Снова влюблена? - Эмеральд Бакли

Открывая папку, Брайан подумал, что Констанс может стать его козырной картой и сыграть роль щита в предстоящей схватке с Андреа Уолшэм. Разумеется, он не собирался лишать себя всех удовольствий, которые сулила командировка в Эдинбург, но, как говорится, делу время, а потехе час.

Брайан Дорретти поморщился – кофе получился чересчур крепкий и слишком горький. А может, все дело в том, что это была уже третья чашка за последний час. Он потянулся к телефону, чтобы попросить Дженни прислать к нему кого-нибудь с сандвичами, но вспомнил, что рабочий день уже давно закончился, все разошлись и в здании никого нет. Что ж, поесть можно и дома, если только в холодильнике еще что-то осталось.

Захватив папку с недочитанными документами – придется продолжить их изучение в самолете, – Брайан закрыл на ключ сначала одну, потом вторую дверь, вышел на улицу и почти сразу поймал такси. Год назад он едва не сбил женщину на перекрестке и с тех пор садился за руль только в крайнем случае.

Воспоминание о том печальном и едва не закончившемся трагически эпизоде потянуло за собой цепь других воспоминаний, и Брайан подумал вдруг о том, что в последнее время то ли жизнь идет как-то не так, то ли отношение его самого к жизни радикально изменилось. Раньше, на протяжении многих лет, он мчался по этой самой жизни, как гонщик по скоростной трассе, сосредоточившись только на дороге, не оглядываясь по сторонам, не видя ничего, кроме следующего поворота. Дави на газ и забудь про тормоз – таким был его девиз. Деньги шли к нему легко – сначала их давал отец, член совета директоров одной из крупнейших в Великобритании строительных компаний, потом он научился зарабатывать сам. Он тратил их, не считая, словно деньги были водой и достаточно только повернуть ручку крана, чтобы стакан снова наполнился до краев.

– Вам куда, сэр? – спросил таксист, когда они выехали на Кортроуд.

– В Челси.

– Хороший район, – уважительно заметил таксист, который, похоже, давно ждал повода вступить в беседу. – А вот у нас на окраине скоро проходу не будет от этих индусов. Моя бабушка всегда говорила…

Мнение бабушки таксиста по поводу наплыва в Англию иммигрантов из Азии не отличалось оригинальностью, а потому Брайан предпочел вернуться к собственным мыслям.

Снять ногу с педали газа его заставил тот самый случай с женщиной на перекрестке. Будь у него реакция чуть похуже, от нее осталось бы только безжизненное, окровавленное тело с переломанными костями и остекленевшими глазами. С тех пор этот жуткий образ являлся Брайану едва ли не в каждом сне.

Да, он был испорченным сыном богатых родителей, единственным ребенком, который не знал правил и не признавал запретов. Ни одна из доставшихся в наследство привилегий не пошла ему на пользу. За управление автомобилем в нетрезвом состоянии его дважды лишали водительских прав, его арестовывали за употребление наркотиков, а однажды только уплаченный отцом крупный залог спас от тюрьмы, когда он с двумя приятелями устроил драку каком-то баре.

Можно ли считать это большим достижением для тридцатилетнего мужчины?

После прихода в агентство, руководимое Маккормиком и Паркером, Брайан уже не позволял себе больших вольностей. Он перестал пить, бросил курить и даже упорядочил режим дня. Из всех вредных привычек бурной молодости осталась только одна: женщины. Они осаждали, преследовали, подстерегали и время от времени брали над ним верх. Но как бы они ни старались, какие бы изощренные планы ни пускали в ход, какие бы хитрости ни применяли, в конце концов победителем всегда оставался он.

– …И вот бедняжка умерла в тот самый момент, когда собиралась поставить подпись под новым завещанием. – Таксист всплеснул руками, и у Брайана похолодело в груди. – Какая несправедливость! Проживи старушка еще пять минут, и я стал бы богачом! Валялся бы сейчас себе на теплом песочке где-нибудь в южных краях и никаких тебе забот. Вы со мной согласны? – Он повернулся к пассажиру, и Брайану снова стало не по себе.

– Да, конечно. Пожалуйста, остановите здесь. – Но мы еще не приехали!

– Хочу немного пройтись.

– Как угодно.

Дождь уже закончился, в просветах разогнанных ветром туч мелькало солнце, а в воздухе стоял восхитительный цветочный аромат. Брайан прошел сотню ярдов и, свернув в переулок, оказался перед двухэтажным особнячком из темного кирпича, половина которого принадлежала ему вот уже два года. Сколько женщин побывало здесь за это время! Он мог получить любую – надо было только подать знак. Впрочем, нет. Одна осталась непокоренной. Констанс Эллингтон.

Добравшись домой на такси, Констанс первым делом позвонила брату. Джеффри был младшим из троих детей Деборы и Пола Эллингтон. Младшим и самым амбициозным. Старшая, Констанс, вполне довольствовалась скромным местом в агентстве, средняя, Кэрри, пыталась стать диктором на радио, а вот Джеффри вознамерился добиться славы на писательском поприще. В двадцать три года на его счету уже было две книги, первая из которых, стилизованный под готический роман триллер, даже попала в десятку бестселлеров по версии «Бук Ревю», где продержалась целых две недели. Вторая, романтизированная биография сэра Филиппа Сиднея, государственного деятеля, солдата, поэта и придворного шестнадцатого века, не получила широкой популярности, но зато открыла молодому автору доступ в те узкие круги, куда никогда не попадет посторонний.

Сейчас он жил в Шотландии, а именно в Эдинбурге, где собирал материал для очередного опуса на тему о футбольных фанатах.

Джеффри снял трубку после третьего гудка, что было для него большим достижением.

– Алло?

– Джефф, это Конни. У меня…

– Привет, сестренка! Уже вернулась? Я так и знал, что тебе там не понравится. Все эти развалины, камни, плещущаяся водичка… Никакой жизни. Греки добились бы куда больше, если бы не хвастали прошлым, а думали о настоящем. Тебе бы стоило…

Запас воздуха у него в легких кончился, Джеффри сделал паузу, и Констанс поспешила воспользоваться благоприятным моментом.

– Дочитаешь лекцию в следующий раз. Я звоню но делу.

– Ты всегда звонишь только по делу. – В голосе брата прозвучала легкая обида. – Ладно, что там у тебя?

– У тебя есть какая-нибудь информация по Джереми Уолшэму?

– Это не тот ли старикан, который живет в особняке девятнадцатого века и считается владельцем нескольких довольно оригинальных коллекций?

– Он самый, – подтвердила Констанс.

– Тебя интересует что-то конкретное?

– Мне пригодятся любые сведения о его коллекциях: происхождение, ориентировочная стоимость и все прочее.

– Когда тебе это нужно?