Третий сын - Алексей Владимирович Егоров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Они вернулись внезапно. Вышли из роскошного шатра в обнимку, на лице каждого играла блаженная улыбка. Очевидно, у похитителей все получилось. Лари и не думала, что так им обрадуется! Как оказалось, зря. Подопытная девочка господам больше не требовалась.
— Что с ней делать? — промурлыкал мужчина.
— Можешь воспользоваться напоследок, — сладко предложила женщина. — Интересно, что ты тогда почувствуешь… И что почувствую я…
— Нет, — отрезал он. — Она еще дитя, а я не животное. К тому же малышка славно нам послужила — убью ее быстро.
— Ни в коем случае, мой милый, — мягко возразила женщина. — Теперь она одна из нас. В ней живет бог. Ты же не поднимешь руку на творца?
— Я не подумал об этом, — поморщился мужчина. — Но если ее не убить, как…
— Нам не убить, — перебила она, — а вот лес убить может. Малышка едва дышит, прикажи охотникам затащить ее поглубже в чащу. Пусть гнев Музерату падет на диких зверей!
— Твоя мудрость вновь меня распаляет!
— Я чувствую это и изливаюсь спасительным соком. Кликни охотников, пусть поскорее ее уведут! Прощай, маленькая саив, и спасибо за все. Верю, что Музерату воздаст тебе по заслугам. В Подземном Чертоге.
Ночные охотники оставили ее в лесной чаще. Лари завязали рот, руки и подвесили на дереве, словно куклу. Вожак приговаривал, что так хищникам будет удобнее обглодать добычу. Лари его не слушала, от нестерпимой жажды она плохо воспринимала происходящее. Девочка отчаянно призывала дождь, тарелку со шкварками и своего папу. Увы, дождь не пролился и ароматное блюдо никто не поднес. Но папа пришел. Он нашел ее перед тем, как Лари лишилась чувств. В бескрайних лесах Айсанну одиночки терялись безвозвратно, даже опытные следопыты редко ходили на поиски. Но Урбо из Клату справился. Быть может, его вела отцовская любовь. А может быть — голос, что звучал в голове неразборчивых эхом.
4
Свора ночных охотников вошла в поселение группами, с разных сторон. Тэрко понимал, насколько рискует. Он знал: нарушения неписаного договора ему не простят, но не мог поступить иначе. Тэрко только недавно стал вожаком и должен был утвердить свой авторитет. Несколько дней назад такая возможность представилась.
Три охотника не вернулись на стоянку. Разыскивать их стали не сразу: опытные и старые воины часто уходили на свободную охоту. Прежний вожак это терпел, хотя и без удовольствия. Когда его не стало, троица окончательно отбилась от остальных. Они рассчитывали возглавить свору, однако большинство было за Тэрко. Уйти недовольные не могли, но и повиноваться не собирались. Поэтому молодой вожак ждал, ждал терпеливо, целых пять дней. А потом приказал начать поиски.
Исчезнувших нашли быстро — точнее все, что от них осталось. У падальщиков было достаточно времени, чтобы как следует объесть тела; в разрывах плоти белели голые кости. Мертвые лежали там же, где погибли: в неглубоком овраге, на толстом настиле из опавших иголок. Их соратники превосходно читали следы, поэтому быстро установили причину смерти. Охотников расстреляли из луков, каждого убило единственное попадание. Неизвестные стрелки сработали отлично, не оставив жертвам ни единого шанса. Тэрко это настораживало, ночные охотники не признавали себя добычей. Неужели в лесу объявилась чужая свора?
Однако бывалые соратники ему возразили: убийцы сработали нечисто. Они оставили следы, которые вели в ближайшее поселение сауров. Несмотря на нелюбовь к погибшим, Тэрко был в ярости. Кто бы ни прикончил его охотников, за кровь следовало спросить. Своры никогда не укрывались в оседлых поселениях, но молодой вожак больше доверял глазам, чем предрассудкам. После сложных раздумий он приказал нарушить старинный договор и перейти околицу Клату.
Сауры растерялись и в ужасе разбегались по сторонам. Арзаты повели себя лучше, среди них было много опытных рубак. Звеньевые поспешно вооружали мужчин и смыкали ряды: от дома к дому, от улицы к улице. Тэрко не собирался проливать кровь впустую. Сейчас он хотел говорить.
— Кто у вас заправляет? — небрежно поинтересовался вожак, когда вся его свора собралась на центральной площади.
Поселяне окружили вторженцев плотным кольцом. В ответ на вопрос Тэрко вперед выступил рослый кетмен с темно-серой кожей. В его руке был фальшион — любимое оружие строевой пехоты.
— Как ты посмел ступить на нашу землю, дикарь? — прозвучало вместо приветствия.
— Несколько дней назад кто-то расправился с нашими братьями. — Тэрко не собирался лукавить. — Следы убийц ведут в твое поселение. Выдай их добровольно, и мы уйдем.
К удивлению вожака, на лице управителя растянулась улыбка.
— Так это были ваши ублюдки! Хорошо, что сами пришли. Среди нас есть те, кто желает спросить. С тебя, вожак! И с твоих дикарей! Если сумеете оправдаться, мы позволим вам уйти. Возможно. Я неплохо знаю вашего брата. Стрелы и иголки хороши из засады, из тени, со спины. А сейчас ты стоишь прямо передо мной. Сражался когда-нибудь лицом к лицу, охотник?
Молодой вожак опешил. Не из страха перед противником, но из-за уверенности, с которой его обвиняли.
— Спрашивай, если есть за что, — уступил Тэрко.
— Меня зовут Убро из Клату, и я, при всех присутствующих, родственниках и соседях, называю вас убийцами! Убийцами и насильниками! Подойди, Хако!
Из-за спин арзатов вышел неприметный поселянин в простой рабочей одежде. Оружия при нем не было, руки мужчины дрожали. Дымчатая кожа стала пепельной: когда серые кетмены волновались, они светлели. В глазах саура застыла глубокая тоска.
— Говори, Хако! — приказал Убро. — Скажи им все!
— За что? — едва пролепетал саур, он уже сотрясался всем телом, — Я не делал вам зла! Всегда жил в мире с диким народом! За что?! В чем провинилась моя малышка?!
— Малышка? — вздернул бровь Тэрко. — О чем
