История Древнего Востока - Дмитрий Деопик

3.1. Печати как символ собственности. С 6-го тыс. до Р.Х. возникает и много атрибутов собственности. Это выражается в обнаружении в разных обществах Плодородной дуги большого количества печатей «собственников», в основном из камня, реже из обожженной глины; желание людей пометить свое имущество начинает распространяться задолго до появления государства. Это тоже долгое время не укладывалось в привычные концепции. Имеется специальная наука о печатях (сфрагистика), и более или менее можно догадаться, какой материал предполагался в виде объекта для нанесения оттисков. Ставились они в основном на глине, которой закупоривались емкости, на закрытых дверях и т. д. Кроме того, известно небольшое количество глиняных «пломб» с оттисками печатей. Печати эти чрезвычайно разнообразные и многочисленные: очевидно, ими пользовались частные лица, а не «организации». Итак, идея собственности появляется гораздо раньше, чем принято считать.

3.2. Различия в развитии отдельных районов Плодородной дуги. В это время уже прослеживается различие между двумя сторонами Плодородной дуги: внешней (западной) и внутренней (восточной). «Внешний», западный, пояс давал своим жителям большее количество пищи – продуктивность труда была выше, чем во внутреннем. «Внутри» мы видим поселения меньших размеров, с менее интенсивной экономической жизнью и большей ролью скотоводства, но общества не пастушеские, тем более не кочевые, поскольку не одомашнены лошадь и верблюд. Жители полустепных районов «внутренней» дуги не принимали полностью тип жизни своих соседей во «внешней» части, так как существовавшее положение вещей их вполне устраивало. Надо сказать, что во внешней полосе были в целом хорошие условия для ведения сельского хозяйства в силу сезонной регулярности дождей и, как следствие, малой потребности в искусственном орошении. Оно прослеживается здесь уже с 6-го тыс., пока еще примитивное. Для нас важно, что идея его создания принадлежит гармоническим народам Плодородной дуги.

В период керамического неолита здесь очень рано возникает интересное явление – расписная керамика. В жизни людей происходит примечательное событие: они начинают проецировать на глиняные сосуды свои верования – расписывают керамику геометрическими узорами разных цветов, имеющими сакральный смысл; на несколько тысячелетий роспись сосудов стала любимым занятием человека. Потом она исчезла или стала менее обязательной в силу различных причин, но в данное время это важная часть жизни: изготовление и использование расписных сосудов. Почему это интересно? Потому что сплошь и рядом в основной массе непонятные для нас изображения позволяют о многом судить (этапы жизни народов, контакты, области родственных народов). Они сакральны, искусство же «просто так» появилось лишь у римлян в первые века от Р.Х., а позднее, с VII в., распространилось в Западной Европе. Ранее никто «просто так» ничего не рисовал и не лепил: все было семантически, т. е. религиозно, значимым.

И снова видим, что возникший в Святой Земле тип восприятия действительности, в данном случае тип керамической росписи, распространяется затем на довольно большие территории. Роспись здесь имеется почти с самого начала производства керамики, с 6-го тыс. до Р.Х.

В последнее тысячелетие неолита (5-е тыс. до Р.Х.) на данной территории продолжалось интенсивное технологическое развитие. В то же время в долине Нила, как и ранее, нет почти ничего, а собственно в Двуречье появляются немногочисленные деревни среди заросших тростником и частично засоленных равнин. Какое-то население уже спускалось сюда с гор, но районы эти по-прежнему отсталые и редко населенные. Если бы впоследствии тут не возникли известные города, эти деревни еще долго никому из археологов не пришло бы в голову даже искать.

3.3. Локальные конфликты и миграции. Возникает еще одно явление, хорошо описанное для позднейших времен, – конфликты и связанные с ними локальные переселения. Стены строились не зря: периодически большинство населенных пунктов разрушается, – но происходит это не из-за больших войн, поскольку таковые некому было организовывать, а из-за постоянных локальных конфликтов, которые не влекли за собой массовые убийства людей и массового разорения, но делали, видимо, жизнь «эмоционально насыщенной». (Я беседовал с одним участником ливанского конфликта 1960—70-х гг. между мусульманами и христианами, который там, где он служил, тянулся годами: жители друг на друга нападают, стреляют. Мой собеседник рассказывал, что кругом все цветет, люди пашут, собирают урожай, продают, покупают. А почему? Потому, что человека, который пашет, никто не убьет. А вот «по холодку», часов в семь вечера, они берут свои пулеметы и, кому нечего делать, отправляются стрелять по соседнему селению; в остальное же время занимаются своим делом. Также палестинцы 1990-х гг. ходили бросать камни в израильтян, а потом расходились.)

Нечто похожее было и начиная с 9-го тыс. до Р.Х.: строились крепости, их штурмовали, но массового уничтожения не было, потому что оно есть порождение двух социальных организмов: либо государств, которые постоянно совершенствуются как убийцы (такого массового уничтожения, как во Вторую мировую войну, никогда не было); либо кочевников, способных организовывать массовую резню не потому, что они более жестокие, чем земледельцы, а потому, что земледелец для них изначально чужое существо и как человек не воспринимается – на него социальные гарантии не распространяются. Поэтому настоящие кочевники нередко совершали массовое истребление земледельческого населения (впрочем, и кочевого тоже, но последних труднее поймать). В изучаемый нами период ни того, ни другого пока нет, и война не стала еще, как позднее, страшным бичом для больших групп людей. Однако из-за конфликтов, скорее всего, происходили регулярные перемещения населения; контакты между группами людей были порой сложными и динамичными.

При бесспорном отсутствии массовых миграций совершенно очевидно, что переселения на короткие расстояния были гораздо более активными, чем позднее. Тогдашние земледельцы место своей деревни меняли довольно легко (свободных земель было больше, чем потом), обмен населением тоже был, за счет этого, видимо, и идеи и языки распространялись очень хорошо. Языки возникают, скорее всего, сразу на больших территориях не за счет дальних перемещений народов-пастухов, как считают некоторые лингвисты (потому что данные остальных наук говорят об обратном), а за счет общей «вибрирующей» этнической структуры.

В последнее тысячелетие каменного века (5-е тыс.) в разных частях Плодородной дуги появляется целый ряд школ искусства. Причем сплошь и рядом для формирования собственного стиля достаточно территории примерно 30 км в диаметре: есть очень маленькие области, в которых существует достаточно самобытное общество. Долгое время в это трудно было поверить, но массовые раскопки показывают, что в Передней Азии, вне долин больших рек, все было именно так, т. е. очень небольшие коллективы на протяжении поколений практиковали те или иные художественные приемы, создавая свои стили, диалекты, особенности социальных структур. Такие совокупности небольших, обычно родственных обществ, «не желавших» сливаться в крупные, характерны для гармонических народов Плодородной дуги.

4. Плодородная дуга в конце 5—4-м тыс. до Р.Х. В конце 5 – начале 4-го тыс. среди народов Древнего Востока массово распространяется обработка меди – то, что так понадобилось потом техногенам: была открыта ковка, а потом выплавка меди, хотя до сплавов додумывались довольно долго – тысячу лет. Само открытие было сделано давно, поскольку еще в 6-м тыс. в юго-восточной Малой Азии начали изготавливать орудия из металла. Но на протяжении двух тысячелетий новое изобретение почти никто не заимствовал, да и открыватели металла в основном продолжали пользоваться каменными орудиями, потому что дело не в изобретении, а в спросе, технической потребности. На том уровне экономики особой нужды в меди еще не было: в основном из нее делали украшения, и добывали металла мало. По мере совершенствования технологий в целом, усложнения процесса земледелия и строительства и т. д. возникает массовый спрос на металлические орудия, и тогда они начинают свое шествие по Древнему Востоку, в первую очередь по центральным областям Плодородной дуги и по юго-востоку Малой Азии. К востоку от нее население Нижней и Средней Месопотамии тоже начинает широко воспринимать металл, тогда как в долине Нила это произошло позднее.

В конце 5-го тыс. везде, кроме разве такой «дикой» области, как долина Нила, появляется спрос на металл, причем главным образом в плодородных районах, где его было мало или не имелось совсем. И тогда везде на больших территориях Плодородной дуги начинается массовое изготовление изделий из металла, хотя на 80 % этой территории рудников и источников самородной меди не было. «Изобрели» изделия из металла народы Малой Азии. Благодаря им технология обработки и выплавки металла через некоторое время стала известна в южной части Плодородной дуги. В Святой Земле металл применялся достаточно широко, там есть и свои рудные залежи в южной ее части; в других районах Плодородного полумесяца он так же быстро распространялся. Несколько позже металл появляется в болотистых равнинах Двуречья, где применяется весьма широко. И уже совсем поздно, в конце 4-го тыс., от жителей Святой Земли о металле узнают египтяне; большую часть 4-го тыс. в долине Нила еще сохраняется каменный век.