О психоанализе - Карл Густав Юнг
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Хотя теория травмы придавала особое значение предрасположенности и даже настаивала на том, что некоторые прошлые травмы суть conditio sine qua non[18] невроза, Фрейд, будучи блестящим эмпириком, обнаружил и описал в «Исследованиях» некоторые элементы, которые больше напоминают «теорию среды», нежели «теорию предрасположенности», хотя их подлинное теоретическое значение в то время было понято не до конца. Фрейд синтезировал эти наблюдения в понятии, которое позволяло выйти далеко за рамки теории травмы. Это понятие он назвал вытеснением. Как вы знаете, под вытеснением мы понимаем механизм, посредством которого сознательное содержание переносится в сферу вне сознания. Мы называем эту сферу бессознательным и определяем его как психический элемент, который не осознается. Понятие вытеснения основано на многочисленных наблюдениях, свидетельствующих о том, что невротики, по всей видимости, обладают способностью забывать значимые переживания или мысли настолько основательно, что кажется, будто они не существовали вовсе. Такие наблюдения весьма распространены и хорошо известны всякому, кто дает себе труд хоть сколько-нибудь глубоко проникнуть в психологию своих пациентов.
Благодаря «Исследованиям» Брейера – Фрейда было установлено, что для возвращения в сознание давно забытых травматических переживаний необходимы особые процедуры. Мимоходом замечу, что данное обстоятельство примечательно само по себе: изначально мы не склонны полагать, будто такие важные вещи могут быть вообще забыты. По этой причине нам часто возражают, что воспоминания, восстановленные с помощью гипноза, просто «внушаются» и не имеют никакого отношения к реальности. Даже если бы это сомнение было оправданно, оно не дает никаких оснований отрицать вытеснение в принципе: известно много случаев, когда фактическое существование вытесненных воспоминаний нашло объективное подтверждение. Помимо многочисленных доказательств подобного рода, данный феномен можно продемонстрировать экспериментально, с помощью ассоциативного теста. Здесь мы обнаруживаем, что ассоциации, относящиеся к чувственно окрашенным комплексам, гораздо труднее запоминаются и очень часто забываются. Поскольку мои эксперименты никогда не проверялись, это открытие было отвергнуто вместе с остальными. Лишь недавно Вильгельм Петерс из школы Крепелина[19] смог подтвердить мои прежние наблюдения, доказав, что «болезненные переживания очень редко воспроизводятся правильно».[20]
Как видите, понятие вытеснения зиждется на прочной эмпирической основе. Но возникает вопрос: вытеснение есть результат сознательного решения индивида, или воспоминания исчезают пассивно, без соответствующего сознательного знания? В трудах Фрейда вы найдете убедительные доказательства сознательной тенденции вытеснять все болезненное. Каждому психоаналитику известны десятки случаев, когда в какой-то момент в прошлом больной решил, что больше не хочет думать о содержании, которое в дальнейшем было вытеснено. Один мой пациент многозначительно заметил: «Je l’ai mis de côté».[21] С другой стороны, мы не должны забывать, что есть много случаев, когда невозможно показать даже малейший след «отбрасывания» или сознательного вытеснения; когда кажется, что процесс вытеснения больше сродни пассивному исчезновению или даже погружению впечатлений под поверхность под влиянием некой силы, действующей снизу. Пациенты первого типа производят впечатление умственно развитых людей, страдающих, по всей видимости, только особой трусостью по отношению к собственным чувствам. Среди вторых можно найти случаи, свидетельствующие о более серьезной задержке развития, ибо здесь процесс вытеснения сравним скорее с автоматическим механизмом. Данное различие может быть связано с рассмотренным выше вопросом об относительной важности предрасположенности и среды. В случаях первого типа многое зависит от влияния окружения и образования, тогда как во втором типе, очевидно, преобладает фактор предрасположенности. Совершенно ясно, с какими пациентами лечение будет более эффективным.
Как я уже упоминал, понятие вытеснения содержит элемент, который по самой своей природе противоречит теории травмы. Так, в случае Люси Р., проанализированном Фрейдом,[22] мы видим, что этиологически значимый фактор следует искать не в травматических сценах, а в недостаточной готовности пациентки принять навязанные ей прозрения. В более поздней формулировке, приведенной в «Исследованиях неврозов», где, опираясь на свой опыт, Фрейд был вынужден признать источником невроза определенные травматические события в раннем детстве, мы ощущаем явное несоответствие между понятием вытеснения и понятием травмы. Понятие вытеснения содержит элементы этиологической теории среды, в то время как понятие травмы представляет собой теорию предрасположенности.
Поначалу теория невроза развивалась всецело в русле концепции травмы. В своих более поздних исследованиях Фрейд пришел к выводу, что травматическим переживаниям более старшего возраста нельзя приписать никакой положительной значимости, ибо их последствия мыслимы только на основе специфической предрасположенности. Очевидно, именно здесь и нужно было искать разгадку. Исследуя истоки истерических симптомов, Фрейд обнаружил, что аналитическая работа ведет назад, в детство; причинно-следственная цепочка тянулась из настоящего в далекое прошлое, грозя затеряться в тумане раннего детства. Но именно в этот момент появлялись воспоминания о некоторых сексуальных сценах – активных или пассивных, – которые были недвусмысленно связаны с последующими событиями, ведущими к неврозу. О природе этих сцен вы можете узнать из работ Фрейда и многочисленных анализов, которые уже были опубликованы.
На этой почве возникла теория сексуальной травмы в детском возрасте, которая столкнулась с ожесточенной критикой из-за теоретических возражений не против теории травмы в целом, а против элемента сексуальности в частности. Во-первых, сама мысль о том, что дети наделены сексуальностью и что сексуальные мысли могут играть определенную роль в их жизни, вызвала величайшее негодование. Во-вторых, гипотеза о сексуальном происхождении истерии представлялась крайне нежелательной: бесплодная позиция, согласно которой истерия либо является маточным рефлекторным неврозом, либо возникает из-за отсутствия сексуального удовлетворения, только-только была отброшена. Посему вполне естественно, что обоснованность наблюдений Фрейда подверглась резкой критике. Если бы его оппоненты ограничились этим вопросом и не пытались приукрасить свои возражения моральным негодованием, спокойная дискуссия была бы возможна. В Германии, например, этот метод нападения заведомо исключил всякое доверие к теории Фрейда. Идея детской сексуальности вызвала всеобщее сопротивление и самое высокомерное презрение. В действительности же вопрос был только один: верны ли наблюдения Фрейда или нет? Только он может иметь значение для истинно научного ума. Осмелюсь сказать, что эти наблюдения на первый взгляд могут показаться неправдоподобными, но считать их ложными априори недопустимо. Везде, где была проведена основательная и тщательная проверка, удалось подтвердить существование психологических связей, постулируемых Фрейдом, но не первоначальную гипотезу о реальных травматических эпизодах.
Впоследствии сам Фрейд
