Камбрия - Навсегда! - Владислав Кузнецов

— Вон, — сида, торопливо скинув деревянные подошвы, плюхнулась на циновку, будто ей ноги подрубили, благостно потянулась, — Ту коробку смотрите. Самую тяжелую. Тысяча, и не серебром. Сейчас коротко обсудим условия — вы ведь по-латински плохо понимаете? А потом все вместе пойдем к принцу Рису.

Который гостит на королевском подворье. Впрочем, на этот раз Немайн роста стесняться не стала — уж во время осады холма принц Рис насмотрелся на сиду — и маленькую, и перепачканную, и валящуюся от усталости с ног. А потому — совсем не удивился, когда, не успел он приказать подать кресло, как ушастая уже устроилась на пятках.

— Быстро устаю, — пожаловалась, свесив ушки, и сразу взяла быка за рога, — а еще мне деньги нужны…

Рис разулыбался. Ну не вызывала грозная языческая богиня — правда, крещеная — у него иных чувств, кроме умиления. Да еще, пожалуй, уважения к другу и бойцу, умному и стойкому. Которое просыпается, когда… Когда сида не свешивает уши вот так, к плечам! А теперь — обиженный ребенок, и только!

Так что, едва услышав, что Немайн нужны деньги, принц заявил, что его кошелек в полном распоряжении соратницы.

— Жену позови, — предложила Немайн, — Дело-то у меня большое, а Гваллен твоя — умная. Лишний советчик мне сейчас никак не повредит.

Зачем обижать доброго знакомого? Но кто в левобережьи Туи хозяйственными делами занимается, за месяц походной жизни не догадалась бы только последняя дура! Право, Рис для своих семнадцати лет хорош — храбр, честен, рассудителен и влюблен в жену. И не бешеным пламенем, как можно было бы ожидать от принца, женившегося по любви на фермерской дочке. Чувство Риса ровное и гладкое, как шелк… Вот, и так ведь лучится довольством — а вошла жена, расплылся, как кот, которого с кровати на печку переложили. Гваллен же, подавив желание погладить сиду по головке, что в присутствии учениц было бы совсем уж неуместно, сразу сказала — в обустройство гавани, пристаней и складов вложится. И меньше, чем на половинную долю не согласна, а что до остального…

— Сколько?

Услышав сумму, поморщилась.

— Сейчас столько золота у нас нет. Так что ограничимся портом. Хотя кожи тоже дело нужное: как раз сейчас на них спрос, Дэффид щиты и шлемы римлянам делает.

— А золото и не нужно. Нужен скот. Нужен хлеб. Рыба. Овощи. Баржи нужны речные, припасы возить. По цене летнего рынка могу зачесть за золото.

— Тогда… — Гваллен задумалась. Летний рынок на мясо — дешевый.

— Все будет, — заверил Рис, — чего не хватит, сговорю у соседей. Как раз вся наша семейка в городе. И со старейшинами кланов нужно говорить.

— Но цены лучше взять, скажем, сегодняшние, — добавила жена, — как ни крути, а телята, например, подросли. Так что продавать их по летней цене — неуместно. А на вес — так тебе же нужно много. Замучаемся.

— Тем более, что многое нам придется покупать самим. Это вопрос обмена между областями: у нас, например, мало овец, но избыток рыбы. Да и соляные промыслы все мои, так что всегда есть, что предложить в обмен.

Теперь, когда принц понял, что речь шла не о том, чтобы выручить симпатичную сиду небольшим подарком, а о доходном деле, Рис стал дотошней и практичней жены. Немайн попросту любовалась на славную парочку — но торговаться не забывала. А соль — это хорошо, это валюта получше золота! Надо бы составить этим симпатичным людям конкуренцию. Или хоть обеспечить собственные нужды. Кусочек побережья есть, значит, хотя бы морскую соль добывать можно.

Вернувшись домой с подписанным договором и еще одним кошелем, полегче, Немайн отдышалась — и объявила, что собирается навестить Тристана. А потому до полудня ученицы свободны — они-то уже умеют владеть оружием, так что, буде пожелают освоить длинный меч по-сидовски, многое из того, чем сейчас занят сын лучшего в городе врача, им не пригодится.

Тристан был во дворе. Упорно и немного зло отрабатывал мулинеты. При этом явно воображал нарисованный круг головой врага. Не абстрактного, вроде злого сакса, а знакомого, например, соседского мальчишки. И настолько увлекся, что не услышал стука деревянных подошв.

Ну что ж. Немайн осмотрелась. Ноги гудят, а в ноябре, даже в начале, на травке особо не посидишь. А на камушке — тем более. Другое дело — ветка дерева. Хорошо, что у это ивы развилка между стволами где-то на уровне пояса. Кстати, спасибо ей за ветки, одна где-то затерялась после того, как помогла победить вождя норманнов, а вторая в руках ученика. Залезть — недолго. Устроиться поудобнее, подтянуть поближе посох, подпереть подбородок сложенными в замок руками. И только после этого…

— Молодец. Хорошо получается у тебя, — сказала. Почему-то стало весело.

— Майни! То есть… Учитель! А меня к тебе не отпускали. Я даже сбежать не смог.

— Не большая это беда. Я слабая очень была. И хожу теперь еле. Шагов несколько ступила, а мучает одышка. Мышцы ноют. Новым научу упражнениям быстро, и спать отправлюсь.

— Так утро еще!

— Так научу пока, не будет утро… — Немайн осеклась. Что-то ей не нравилось в собственной манере речи. Что именно — уловить пока не удавалось. Разве что голос стал немного скрипучим.

— А я думал, ты обиделась. Или вообще про меня забыла!

— Не забываю ничего я. Это знай! Только после обновления… Ну, болезни моей. Но и тогда старое я забываю, не то, что недавно было. А теперь как скажу, делай…

Упражнения на развитие силы, ловкости, выносливости. Хочешь пораньше взяться за настоящий меч? Тогда отложи на время палку. Вот так. Нет, не то. Теперь правильно. Запыхался? Ну, передохни немного. Тем белее, что загонять себя до пота и боли в мышцах ты уже научился, и теперь придется скорее сдерживать.

— Кстати, ты лупил мишень когда, воображал кого?

Тристан потупился. Признаваться было стыдно. Но Учителю — сказал. Оказалось, врагом назначен брат. Не самый старший, который, посмотрев на упражнения, объявил:

— Баловство, но кисти рук у тебя, может, станут посильней. А это совсем не вредно. Так что — играйся пока, а через пару лет займешься серьезно.

Это как раз Тристан стерпел, и легко. Возраст — дело наживное, а сида показала, как набрать силу пораньше. Значит, все в порядке… Наказанием оказался средний. Тот про меч и палку вовсе не слушал. Только ревел от хохота, как осел. А еще рыцарь!

— У сиды учишься, — говорил, — значит, будешь ведьмой. А что? Надо уравновесить. Раз уж Бриана решила стать хирургом и освоить мужское ремесло, тебе и правда стоит заняться девичьим! Ткачихой у нас Альма будет, так отчего бы тебе не заделаться ведьмой?

Ну и как обиженному мальчишке не вообразить его морду на месте мишени для битья?

Сзади — шаги. Знакомые. Эйра… И еще кто-то… Мужчина. Довольно тяжелый, топает этак размеренно.

— Ведьма мужеска пола именуется колдуном! И вполне может быть добрым и правильным, как Мерлин, например. Соглашайся, Тристан! Рыцарей много, волшебников мало. Больше славы достанется, — раздался веселый голос, — Наставница, тут тебя один благородный воин ищет. Из твоего королевства!

— Какого королевства? — Немайн чуть с ветки не упала.

— Я сегодня не Тристан, — сообщил ученик, — Сегодня латинский день, так что я Аргут…

Эйра на такие мелочи, как пытающиеся перебить мальчишки, внимания не обращала никогда.

— Из того, которое выделил тебе Гулидиен. Раз уж ты никому не подчинена, то и защита народа, на твоих землях живущего, от потусторонних сил, работа твоя. Королевская работа.

— Я не могу. Я дочь принцепса, — объяснила Немайн, искренне жалея, что у нее не два рта — слушать двоих получалось замечательно, как раз по уху на язык, а вот отвечать приходилось по-очереди, — Думаешь, старый обычай на пустом месте взялся? Принцепс не должен быть королем, да лучше бы ему и в близком родстве с королями не состоять! Потому как, если правитель заделается тираном, или покажет себя негодным правителем, именно Хозяин заезжего дома должен созвать Совет, поднять народ и свергнуть дурного короля. А родную кровиночку ему, может статься, отстранять не захочется…

После этого перешла на латынь, и напомнила Аргуту, что частные уроки фехтования — это одно, а полноценное ученичество — совсем другое. И посоветовала раз и навсегда решить этот вопрос с родителями…

— Так что, нам обратно к Гулидиену проситься? — печально спросил Ивор, который уже свыкся с мыслью, что стал человеком государственным. Почему-то возвращаться в прежний беззаботный статус крепкого хозяина не хотелось, — Или к Рису? Будет не принцем, а королем!

Еще утром Немайн сказала бы: да! Одно дело, получить землю под застройку, другое — область в управление. На второе она не подписывалась. Но два мешочка с деньгами, взятыми под дело, перевешивали личное хотение. Впрочем, тут стоило подумать.

— Не обязательно, — заявила она, — но король ведь не только от потусторонних сил защищает? Есть и другая работа?