Самоволка - Михаил Тырин

В кабине он ощутил, как от незнакомцев пахнет дымом и оружейным маслом. И чем-то еще совершенно незнакомым.

Ему протянули сотовый телефон. Довольно неплохой телефон, недешевый, с большим сенсорным экраном. Правда, выглядел он, как и машина, – весь какой-то грязный, побитый, поцарапанный, словно год провалялся в багажнике среди железок. И вдобавок испачканный чем-то липким.

Зажегся экран, включилась видеозапись. Степан увидел Бориса – живого и невредимого. Даже бодрого. Мысль о похищении сразу отступила.

– Здорово, Степашка! – улыбнулся Борис. – Прости, что срываю традицию, но так надо. У меня проблемы, мне нужна твоя помощь. Пожалуйста, не удивляйся, лишних вопросов не задавай. Тебе нужно срочно выехать ко мне. Бери с собой все деньги, какие сможешь, – они понадобятся. Не волнуйся, все расходы возмещу. Людям, которые к тебе приехали, можешь верить, как мне. Ехать придется далеко, а они расскажут, как тебе готовиться и куда направляться. Это не шутка, ты действительно очень и очень мне нужен. Не так часто я тебя о подобном просил…

У Степана ум за разум зашел от такой новости. Форменный дурдом, иначе не скажешь!

– Он специально это кино записал, чтоб ты поверил, – пояснили незнакомцы. – А то подумаешь, что какие-то мазурики приехали, туфту тебе прогнали…

– Ага, ясно, – кивнул Степан, хотя ничего ясного пока не предвиделось. – А как ему позвонить?

– А никак! Там телефоны не берут.

– Там – это где?

– Слышь, мужик, а вынеси пожрать, – попросили с заднего сиденья. – А то с ночи в дороге, на одних сигаретах держимся.

– А? Да, я скажу жене… – рассеянно отозвался Степан. – Так что происходит? Хоть вы мне сможете объяснить?

– Не, мужик. Что происходит – это ваши с Борькой дела. Нам соваться не велено. Наше дело – только инструкции тебе передать.

– Какие, к черту, инструкции?

– А вот слушай…

В последующие минуты впечатление сумасшествия лишь многократно усилилось. Степан узнал, что должен практически немедленно вылететь в Узбекистан, в Самарканд, и найти там какого-то проводника. Все собранные деньги следовало перевести в доллары или евро и весомую часть этого капитала отдать тому самому проводнику.

Денег, кстати, требовалось очень даже немало – подобной свободной суммы у Степана не было никогда.

Далее следовала целая череда незнакомых географических названий и набор столь же незнакомых имен каких-то людей, судя по всему, иностранцев. Степан в жизни бы все это не запомнил, но к устному инструктажу прилагалась пара мелко исписанных листов с наставлениями.

– Ну, спрашивай, что непонятно, – сказали ему. – А то нам дальше ехать пора.

– А что спрашивать, если ничего не понятно, – глуповато усмехнулся он. – Ушам своим не верю.

– Верить или не верить – это дело твое. Тут мы тебе не советчики, мужик.

Степан вернулся домой.

– Не приехал Борька, – пробормотал он. – Не смог в этот раз. Друзей прислал с поздравлениями.

– Ну во-от… – огорченно протянул Чепель. – И с кем же мне сегодня напиваться?

Степан сел за стол, но ему уже было не до праздника, не до гостей. Он извинился, вышел на кухню, чтобы поразмышлять в одиночестве.

Машина с подозрительными незнакомцами еще не уехала. Все трое почему-то стояли под березками и жевали там бутерброды, выданные женой. Наверно, просто устали от тесноты кабины, решили размять ноги.

Их угловатые темные фигуры отчетливо выделялись на снегу. Чуть дальше был виден замерзший пруд, стайка детишек гоняла на коньках.

«Охотники на снегу», – вспомнилось Степану. – Никому не понятные, всем подозрительные, вооруженные, угрюмые – одни в чужом городе».

– Ну какая еще командировка? – хмурилась Люда. – Откуда у тебя командировки могут взяться?

– Да ничего особенного. Новый производитель металлических конструкторов приглашает в промо-тур на предприятие, – самозабвенно врал Степан. – Так бывает. Зато первую партию можно взять на реализацию, без предоплаты.

Супруга лишь удивленно качала головой и хмурилась. Впрочем, у Степана сейчас не было сил на долгие объяснения.

Он прихватил портфель с документами и вышел во двор, а через минуту уже выруливал на проспект.

Ни на минуту его не отпускало чувство, что он – участник дурацкого масштабного розыгрыша. Все происходящее не укладывалось в голове, ум протестовал.

Степан даже пересмотрел несколько раз видео с посланием Бориса – ничего нового или необычного он не заметил. Брат был спокойным, говорил искренне и от души – одним словом, явно не врал. И ощущения, что говорить его заставляют под пистолетом, тоже не появлялось.

Он называл его Степашкой. За тридцать пять лет он ни разу не применил такого обращения, если был хоть немного не в духе. Только в отличном, радостном настроении.

Что могло такого случиться? Степану не хватало фантазии на сколько-нибудь убедительную версию.

Зато ему снова вспомнилась та детская история, когда он, весь взмокший и перепуганный, блуждал по лугам и перелескам, а Борька в это время уже спокойно ел булки с молоком дома. Не происходит ли и сейчас нечто подобное?

Все-таки разные они люди, даром что двойняшки. Борька был шебутной и хулиганистый, но наказывали его редко, относились снисходительно. От Степана же, наоборот, требовали много и строго.

«Будь умнее, – говорила мама. – Ты же старше».

Да уж, старше… аж на целых пятнадцать минут.

Вскоре он заходил в контору Чепеля. Офис блистал эксклюзивным ремонтом и дорогими бесполезными интерьерными деталями, как и сам Чепель.

– Марик, мне нужны деньги, – с ходу проговорил Степан, закрыв за собой дверь кабинета. – Не обязательно наличка, но нужно много.

– Сколько? – забеспокоился Чепель. – И на сколько?

Степан написал сумму на визитке, придвинул к хозяину кабинета.

– Думаю, недели на две, может, на три.

– Да что стряслось-то? Такие деньги без дела в сундуке не лежат, сам знаешь – они работают.

– Ничего не спрашивай. А сумму ты найти можешь, я тебя знаю. Нужно срочно.

– Еще и срочно…

– Да, Марик. Сегодня.

– Сегодня?! – Чепель чуть очки не уронил.

– Ну, так что скажешь? Болтать некогда. Поможешь или нет?

Чепель закружил по кабинету.

– Ты только пойми правильно, – сбивчиво заговорил он. – Допустим, сумму я наберу. Что-то выведу из оборота, что-то займу, что-то добавлю из своих. Но вот ты говоришь – на три недели. А если не сможешь? Ну мало ли что случится? Ты представляешь, сколько человек сюда придут, чтобы подвесить меня за яйца?

Степан помолчал, глядя в окно. Пейзаж тут был тусклым, бессмысленным – кусок бетонного забора и полупустая парковка.