Шрам - Марина Дяченко

Спустя несколько минут спустились Сения с Бертиной; Вапе показалось, что жена несколько не в себе, будто урок вышивания уж очень ее утомил. Прощаясь, она с особенной нежностью заглянула Бертине в глаза:

– Ты… придешь еще, да?

– Непременно, – вздохнула девушка, – мне никак не дается… этот стежок… милая Сения…

Купец презрительно поморщился: до чего сентиментальны эти женщины…

– Язык отрежу, – сказал Солль друзьям в кабачке. – Кто будет болтать… ясно?

Ни у кого не оставалось сомнений, что так он и сделает, если тайна купчихи Сении получит в городе огласку. Все помнили о фамильном клинке – и молчали.

Карверу, сыгравшему во всей истории немаловажную роль, подмигивали и жали руку. Поздравления, похоже, доставляли ему мало радости – несмотря на падавший на него отблеск Соллевой славы, «брат» первым напился и молча ушел.

Весна разразилась проливными дождями; по крутым мощеным улочкам неслись мутные потоки, дети кухарок и лавочников отправляли в плаванье деревянные башмаки под парусом, а юные аристократы с тихой завистью глядели на них из высоких стрельчатых окон.

Однажды утром к гостинице «Благородный меч», которая располагалась едва не в самом центре Каваррена, подкатила простая дорожная карета; кучер, против обыкновения, не кинулся открывать дверцу, а равнодушно остался сидеть на козлах – похоже, пассажиры не были его господами, а всего лишь нанимателями. Дверца распахнулась сама, и невысокий, очень худой молодой человек откинул подножку, чтобы выйти.

Приезжие не были в Каваррене такой уж редкостью, и, возможно, прибытие кареты прошло бы незамеченным, если б напротив, в трактире «Верный щит», не коротал время Эгерт Солль с друзьями.

– Гляди-ка! – сказал Карвер, сидевший у самого окна.

Две или три головы повернулись в его сторону, прочие господа слишком увлечены были беседой и вином.

– Гляди-ка! – и Карвер подтолкнул в бок сидящего рядом Солля.

Эгерт взглянул – молодой человек к тому времени уже соскочил на мокрый булыжник и протягивал руку кому-то невидимому, все еще остававшемуся внутри. Юноша одет был во все темное – и глаз Солля сразу резанула какая-то несуразность в облике молодого незнакомца.

– У него нет шпаги, – сказал Карвер.

Тут только Эгерт увидел, что незнакомец безоружен, что на нем нет даже перевязи, а на тонком поясе – ни кинжала, ни хотя бы кухонного ножа. Солль пригляделся еще внимательнее – одежда незнакомца строгостью походила на форменную, но, если это и была форма, то ни в коем случае не военная.

– Это студент, – объяснил Карвер. – Наверняка студент.

Юноша тем временем, переговорив с кем-то внутри кареты, подошел расплатиться с кучером; тот по прежнему не проявлял ни доли почтения – похоже, студент не был к тому же и богат.

– А что, – протянул Эгерт сквозь зубы, – студенты, подобно женщинам, не носят оружия?

Карвер хохотнул.

Эгерт презрительно ухмыльнулся и готов был отвернуться от окна – но в этот момент, опираясь на руку студента, из экипажа выбралась девушка. В кабачке как-то сразу стало тихо.

Лицо ее казалось озабоченным, бледным от усталости и печальным от дождя – но даже это не могло его испортить. Это было совершенное, почти что выточенное из мрамора лицо – только там, где у мраморных статуй белеют слепые мертвые очи, у этой девушки матово поблескивали темные, спокойные, без тени кокетства глаза.

Как и одежда ее спутника, платье приезжей было простым дорожным платьем – не умеющим, впрочем, скрыть ни прекрасных форм, ни легкости и гибкости движений. Девушка соскочила на булыжник рядом с юношей – тот что-то сказал, и мягкие губы его усталой спутницы чуть улыбнулись, а глаза, казалось, стали еще глубже и ярче.

– Немыслимо, – прошептал Эгерт.

Кучер тронул карету – оба отскочили, спасаясь от брызнувшей во все стороны жидкой грязи. Потом молодой человек вскинул на плечо объемистую котомку – и вдвоем, держась за руки, приезжие вступили во владения «Благородного меча». Закрылась увитая вензелями дверь.

В трактире заговорили все разом; Эгерт молчал, не отвечая на вопросительные взгляды; потом уронил в сторону Карвера:

– Мне нужно знать, кто они.

Тот привычно поднялся, спеша услужить другу. Солль смотрел, как, перепрыгивая лужи, Карвер спешит через улицу к «Благородному мечу»; снова хлопнула дверь с вензелями, и прошло около четверти часа, прежде чем Эгертов приятель вернулся:

– Да, он студент… Пробудет, очевидно, около недели, – и Карвер замолчал, с удовольствием ожидая вопроса.

– А она? – бросил Эгерт.

– Она, – Карвер странно усмехнулся, – она не сестра ему и не тетка, как я надеялся… Она – невеста этого парня, и, похоже, свадьба не за горами!

Эгерт молчал – сообщение Карвера, хоть и не было неожиданностью, неприятно задело его, почти оскорбило.

– Противоестественный брак, – сказал кто-то из гуардов. – Мезальянс.

Все шумно согласились.

– А я слыхал, – вставил Карвер удивленно, – что студентов всех оскопляют, дабы не отвлекались на плотские наслаждения и полностью предали себя науке… Что, врут, выходит?

– Выходит, врут, – разочарованно пробормотал лейтенант Дрон, опрокидывая забытый было кубок.

– Без шпаги ходит – все равно, что скопец, – тихо проронил Солль. Все обернулись в его сторону.

По лицу Эгерта неудержимо расползалась хищная, презрительная ухмылка:

– Зачем скопцу женщина, господа, да еще ТАКАЯ?

Он встал – все уважительно расступились. Бросив хозяину несколько золотых монет – за всю компанию – лейтенант Эгерт Солль вышел под дождь.

В тот же вечер приезжий молодой человек со своей спутницей ужинали на первом этаже «Благородного меча»; трапеза их была достаточно скромной, пока сам хозяин, блистая улыбкой, не водрузил на стол перед ними плетеную корзину, ощетинившуюся бутылочными горлышками:

– Госпоже – от господина Солля!

С этими словами, подтвержденными многозначительной улыбкой, хозяин удалился.

Эгерт, удобно устроившийся в уголке обеденного зала, видел, как студент и красавица удивленно переглянулись; после долгих колебаний салфетка, прикрывавшая корзинку, была сдернута, и на лицах склонившейся над подарком парочки отразилось радостное изумление – еще бы, яства и вина отобраны были с отменным вкусом!

Впрочем, на смену радости вскоре пришло замешательство; о чем-то жарко переговорив со спутницей, студент вскочил и отправился к хозяину – выяснять, по-видимому, кто такой этот щедрый даритель господин Солль.

Эгерт допил свой кубок и, неспешно поднявшись, двинулся через зал к оставшейся в одиночестве девушке; он специально не смотрел на нее в этот миг, боясь разочарования – вдруг красавица вблизи окажется вовсе не так хороша?