Улыбка Пол Пота - Петер Идлинг

Многочисленные группы НФОЮВ существуют за счет волонтерской работы. Они достигли потрясающего охвата. Обычно активисты должны работать три вечера в неделю, иногда даже в субботу. Они занимаются в кружках, проводят собрания и демонстрации. Это серьезная работа. Хороший активист идеологически сознателен, хорошо дисциплинирован и воздерживается от алкоголя.

Все кипит, политика снова заалела и заискрилась. Крутятся валики ротаторов. Власть, похоже, покинула сонный риксдаг и вышла к тем, кто готов сражаться. То, что происходит или не происходит на улицах шведских городов, должно отразиться на мировой политике. Политика касается всех и каждого, а не только каких-то там государственных деятелей. Чинные социал-демократические демонстрации выливаются в уличные беспорядки, когда полиция пытается встать у них на пути.

Но не только молодежь хочет положить конец войне. По совместной инициативе пяти парламентских партий начинается сбор подписей под требованием, обращенным к Президенту США Ричарду Никсону, прекратить бомбардировку Вьетнама. За один месяц удается собрать 2,7 миллиона подписей.

Такая самоотдача свойственна всем, кто участвует в движении. Они «верят в свои силы» и искренне сочувствуют вьетнамцам, на глазах у которых в огне американского напалма исчезают города и гибнут близкие. Война настолько цинична и аморальна, что о ней нельзя молчать. США злоупотребили оказанным им доверием. Настало время действовать.

РЕВОЛЮЦИЮ МОЖНО СОВЕРШИТЬ ДАЖЕ В ОДИНОЧКУ!

Годы борьбы. Будние вечера, посвященные занятиям в кружках и собраниям. Погонные метры прочитанной литературы, так или иначе подтверждающей то, за что они борются. Агитация и сбор пожертвований — часы, проведенные возле универмагов «Думус». Дискуссии. Осмысление логических связей.

И выводы.

Военные действия США во Вьетнаме нарушают принципы международного права.

Это попытка удержать угнетенный народ в кандалах.

Взгляните на разбомбленную страну! Люди разбирают минометы на части и на велосипедах переправляют в джунгли. Люди отказываются сдаваться. Не отступают ни на шаг. Они возвращают страну себе, дюйм за дюймом, километр за километром. Уж лучше смерть, чем поражение и несвобода.

Американцам придется смириться с одним простым фактом: нельзя выиграть войну, если весь народ против тебя.

Победить такой народ невозможно.

Сражаясь плечом к плечу — мужчины рядом с женщинами, директора рядом с крестьянами, новую жизнь они тоже будут строить вместе. Дело найдется для каждого. Все будет совсем не так, как на Западе. Именно здесь, в развивающихся странах, появится на свет современное общество будущего.

Более справедливое.

Более правильное.

Более праведное.

Это почти как кинохроника из преисподней. Не потому что в ней присутствуют адские сцены, а потому что это кадры с той, другой стороны. Кадры из страны, которой не существует ни на каких изображениях, и уж тем более на кинопленке.

Страна, которая существует в основном в текстах. В воспоминаниях. В точках зрения.

Фильм был показан на первом канале шведского телевидения 1 апреля 1979 года. Он начинается словами Яна Мюрдаля: «These are the notes from a journey in Democratic Kampuchea during the Monsoons. These notes are biased»[5].

Ян Мюрдаль обращается не только к шведам, расположившимся перед телевизорами в своих гостиных. Он обращается к международной публике, осознавая уникальность фильма, снятого в Демократической Кампучии.

Качество съемок плохое, слышно, как жужжит камера, фигура Мюрдаля на фоне Ангкор-Вата слишком темная.

Этот фильм — один из результатов их поездки. Фильм, и еще диск с камбоджийской революционной музыкой, и книга, собирающая пыль в маленькой шведской библиотеке в Пномпене.

Жужжащую камеру предоставил SVT Drama, отдел драмы Шведского телевидения. Вообще-то этот отдел обычно не занимается документальным кино. Говорят, что Ян Мюрдаль получил финансирование и камеру благодаря личным связям в отделе драмы. Поэтому и фильм потом монтировали тайком, урывками, когда освобождалась монтажная. Просто так, не вызывая лишних вопросов, забронировать время в студии было бы невозможно. Производство отняло много времени. И когда фильм наконец выпустили, он был уже неактуален, так как вьетнамцы свергли Пол Пота и его режим.

Но все это позже. Сейчас же камера жужжит, и Ян Мюрдаль продолжает по-шведски:

Признаю, что в основе этого фильма лежит предвзятое мнение. Не только потому, что я люблю Кампучию и очень уважаю ее культуру. Дело в том, что я считаю, что крестьянские войны в истории наших наций — это праведные войны. Наши предки были правы, когда спалили Факсехюс[6] в 1433 году. Правы были европейские крестьяне, восставшие против угнетения, правы крестьяне Азии, поднявшиеся на защиту своих интересов. Кроме того, я верю в необходимость революций. Я верю в необходимость Американской революции 1776 года. Я верю в необходимость Французской революции 1789 года. 1830, 1848, 1871, 1905, 1917, 1949 — в числе многих других дат, это важные вехи нашей общей истории. Кроме того, я считаю, что ключевой вопрос — это национальная независимость.

В словах Яна Мюрдаля мало неожиданного. Зато кадры, которые я вижу, слегка, но все же ощутимо, расходятся с моим представлением о действительности.

Традиционный образ Демократической Кампучии — образ концентрационного лагеря. Истощенные люди в черных одеждах, выстроясь ровными рядами, рабски трудятся на рисовых полях. Умирая, они падают на землю, и их тела превращаются в естественное удобрение.

Разумеется, я не рассчитываю увидеть подобные сцены, когда включаю эту запись, сидя в небольшой каморке на Шведском телевидении в Стокгольме блеклым мартовским утром. Но я рассчитываю — кто знает — различить это где-то на заднем плане. Быть может, блеск в глазах людей, когда им кажется, что на них не смотрят. Я уверен, что я-то с моими знаниями о сегодняшней Камбодже увижу то, что шведы тогда проглядели.

Шведы посетили Камбоджу в годы режима, который был назван самым кровавым режимом XX века. Они старательно документировали все, что видели. Где-то же должны проступить следы террора?

Но я не вижу никакого террора. Я вижу счастливых, благополучных людей. Некоторые из них и в самом деле одеты в черное, но на остальных — такая же одежда, какую носят современные камбоджийские крестьяне. Они строят прочные жилища и пашут землю. Камера ползет по мешкам, набитым орехами кешью, маниоком и рисом и предназначенным на экспорт. Столько еды — в стране, где население, если верить всем учебникам истории, вымирало от голода.

Кадры сопровождаются убедительным голосом Яна Мюрдаля. Он констатирует, что ранее разоренная сельская местность теперь заселяется, что каждый добросовестный труженик получает тридцать килограммов риса в месяц.

Рисовые поля. Постройка плотины. Люди тащат тяжелые носилки с землей, улыбаются, проходя мимо камеры.

Затем кадры из коллективной сельской столовой. Горы риса на столах. Люди едят медленно, а вовсе не жадно, как если бы они голодали. Голос Мюрдаля:

В деревнях есть большие общие столовые. Они служат также местом собраний. Люди едят вместе. Их образ жизни и нов, и стар одновременно. Люди объединяются в новые коллективы, но деревня живет по старым сложившимся традициям.

И еще:

Городским жителям, которые раньше жили в виллах с прислугой, такая пища, пожалуй, кажется немного скудной. Но кооператив гарантирует пропитание для каждого.

И еще:

Это бедная страна. Средний возраст населения низкий. Половине граждан нет и семнадцати. В пятьдесят ты уже старик. Однако тяжелый труд и, казалось бы, совсем простые гарантии жилья, одежды и пропитания, которые обеспечивает новый строй, являются воплощением крестьянской мечты.

Жизнь одинакова для всех, тяжелая, но справедливая. Революция — необходимый шаг для выхода из отчаянной ситуации. Ради восстановления страны. Ради будущего благосостояния. Тяжелый труд — сегодня, вознаграждение — завтра.

Я иду по Карлавэген. Солнечный свет слаб, улицы еще по-зимнему слякотны. Ветер крутит прошлогодние коричневые листья.

Что я увидел? Получасовой документальный фильм, показанный на шведском государственном телеканале и соответствующий всем внешним требованиям, предъявляемым к подобному кино. Факты и статистика, подтвержденные живыми кадрами и интервью. В роли гида — известный деятель культуры, красноречивый и убедительный.

На протяжении тех нескольких лет, что я прожил в Камбодже, мне довелось услышать бессчетное количество свидетельств о лишениях и ужасах, царивших в Демократической Кампучии. И несмотря на это, несмотря на все то, что мне рассказывали, я ловлю себя на мысли, что, возможно, все было не так уж и плохо.