Браслет богини - Анастасия Азова

– Подождите, – сказала она уже по-арабски, ушла куда-то и через минуту и вернулась с ларцом, похожим на тот, в котором прежде лежало моё украшение. – Если Вы… То возьмите это и унесите подальше отсюда. Чтобы это никогда больше не вернулось сюда!

С этими словами она буквально выставила меня за дверь, и я услышала, как женщина изнутри запирается на многочисленные замки. Я ничего не понимала. В шкатулке обнаружилось ожерелье и ещё кольцо, обсидиановое с закорючками. Теперь не было только серёжек – из тех украшений, которые я видела на бабушкином портрете.

…Я возвращалась в гостиницу, пребывая не в самом лучшем настроении. Ещё издали я увидела экскурсионный автобус, который стоял напротив моего отеля. Увидев меня, столпившиеся около автобуса люди, замахали мне руками. До меня не сразу дошла причина столь бурной реакции при появлении моей скромной персоны. Но уже в следующий момент я вспомнила, что накануне я записалась на двухдневную экскурсию. Чертыхаясь и проклиная свою крайнюю рассеянность, я прибавила шаг. Как оказалось, жаждущие получить незабываемые впечатления от созерцания местных достопримечательностей ждали меня уже достаточно долго, и поэтому я, не заходя в отель, бренча купленными сувенирами в своём рюкзаке, нырнула в салон автобуса, чувствуя на себе укоризненные взгляды.

Из окна я разглядывала проплывающие пейзажи. По одну сторону расстилался океан жёлтых песков, без конца и края, безмолвный и безлюдный, ни единой травинки, ни малейших признаков жизни… По другую сторону раскинулся египетский рай – зелёная равнина с островами пальм. До пирамид оставался ещё час езды, но их очертания уже вставали над вершинами пальм. Они словно парят, и кажется, что это воздушные видения…

Наконец автобус остановился недалеко от пирамиды Хеопса и мы вышли наружу. Экскурсовод теперь рассказывал о ней, но я почти ничего не запомнила. На меня эта пирамида произвела впечатление огромной, даже гигантской горы, с безукоризненными правильными очертаниями, воздвигнутой самой природой в честь забытого египетского монарха…

Но прежде, чем идти в пирамиду, кто-то предложил нанести визит одному из её соседей, и все присоединились к этому решению, так как иначе после посещения царской усыпальницы мы могли не уделить должного внимания чему бы то, ни было ещё.

Я так много слышала о таинственном, могучем, мудром Сфинксе от дедушки – и вот, наконец, он передо мной. Я долго вглядывалась в его черты, они показались мне строгими и печальными. Весь его облик исполнен такого достоинства и величия, которого, кажется, не встретишь на нашей земле, и в то же время – такой доброты, которой я никогда не видела на человеческом лице. Конечно, умом я понимала, что это просто камень, но мне казалось, что эта безмолвная, мёртвая статуя всё прекрасно чувствует и мыслит. Как заворожённая я стояла перед Сфинксом и не могла отвести глаз от его лица. Мне показалось, что взгляд исполина устремлён вдаль и он глядит в ничто, в пустоту. Казалось, он глядит поверх всего настоящего в прошлое… а может быть, и в будущее…

…Как часто впоследствии я вспоминала этот образ и ощущение тайны, которой окутано его прошлое. Сейчас я думаю, что всё, что впоследствии со мной произошло, каким-то образом связано со Сфинксом, но тогда я, конечно, не могла этого знать.

Перекусив в тени пирамид, мы отправились осматривать уже пирамиду Хеопса. Опять гид рассказывал нам интересные истории и легенды, которые так или иначе связаны либо с правлением данного фараона, или с этой пирамидой, рассказывал и о других гробницах – существующих и тех, которые учёным ещё только предстоит раскопать в будущем. Один рассказ сменялся другим, многие я не помню, но одна легенда всё же отложилась в моей памяти…

…Где-то посреди пустыни, как говорят бедуины, есть ещё одна пирамида, абсолютно никому не известная, кроме бедуинов, которые только знают о её существовании, но сами никогда туда не ходят. Вообще, район, где, по рассказам, расположена эта самая пирамида, считается проклятым – иногда туда ходят люди – учёные, просто туристы… и исчезают. Бесследно. Большей частью навсегда, лишь однажды вернулся какой-то тип, совершенно свихнувшийся, а потом опять исчез.

После этого исчезла и я – свернула не в тот коридор, долго бродила… Осознала, что вот-вот заблужусь и скоро здесь появится ещё одна мумия, стала возвращаться, и обнаружила нескольких своих новых знакомых, обступивших высокого мрачного бедуина, который чем-то был крайне недоволен.

– Элен! – замахала руками Рита, с которой мы в этой поездке довольно близко познакомились – насколько это было возможно между девушками, которые узнали о существовании друг друга только две недели тому назад. – Иди сюда! Мы тут уговорили местного абрека свозить нас в ту проклятую долину, где есть ещё одна пирамида. Только он говорит, что это не совсем пирамида.

Бедуин что-то забормотал, я прилично знала арабский и смогла перевести.

– Пирамида, но её называют Проклятыми Вратами. Говорят, что она поглощает людей, отправляя их в вечное рабство Сету или ещё кому-то из древнеегипетских бесов. Он говорит, что ничем хорошим эта поездка не закончится, но ему действительно очень нужны эти деньги, иначе никогда бы не согласился.

– Глупости это, конечно, всё это проклятье, – фыркнул Риткин муж.

Ехали мы долго. Как нам объяснили, проклятое место находилось далеко от долины пирамид, поэтому на месте мы будем только утром. Вечером мы въехали в другую местность. Дороги, как таковой, здесь не было и, можно сказать, мы были уже на проклятой территории, здесь никто не ходил, но в собственно Проклятую долину мы должны были попасть утром. Но тут… можно сказать, я накликала.

Мы въехали в довольно живописное ущелье. Именно ущелье. По обе стороны «дороги», по которой мы ехали, высились огромные песчаные горы, которыми я невольно залюбовалась, и мне невольно захотелось здесь остановиться…

Ох, как не вовремя! Захотелось – и тут же старенький автобус стал, как вкопанный, откуда-то снизу запахло… очень нехорошо. Водитель-бедуин заохал, запричитал. Пришлось выйти и ночевать под открытым небом. Кто умел, а кто и нет. Я, к примеру, промучилась до самого утра.

Утро было не по-местному туманное и солнца не было видно. Тем не менее, пока бедуин с помощью двух молодых людей пытался что-то сделать с двигателем, я решила прогуляться. Взяла, на всякий случай, свой рюкзак, напялила шлем и поплелась осматриваться, собирать красивые камушки, которых и так были полны карманы. Я гуляла туда, сюда, камней набрала столько, что пришлось остановиться – походка у меня стала гремящей, и пришлось переложить добычу в рюкзак, благо, там нашлось место, после чего я решила угомониться.

Отдыхала я с видом на маленький чёрный круглый камешек, вросший в землю. Он казался мне просто потрясающим, казалось, по нему то бегают разноцветные искорки, то сходятся-расходятся круги. Я пыталась выковырять его из грунта, но мне это никак не удавалось, а так хотелось… Тогда я насилу заставила себя отойти от него, но потом вернулась и снова попыталась, и с тем же результатом.

И вот, когда я, подавив тяжёлый вздох, решила выбираться обратно к автобусу, тем более, что он явно ожил и сигналил, взошло солнце. При свете я увидела небольшую гибкую тень чуть в стороне. Глянув туда, я увидела очаровательную чёрную кошку с изумрудными глазами. Она не сводила с меня глаз, зрачки которых то сужались, то расширялись, потом зверёк стал подкрадываться ко мне. Меня это обрадовало, правда, я ещё не знала её намерений, прежде кошки не очень охотно ко мне шли, если только у них не возникало желания поцарапаться. Мои ноги почему-то казались им очень подходящими столбиками для стачивания коготков. Но, не доходя до меня всего нескольких шагов, кошка легла на землю, не сводя с меня своих чудных глаз. Я видела многих зеленоглазых кошек, но только у этой глаза были настолько похожи на изумруд с вкраплением того же обсидиана в самой серединке. Это было удивительно красиво.

– Иди ко мне, моя хорошая, – я стала подбадривать её, жалея, что отложила рюкзак в сторону, там у меня было немного колбаски. Сейчас я боялась сделать шаг в сторону, чтобы не вспугнуть кошку, хотя что-то мне подсказывало, что она никуда не уйдёт. Я её чем-то привлекаю, и отнюдь не в качестве когтеточки, и это было очень приятно. Но почему она не идёт – она ведь явно хочет ко мне? Ещё немного – и я смогла бы дотянуться до неё рукой… Но я боялась сдвинуться с места и только любовалась зверьком.

– Мяу! – жалобно ответила кошка и мотнула головкой, словно говоря: нет, это ты иди ко мне. Так мы и сидели, ожидая, когда одна из нас сделает первый шаг к сближению. Её глаза становились всё более грустными, печальными, казалось, ещё чуть-чуть – и она заплачет – человеческими слезами, я тоже готова была заплакать. Нас обеих что-то притягивало, но в то же самое время что-то останавливало от дальнейшего сближения.