипотетического большинства санкционировать меры, неугодные большинству, -- такие меры, которые население, скорее всего, отвергло бы.

Хайек, как и некоторые другие авторы110, считает западную демократию в современном виде (после Второй мировой войны) тоталитарной. По их мнению, принцип большинства не есть гарантия демократии. Они считают, что упомянутые выше дефекты "тоталитарной демократии" не заложены в самой сути западной демократии. Тут якобы произошло извращение демократического идеала. Сами принципы демократии хороши, но их применяют неверно.

Приведенные рассуждения Хайека суть характерный пример идеологического подхода к социальным проблемам. Они напомнили мне рассуждения некоторых идеологов коммунизма, которые утверждали, будто идеалы коммунизма сами по себе хороши, но их исказили Сталин и Брежнев, будто они применяли хорошие идеалы неверно. Аналогия в способе мышления полная.

Замечу между прочим, что утверждения Хайека о неограниченности власти правящего органа является просто чепухой. Любая власть ограничена способностью подвластных выполнять ее решения и рамками интересов ее самосохранения. Юридический статус власти так или иначе отражает эти ограничители.

Идеологический подход к социальным явлениям исходит из смысла слов и из абстрактных определений, а не из эмпирической реальности. Для него ошибочными бывают не априорные представления о реальности, а сама реальность. Черты западной демократии, считаемые результатом неверного применения верных принципов, суть результат эволюции общества в соответствии с объективными социальными законами. Выше я уже го

221

ворил об интересах общества как целого в отличие от интересов каких-то групп людей и даже большинства. Понятие большинства как определяющего фактора в принятии решений властью лишено смысла, если его истолковывать буквально (то есть абстрактно) и употреблять его там, где оно вообще неуместно. Правительство всегда выражает волю большинства и никогда. Правительство и есть воплощение большинства, как бы к его решениям ни относилось само эмпирическое большинство. Последнее вообще не имеет никакой воли. Волей его всегда является воля манипулирующего им меньшинства. Большинство вообще не существует как изначально данный фактор. Оно должно быть создано, организовано как нечто искусственное. В этом и заключается функция демократического правительства. Большинство создается именно благодаря тем мероприятиям ("махинациям") власти, которые служат объектом нападок со стороны идеологов обоих направлений, -- как разоблачителей, так и улучшателей.

Именно организованное (искусственное, фиктивное) большинство есть единственный способ для демократического правительства действовать в интересах общества как целого. Именно таким путем западное государство выполняет свою основную функцию, причем выполняет наилучшим образом. Лучший -- не обязательно хороший. Лучший -- значит, прочие способы еще хуже.

ПОЛИТИЧЕСКИЙ КЛАСС

В последние годы для обозначения людей, профессионально занятых политической деятельностью в качестве избранных членов правительственных учреждений, обслуживающих их советников, функционеров политических партий и других общественных организаций и движений, как-то причастных к политике, стали употреблять выражение "политический класс". Возможно, оно употреблялось и ранее, но я не стал искать его происхождение.

Люди такого рода (то есть представители логического класса политиков) суть явление не новое. Но во второй половине XX века тут произошел качественный

222

скачок. Этот класс многократно увеличился количественно. В него стали вовлекаться представители самых различных слоев населения, а не только привилегированных. Благодаря масс-медиа их деятельность стала публичной, театрально открытой и рассчитанной на непосредственное воздействие на массы населения. Представители этого класса функционируют и делают карьеру не в одиночку, а в составе различного рода групп, организаций, движений. На высшем уровне они фигурируют как представители политических партий и как партийные функционеры, занимающие посты в государственных учреждениях.

Вместе с тем в жизни политического класса есть такие стороны, которые тщательно скрывают или по крайней мере не афишируют. Это то, как представители этого класса используют свое положение в корыстных интересах, из каких кругов они рекрутируются, какого типа люди отбираются в их число, какое получают образование, как тренируются на роль политиков, как возвышаются по ступеням карьеры и т. д. Лишь в связи со скандальными разоблачениями на короткое время и частично приподнимается завеса над упомянутыми аспектами жизни класса политиков. Кое-что попадает в мемуарную и художественную литературу, а также в кинофильмы, но обычно в качестве частностей и наказуемых преступлений. Лишь в последнее время этот класс стал привлекать внимание как особый социальный феномен, включая и его скрытые аспекты.

В упоминавшейся выше книге Эрвина и Уты Шойх дано общее описание представителей класса политиков на основе рассмотрения конкретных личностей. По их мнению, для профессиональных политиков важна не компетентность в какой-либо профессии, а компетентность в политической деятельности как особой профессии, в частности -- коммуникативная компетентность, соответствие духу времени, политические связи, личные отношения с членами клики, услужливость в отношении к влиятельным силам общества. Политики имеют массу привилегий -- бесплатные полеты и поездки с высшим комфортом, почетные приемы, возможность бесплатно пользоваться автомашинами, обеспеченная старость, всякого рода подачки и гонорары и

223

т. п. Плюс к тому практически неразоблачаемая коррупция. Если какой-либо видный политик путем выборного процесса вроде бы исключается из политики, для него, как правило, находится пост, на котором он продолжает пользоваться привычными привилегиями. Образуется своего рода партийная "номенклатура".

Политический класс есть явление в сфере коммунальности. Последняя достигает предельного уровня в коммунистическом обществе. Тут этот класс становится господствующим и развивает все свои потенции. В западном обществе он такого уровня вряд ли может достигнуть. Тем не менее тенденцию к этому он имеет в силу своего положения в обществе, реальных возможностей и образующего его материала. Во всяком случае, то, что я узнал о политическом классе западного общества, поразительным образом похоже на то, что мне пришлось наблюдать в течение многих лет в советской России в почти обнаженном виде. Можно сказать, что советское общество выболтало очень многое такое, что скрыто в обществе западном и о чем тут стараются не говорить вслух.