Женатые. Часть 1 - Кендалл Райан

— Ты что-то хотел? У меня много работы.

Она предлагала позвать ее выпить. Это идеально подходит для того, чтобы показать ей, насколько совместимы мы можем быть. Но сначала мне нужно, чтобы она кое-что поняла. Это не просто игра; я хочу, чтобы она четко представляла, что поставлено на карту, чем мы рискуем в случае неудачи.

— Пойдем со мной. Я хочу показать тебе кое-что.

Я тяну ее из кресла, давая время на то, чтобы она смогла скользнуть своими нежными ножками в туфли, затем тащу ее из кабинета, не позволяя возразить.

— Куда ты меня ведешь?

Я бормочу себе под нос:

— Скоро увидишь.

— Не будь таким дикарем, используй слова.

— Мы идем в отдел обработки корреспонденции.

— Зачем? — усмехается она.

Я не отвечаю, просто нажимаю на кнопку лифта. Мы спускаемся на цокольный этаж в гробовой тишине. Когда открываются двери, я делаю глубокий вдох.

— Ах… Чувствуешь этот запах? — усмехаюсь я ей.

Ее ухмылка сменяется хмурым выражением.

— Плесень? — пристальным взглядом она окидывает большое открытое пространство, забитое коробками. — Департамент здравоохранения бы сюда.

Это мое любимое место во всем здании, поэтому я не слишком любезен, когда Оливия морщит свой нос.

— Не будь занудой. Пошли.

Я снова хватаю ее за руку и тащу дальше по освещенному проходу. Когда доходим до места, я надеюсь, что Росита еще не ушла на перерыв.

— Итак, что ты хотел показать мне? — Оливия приподнимает бровь. Одна рука покоится на бедре. Очевидно, она не впечатлена.

Все четыре стены занимают стройные линии широких полок. Они пронумерованы по этажам и хранят различные конверты и пакеты. Это не высокотехнологичный процесс, но это работает.

— Не что, а кого, — я киваю в сторону латиноамериканки, бодро напевающей себе под нос. Росита стоит спиной к нам и сортирует почту в дальнем конце комнаты.

— Росита, — окликаю ее я.

Она оборачивается, явно никого не ожидая. Ее волосы до плеч подпрыгивают от резкого движения. Приятные черты лица окрашиваются удивлением, особенно ее большие темно-карие глаза, и оттенок розового появляется на ее круглых щеках.

Росита иммигрировала сюда из Мексики, когда ей было всего восемнадцать лет, сама изучала английский и упорно трудилась, чтобы поддержать семью. Теперь она — сила, с которой нельзя не считаться.

Компания такого размера для этой работы обычно нанимает штат из трех-четырех человек. Но Росита сказала, что они будут только мешать ей, поэтому она одна выполняет всю работу. Она взяла на себя ответственность и за должность, и за помещение, и справляется с этим превосходно. Даже повесила веселые плакаты на стене: один с танцующими обезьянами, еще один с ярко-оранжевыми маками.

— Mi amor (исп.: моя любовь)! — восклицает она, уже направляясь к нам. — Abrazo (исп.: объятия), — она раскрывает руки, ожидая обычного объятия.

— Gracias, Mamacita (исп.: спасибо, мамочка), — отвечаю я, легко обнимая ее.

Этим же способом она приветствует меня уже шесть лет. Я знаю целых четыре слова по-испански и всегда использую их с ней. Наверное, я хочу, чтобы она чувствовала себя как дома.

Так совпало, что мы с Роситой начали работу в компании в один день. Мы даже вместе прошли инструктаж. Я, выпускник колледжа, еще желторотик, и Росита, на пятнадцать лет старше меня, которая скептически относилась к сыну владельца. В отличие от Оливии, я не работал здесь. У меня была другая работа во время учебы в колледже. Я считал обязательным для себя прохождение стажировки в другой фирме, чтобы понять, что такое конкуренция.

Когда я впервые встретил Роситу, то подумал, что она считает меня богатым привилегированным мальчиком, который не должен трудиться, чтобы получать деньги. Это заставило меня доказать ей обратное. Во всяком случае, папа всегда был склонен к обучению с нуля. Так что свои первые две недели в «Тейт и Кейн» я провел с Роситой, обрабатывая корреспонденцию.

Именно тогда и зародилась наша дружба. Мы трудились бок о бок, разбирали пакеты и конверты, шутили и делились разными историями. И когда Росита за ланчем поделилась со мной блинчиками с мясом, я влюбился.

Росита выглядит удивленной, когда замечает за мной Оливию.

— Мисс Кейн, — говорит она, ее голос мягкий и насмешливый. Не каждый день встретишь дочь гендиректора в подвале.

— Пожалуйста, называйте меня Оливией, — говорит она, с улыбкой исправляя Роситу. — Приятно познакомиться.

В компании все знают Оливию, даже если и не знакомы лично.

— Так… Тебе что-то нужно? — Росита снова переводит взгляд от Оливии ко мне.

Я качаю головой.

— Нет, просто пришел поздороваться.

Росита расслабляется, и ее улыбка становится шире.

— Ты получил мое приглашение на день рождения Марии?

— Конечно. Через две недели, верно? Этот день уже записан в моем календаре.

— Ты обедал? — она улыбается и протягивает руку, чтобы погладить мой шелковый галстук. — Я беспокоюсь, ты же знаешь.

— Я поел. Спасибо, — отвечаю я с улыбкой.

Бывает я так занят, что пропускаю ланч… ну до тех пор, пока Росита не поднимается в мой кабинет с сэндвичем из гастронома. Такое ощущение, что она чувствует, когда я пропускаю обед. Она часто стирает грань между коллегой, другом и матерью.

Я привел сюда Оливию для того, чтобы она увидела своими глазами, что в этой компании есть гораздо больше, чем многозначные числа. Некоторые вещи не могут быть усвоены из электронной таблицы. Перспектива, которую Оливия видит, сидя целый день в кресле в кабинете, очень отличается от перспективы, которую видят здесь, на цокольном этаже.

Стоя здесь и глядя в давно знакомые глаза, я чувствую всю теплоту и заботу, что льются из самой глубины чистой души Роситы. В этот момент невозможно не осознать всю важность нашего дела, ту ответственность, что возложена на нас. Мы не можем потерпеть неудачу. Если у нас ничего не получится, эти люди пойдут ко дну вместе с нами. И я не позволю этому случиться.

После обмена любезностями мы с Оливией возвращаемся к лифту.

— Она важна для тебя, не так ли? — спрашивает Оливия.

— Очень.

Она задумчиво кивает.

Я проверяю свои часы, когда мы заходим в лифт, и вздыхаю. На лице Оливии отражается то же напряжение, которое уже давно испытываю я сам. В последнее время мы находимся в состоянии сильного стресса, и у меня предчувствие, что он только усугубится.

— Сегодня произошло то, чего я совсем не ожидал, — говорю я. — Так как? Ты на самом деле собираешься подписать контракт, да? После нескольких недель переговоров?

— Я сделаю это на своих условиях, если и когда буду готова, Ной. Считай следующие несколько недель испытательным сроком.

— Это будет легко, любимая.

— Ох, это будет нелегко, — говорит она, поправляя меня. — И не называй меня любимой.

— Ты уверена в этом, миссис Тейт?

— Я сказала тебе не называть меня так и как-либо еще.

— Я знаю. Ты сказала, чтобы я пригласил тебя выпить, прежде чем ты рассмотришь вопрос о смене фамилии, — я ухмыляюсь ей. — Я думаю, что это чертовски отличная мысль! Даже гениальная, я бы сказал.

Я прячу свою победную улыбку и испытываю острое желание ударить кулаком в грудь.

Весь мой стол завален бумагами, которые требуют немедленного рассмотрения, но мысль о сидящей напротив Оливии, рассказывающей мне подробности об испытательном сроке, приносит гораздо больше удовольствия. Самое время двигаться дальше.

— Уже около пяти часов, ты знаешь?

— У нас сегодня выдался насыщенный день. Я думаю, мы могли бы выпить по коктейлю, — говорит она, удивляя меня своим согласием.

— Я встречу тебя в холле минут через пятнадцать?

Я знаю, что она никогда не согласится уехать, не ответив на последние электронные письма.

— Конечно, — отвечает она и выходит из лифта.

Я смотрю на ее удаляющуюся попку, когда она идет в направлении своего кабинета.

Разместившись в «Стэнтон Рум» — шикарном баре через дорогу от нашего офисного здания — мы с Оливией делаем заказ: водку с мартини для нее и виски со льдом для меня.

— Очень крепкий мартини, да? — я подмигиваю ей.

— Удивлен? — на ее губах появляется намек на улыбку.

— Что пуританка Оливия Кейн любит крепкий мартини? Да, я удивлен.

— Не думай об этом слишком долго, Ной. Я не хочу наблюдать за тем, как распадаются клетки твоего мозга.

Я хмурюсь, глядя на нее. Если и есть одна вещь, в чем Оливия и я преуспеваем, так это стеб. И хотя ей хочется верить в обратное, но сексуальное напряжение между нами существует. Я наклоняюсь к ней, ставя локти на стол.

— И как все это будет складываться? Я и ты? Я просто хочу прояснить для себя твои ожидания, чтобы превзойти их.

Ее взгляд пронзает меня холодом. По крайней мере, там уже нет того льда, что раньше. Но этот взгляд еще далек от того, каким я хочу его видеть.