Падение короны - Сергей Сергеевич Яковлев

Калхун. Если первый был помешан на угнетении индейцев и первое что он сделал на своем посту — это закон о выселении индейцев из штатов на необжитые земли западнее реки Миссисипи. То второй был главным идеологом рабовладельческой политики. Такие люди могут лишь узаконивать бесправие одних людей перед другими. Но абсолютное зло не в людях, а в тех, кто дает им власть.

И если вы думаете, что голосование людей на выборах в президентской республике, чем-то лучше власти монарха, вы заблуждаетесь. Во-первых, в это время для голосования был имущественный ценз, т. е. если у вас нет денег — вы не голосуете. Женщины были на попечении, они не то, что голосовать, они в отличии от Европы не могли владеть собственностью. И конечно же рабы. И что мы имеем? Голосуют, как и при монархе исключительно привилегированная группа аристократов, только в данном случае не землевладельцев с крепостными, а землевладельцев с рабами. Во-вторых, среди кого? Просто в отличии от монархий этого времени, США не могли иметь монарха, это просто взбунтовавшиеся и отделившиеся торговые компании Британии, аналогичные Ост-Индской компании в Индии. Только в этом случае Британия попыталась подчинить их своему праву, в которой рабство было запрещено. И как вы думаете, кто же был так против, что хотел с силой отделится и получить независимость? После победы над Британией, выборы были среди военных командиров, вся жизнь которых была подчинена борьбе с индейцами и эксплуатированию рабов на плантациях. Вот среди них и было нужным выбирать.

Появление в Сенате Генри Клея и его робкие попытки отменить рабство было скорее исключением. Но я долго не мог понять, что как раз его действия и привели к гражданской войне. Именно он одной рукой освободил западные штаты от рабства, и благодаря этому же южные штаты легитимизировали рабство и без принуждения силой никогда бы не согласились бы на отмену. Такие половинчатые решения, теперь спустя многие петли сна, стало очевидно, что крайне вредны.

Чтобы как-то противодействовать Демократической партии и поддержке рабовладения, была образована партия Вигов и Уильям Гаррисон стал их первым президентом. Но умер от лихорадки через 30 дней после вступления в должность. Его сменил Джон Тайлер, получивший пост вице-президента. Надо признать, что назначение выбранным президентом своего заместителя в виде вице-президента из той же партии, делает почти бессмысленным устранение действующего президента физически, ведь его дело продолжит уже без выборов его соратник. Но несмотря на это, это применяли не раз, чтобы подорвать легитимность власти.

И более поздняя поправка, через 120 лет, которая понижала статус вице-президента в случае смерти президента до исполняющего обязанности, а не как было с Джоном Тайлером, когда он становился без повторных выборов действующим президентом, была всего лишь уловка Демократической партии, чтобы закрепить подрыв легитимности убийством (тогда это случилось при Кеннеди).

Но возвращаясь к Вигам, после подрыва легитимности снова выигрывает Демократическая партия, а в следующий раз пара Вигов Закари Тейлор, который через год умирает от якобы дизентерии, и тем самым, подрывая силу правления Франклина Пирса. И партия Демократов снова торжествует уже надолго.

Но сила республики, в отличии от монархии, конечно же не в выборах, а в том, что можно многое сделать в Сенате. Наверно, именно поэтому, именно я попал в петлю сна, и кровавый сценарий с гражданской войной из-за рабства повторялся мне не однократно. И только тогда, когда я понял, что от меня все же что-то зависит, я начал действовать.

Мне дали имя Авраам в семье бедного фермера, кто бы мог подумать, что от меня будет что-то зависеть в этом мире. Веря в силу республики, и видя тщетные попытки Вигов избавится от рабства, я создал Республиканскую партию. Но еще раньше судьба отца заставила меня стать адвокатом, ведь именно из-за юридических тонкостей мой отец потерял все свои земли. И уже в 1832 году я баллотировался в законодательное собрание Иллинойса. Не с первого раза в петле мне удалось выиграть, чтобы предотвратить гражданскую войну. Это время как раз совпало с восстанием индейцев близ реки Миссисипи, которых хотели насильно депортировать по приказу все того же Эндрю Джексона, с которого я начал свой рассказ. Максимум, что я мог тогда сделать это затянуть подавление этого восстания, мы долго стояли в обороне друг против друга, но так и не выполняя решение президента о выселении.

Медленно идя по карьерной линии, я примкнул к Вигам. И в то время, как раз правил этот ужасный человек — Джексон, а я лишь начал набирать свой авторитет в Спрингфилде. Именно благодаря мне этот город стал центром штата Иллинойс. Почему это было важно? В том же городе обосновался Джон Калхун, и если с Джексоном я не каким образом не мог схлестнутся и как, то остановить проявляемую им агрессию против индейцев, то воздействовать на Калхуна мне было необходимо, даже несмотря на то, что он мой основной идеологический враг (но он то этого тогда не знал). Из-за него моя петля времени повторялась несколько десятков раз, пока я не нашел способ с ним познакомиться. Впрочем, он в скорее мог догадываться о моих намерениях, так как уже в 1837 меня стали узнавать после выступления в лицее в пользу движения за отмену рабства и освобождения рабов.

В одной из лучших версий происходящего, мне получилось убедить Калхуна принять законы о профессиональной полиции, а затем и о введении цензуры, тем самым усыпляя его бдительность. Но главное, этот же закон в будущем, позволил мне закрыть рот радикальным рабовладельцам. Не стоит думать, что свобода слова — это безусловное благо. Как оказывается во времена реформ и не прибегая к физическому насилию, наличие цензуры позволяет не накалять страсти на столько, чтобы не довести до гражданской войны. Иначе любая попытка заговорить в Сенате о отмене рабства была обречена на революцию. А именно этого мне нужно было избежать, ведь тогда мой сон повторялся бы снова и снова. Становилось даже понятно, что снам неважно из-за чего и из-за каких принципов гибнут люди, и, если этого можно было избежать история будет повторяться, пока люди не выучат её уроки.

На тот момент же, штаты обладали сильной децентрализацией, что скорее благо, так как не позволяет централизованному государству диктовать свою волю отдельным штатам, превращаясь в диктатуру президента. Но именно на это и купился Калхун, я сыграл на его склонности к диктатуре. Однозначно есть связь между установлением диктатуры и геноцидом, проводимым в Северной Америке и сравнимым разве, что с фашистским