Принцесса на алмазах. Белая гвардия-2 - Александр Бушков

— Валяй, — сказал Лаврик, ухмыляясь. — Будешь продолжать в том же духе — герцогом станешь, а то и пэром, у них в планах вроде бы и Палата Пэров значится. Его сиятельство герцог Мазур, пэр королевства — это звучит.

— Поди ты, — сказал Мазур. — Будешь и дальше подкалывать, я персонально для тебя графский титул выхлопочу. Чтобы не надо мной одним у нас со смеху покатывались. Его светлость граф Самарин — тоже, знаешь ли, звучит… А в гербе — плащ и кинжал, геральдисты за хорошую денежку что угодно нарисуют…

— Не пугай ежика голым афедроном, — фыркнул Лаврик. — Кто такой Самарин? Кто тут знает Самарина? Капитан Петров — и точка. Под молотом докажи, что это именно я.

Мазур ухмыльнулся:

— Так со мной та же история. В случае чего, поди докажи, что герцог Иванов — это я.

— Э, нет, — серьезно сказал Лаврик. — Если начальство все же решит, что тебя тут следует оставить военным атташе, под настоящей фамилией выступать придется. Помнишь, был об этом разговор?

— Помню, — угрюмо сказал Мазур. — Лаврик, если ты тут причастен…

— То ты со мной раздружишься на всю оставшуюся жизнь, — кивнул Лаврик. — Говорю тебе, я тут ни при чем. Просто кружит идея… И, между прочим, она мне так же не по душе, как и тебе. Потому что я стопудово уверен: если тебя здесь оставят, меня к тебе точно присовокупят. Ну, как же: неплохо закрепился в стране пребывания, связями и агентурой обзавелся, да еще этот долбанный мешок с кассетами на свою голову припер. Готовый резидент. Так что меня такая перспектива не меньше, чем тебя, пугает, — он передернулся. — Торчать здесь неизвестно сколько…

Он мрачно разлил по стаканам джин. Разделавшись со своей порцией, сказал:

— Вообще-то все это ерунда. Болтовня. Есть вещи поинтереснее. Перед сборищем у посла я с полчаса говорил по телефону с Лавутой…

Мазур насторожился. Полковник Лавута из здешней военной разведки как раз и курировал разноплеменную спецгруппу Мазура, охранявшую Папу. И с точки зрения воинской субординации был непосредственным здешним начальником Мазура.

— И что? — спросил Мазур.

— Ну, ты же его знаешь, любителя крутить-вилять. Ну, а уж в здешней непростой ситуации он сам себя превзошел, добрую половину разговора заняли экивоки, дипломатические хитроплетения словес и эзопов язык. Хотя, вообще, может, он и прав — мало ли кто мог наш разговор слушать и писать… Но кое-какую конкретику он все же выложил. Так вот… Они не собираются распускать нашу группу. Даже намерений таких нет. Так что мы пребываем в прежнем статусе, на прежнем месте в системе. Более того, было намек насчет повышения жалованья и новых блямбочек на погоны. Тебе объяснять, что это значит или сам поймешь?

— Да что тут объяснять… — сказал Мазур. — Они хотят, чтобы мы теперь охраняли Наташку.

— Именно это было высказано, правда, далеко не открытым текстом. Знаешь, что самое смешное? Он ничего не имеет против, что Наташка у нас гостит, более того, просит и дальше ее у нас привечать — мол, у нас она в полной безопасности. Оно, конечно, так, но крепко я подозреваю, что тут есть и подтекст, прекрасно зная Лавуту. Пока она у нас — на нем лично ни капли ответственности, вся ответственность на нас. А как только она переберется в какую-нибудь из городских резиденций, изрядный шмат ответственности ляжет и на Лавуту. Интриган хренов, сукин кот… Хотя так-то мужик нормальный, работается с ним легко, сам знаешь… Да, что еще? Он намекнул, что в скором времени «возможны перемены». Значит, до коронации осталось не так уж много времени…

— И что — мы?

— А что — мы? — пожал плечами Лаврик. — Москва, и к бабке не ходи, будет гнуть прежнюю линию, только теперь вместо Папы ставить будут на Наташку. Тем более что она с нами дружит… — он ухмыльнулся, — причем, с некоторыми — особенно пылко. Так что, чует мое сердце, в самом скором времени сомкнемся мы вокруг молодой королевы, как пули в обойме, как карты в колоде…

— Слушай, Лаврик… — нерешительно начал Мазур. — Ты, конечно, в таких вещах лучше меня разбираешься по должности, но мелькнула у меня тут дурацкая мысль… А что, если мы зря ищем во всей этой истории происки внешнего супостата?

— Ты что имеешь в виду? — став очень серьезным, спросил Лаврик.

— Да сидел я тут и думал… — сказал Мазур. — Со мной иногда такое случается. И вот какая дурь полезла в голову: а что, если Папу шлепнули свои? Те, кто сейчас заранее примеряет перед зеркалом придворные мундиры? Мотив на поверхности: никто не намерен ничего менять, майна запущена, коронация будет… вот только кто для них предпочтительнее на троне — Папа, у которого не забалуешь, или молодая девушка, которой в сто раз легче вертеть? Наташка, конечно, девка амбициозная, умная и напористая, ни за что не захочет быть марионеткой… но много времени пройдет, прежде чем она их построит… если вообще построит. Кто-то вдруг сообразил, что Папа, собственно, теперь уже и не нужен, что заменить его — как два пальца… Может, поэтому о… Татьяне — гробовое молчание. Ее словно бы и не было. Официальная версия гласит, что Папу застрелили эти отморозки, ворвавшиеся в резиденцию — благо большинство из них на том свете и протестовать не могут. И версию эту всем вбивают в мозги едва ли не с первого часа… Может, конечно, это идиотство сплошное…

Лаврик долго молчал, глядя куда-то сквозь Мазура. Потом сказал все так же тихо и серьезно:

— Да нет, никакое это не идиотство. Вполне толковая версия, прецеденты случались… Вот только, ты уж меня извини, эту версию под корень рубит одна-единственная деталь: то, что Наташка в момент нападения была в резиденции, что нападение вообще было. Вот если бы его не было, или она в момент убийства Папы была бы где-то в другом месте, далеко отсюда, я бы моментально стал эту версию разрабатывать со всем усердием. А так… Ты сам там был, хорошо помнишь, что там творилось. Чересчур большой риск был, что Наташку зацепит шальной пулей или осколком — и вся затея пошла бы насмарку. Но идея толковая, — добавил он великодушно. — В ней нет ничего невозможного, подобное случалось. И все же искать нужно именно что внешнего супостата. Я даже, кажется, знаю, кого, да и ты тоже…

— Тоже мне, ребус, — проворчал Мазур. — «Гэмблер даймонд», и к бабке здешней не ходи…

— Ты чего такой меланхоличный? Все вроде бы идет пока нормально.

— Ну, ты же сам говорил… — пожал плечами Мазур. — Что французы нас отсюда галантно выставят, как только поделят россыпи. Так ведь то же самое получится и с Наташкой на троне. Мутновато на душе как-то, работали хорошо, но совершенно впустую…

— А что делать? — развел руками Лаврик. — Как будто тебе неизвестно, что наше дело — не умничать, а исполнять в точности, — он подмигнул с ухмылочкой. — А насчет будущего — еще бабка надвое сказала. Зря я, что ли, пер тот мешок с кассетами, как стахановец? Теперь и на Наташку есть убойный компромат, и на кучу дамочек из высшего света, а поскольку иные дамочки очень хорошо навострились вертеть мужьями… Вот тебе живой пример, ты человек свой, тебе можно. Есть человечек, который контролирует процентов двадцать здешнего алмазного бизнеса. Корсиканец. Самый натуральный. Уж не знаю, связан он с мафией или нет, с корсиканцами всякое может быть, но характер стопроцентно корсиканский. А женушка у него — очаровательная блондинка невиннейшей внешности. Только видел бы ты, что эта воплощенная невинность с Папой вытворяла… Если муженек увидит эту кассету, жену он зарежет моментально. В прямом смысле. Вот тебе и участок для работы. И таких козырей в том мешке навалом. Так что, мы еще посмотрим, вышибут нас или потеснятся. Изрядно там французских женушек. Есть, конечно, нюансы. Я тут нацелился было на одного перспективного кадра из дипломатов, а оказалось, что он карьерных целей для, женушку сам Папе подложил. Впрочем, и тут возможны варианты… Еще по маленькой?

— Да нет, пожалуй, — сказал Мазур, вставая. — Пойду я обходом, посмотрю, как команда себя ведет, дам новые вводные, да и к Натали заглянуть надо.

— Натали — это главное, — серьезно сказал Лаврик. — Ты уж со всем усердием, коли Родина требует… Я тебе, кстати, еще и плацдарм зачищаю. Выпихнул в Союз эту Ириночку, чтобы Наташка на нее не отвлекалась.

— Ах, вот оно что, — сказал Мазур. — То-то все головы ломают, с чего бы это девчонку домой выперли, и Панкратов злится… Ладно, я пошел.

— Еще один нюанс, — столь же серьезно сказал Лаврик. — Ты уж сейчас с Наташкой в койку не лезь, даже если захочет, придумай что-нибудь. Понимаешь, где-то в течение часа шифровки из Москвы ожидаются, и вроде бы по нашей линии…

— Уяснил, — сказал Мазур и вышел.

Чуть подумав, он направился сначала к своим орлам.

В отведенной орлам комнатке царило сущее благолепие. Скрипач и Фантомас сосредоточенно склонились над шахматной доской, а остальные двое наблюдали за партией с невероятнейшим вниманием. Учитывая, что прежде столь истовой любви к шахматам за четверкой не замечалось, это даже не на размышления наводило — вопило открытым текстом. Тем более это Мазур с его богатым жизненным опытом моментально унюхал в атмосфере запашок джина — легчайший, но для человека русского, да еще военного, просекаемый моментально.