Звездный табор, серебряный клинок - Юлий Буркин

- Да уж, - промямлил я, принимая рюмку из его рук.

- Так что, хотя я и считаю себя чистокровным славянином и, кстати, горжусь этим, зовите меня просто дядюшка Сэм. Я к этому привык.

Я подумал, стоит ли сообщать ему, что в советских политических пасквилях времен "холодной войны" "дядюшкой Сэмом" было принято называть Соединенные Штаты Америки, да еще и изображать сей персонаж этаким набитым долларами злобным толстяком с сигарой в зубах и котелком на голове... Но решил воздержаться. Вместо этого обернулся к "розовым":

- А вас-то как звать?

В том, что они - подчиненные "дядюшки Сэма", и в том, что субординация тут строжайшая, сомнений не возникало. Это было ясно хотя бы уже по тому, как бедолаги притихли и оцепенели. Но распивание спиртного, видно, нарушением дисциплины не считалось: оба "Джедая-телепузика" уже держали в руках по рюмашке. Услышав мой вопрос, они искательно, почти испуганно, посмотрели на начальника. Тот, чуть заметно кивнув головой, заметил:

- Подчиненных у нас принято называть по фамилиям.

- Синицын, - представился кудрявый, слегка поклонившись.

Затем назвался лысый:

- Семецкий. Можно, Сема, - добавил он, крякнул и виновато посмотрел на дядюшку Сэма.

- Так за знакомство! - протянул я рюмку, чтобы чокнуться, но никто из троих не поддержал меня. Я сперва удивился, но потом догадался, что этот обычай людям будущего не известен.

- За знакомство, - повторил я и просто опрокинул рюмку в рот.

И остальные последовали моему примеру. А водка-то оказалась не фонтан. Просто самогон какой-то, а не водка... "Ключница водку делала"... А ведь Грозный в фильме "Иван Васильевич меняет профессию" произнес эту фразу, тоже попав в будущее. Видимо, имеет место процесс ухудшения качества водки от века к веку.

Взяв с овального блюдца что-то мокрое и твердое я сунул это в рот и похрустел. Вкусно. Какой-то овощ или корешок. Какой, не понял. Но вкусно. Вроде как маринованный. Короче, сойдет.

- Ну и что вы со мной собираетесь делать? - спросил я, прожевав.

- С вами? - поднял брови старец с деланым удивлением. - Ошибаетесь, дорогой Роман Михайлович. Это вы с нами будете делать... Все, что только пожелаете. Ведь вы, Роман Михайлович, царь наш батюшка.

Ну вот, приехали... Вообще-то после повторенного несколько раз обращения "государь" к чему-то подобному я был готов. И все-таки слегка охренел.

- Царь? - переспросил я тупо.

- Вот именно, - подтвердил он. - Наш символ, наше национальное знамя. Наш оплот и надежда на возрождение.

- С какого хрена? - сбил я грубой интонацией елейность его тона.

- Кровь у вас монаршая, вот с какого, - заявил он.

- Поясняй, - потребовал я и вдруг заметил, что тон, которым я это произнес, и впрямь какой-то царский. - С каких это пор опять появились цари? В мое время демократия была, президент был - Путин. Неожиданный, но вроде нормальный.

- Поясняю, - кивнул он. - Все просто. Реставрация монархизма в России произошла еще в начале двадцать первого века. Ежели бы вы. Роман Михайлович, не разбились в автомобиле, вы бы это дело и сами застали. После долгой, почти в сто лет, паузы без самодержцев царем себя провозгласил Никита Михалков...

- Михалков?! Актер?! - не поверил я своим ушам. - Тот, который "шагает по Москве"?!

Дядюшка Сэм пожал плечами:

- Я не совсем понимаю, о чем вы говорите, я, видите ли, не историк и не в курсе всех политических интриг того времени... Знаю лишь, что он был избран президентом, в основном при поддержке провинции, тогда как названная вами Москва была чуть ли не поголовно против... А царем он себя провозгласил, возложив, так сказать, судьбу свою на алтарь служения отечеству. Ибо, будучи монархистом, иного пути реставрации самодержавия он не видел. "Самодержавие, православие, народность" - вот триединый оплот России во все века ее процветания.

Тут я вспомнил, что Михалков в одном своем фильме и в самом деле сыграл царя. "Сибирский цирюльник" фильм называется. Но я еще не успел его посмотреть... Ну надо же! Кто бы мог подумать?! Хотя... Другой киношник Станислав Говорухин - тот, помню, да, выставлял свою кандидатуру на президентских выборах. Опять же Рональд Рейган... Видно, дурной пример оказался заразительным...

Адядюшка Сэм продолжал:

- Кончил он худо. Как всякий самозванец. Началась на Руси смута, и то ли на кол его посадили, то ли просто пристрелили, аки пса сбесившегося... Однако ж самодержавие на Руси с тех самых пор так и стоит незыблемо. Так что, спасибо ему, каков бы он ни был.

- За Никиту Михалкова? - предложил я, подняв пустую рюмку и почувствовав, что на глаза навертываются слезы. - А я ведь его живьем видел. В Доме кино, на встрече...

- Не может быть! - воскликнул дядюшка Сэм, всплеснув руками. А затем, недоверчиво на меня поглядывая, стал молча разливать.

- Да, честное слово! - даже обиделся я. - Чего особенного?! Вся группа ходила. После этой встречи его фильм "Утомленные солнцем" показывали. Классный фильм. И мужик классный. Усатый такой, обаятельный, как кот. А еще больше он похож на кота в "Шерлоке Холмсе". Да я его вот так, как вас, видел, правда! Автограф не взял только потому, что я их не собираю.

- Сомкнулась связь времен! - заявил дядюшка Сэм, видимо, прекратив подозревать меня во лжи. И хоть я и не слишком прилежный студент-филолог, я все-таки узнал цитату. Это он Шекспира наизнанку вывернул.

- Это судьба, - продолжал он. - Вы были знакомы с тем, кто восстановил на Руси монархию.

Это, конечно, большое преувеличение, говорить, что я был с ним знаком. Видел, не более. Но дядюшка продолжал:

- Это мистическое подтверждение правильности нашего пути! Если доселе у меня и были сомнения, то отныне их больше нет! За пчеловодов! За Михалкова!

Я не стал спрашивать, при чем тут какие-то пчеловоды. Какое мне дело? Вот за Михалкова - не грех. И мы выпили, опять же не чокаясь, но тут уже с полным правом, так как вроде бы "за упокой". На кол, это неприятно...

- И все-таки, я-то тут при чем? - спросил я, проглотив неизвестный овощ. Мало ли кто видел Михалкова?!

Дядюшка Сэм строго на меня посмотрел. На щеках его играл хмельной румянец.

- Ладно, - сказал он. - Не хотел я так сразу вводить вас в курс дела. Но раз уж есть мистические знамения... А я, знаете ли, верю в мистические знамения... Буду с вами предельно откровенен.

- Пожалуйста, - попросил я. - Мне бы очень хотелось.

- В Думе идет борьба фракций, - рефлекторно понизив голос, начал дядюшка Сэм, не замечая кислого выражения моего лица. Про борьбу фракций в Думе мне надоело слушать по телевизору. - Власть нынешнего самодержца Рюрика ведет Россию в тупик. Наша фракция оппозиционная, и все идет к тому, что вскоре она будет объявлена вне закона, а представители ее подвергнутся политическим гонениям, а то и физической расправе. Самый надежный, хотя и сложнейший способ уберечь себя, а также и спасти Россию - сделать царем своего ставленника. Но мы никогда и не подумали бы о такой возможности, если бы не появилась реальная возможность предъявить сенату истинного потомка рода Романовых.