Я сделаю Русь великой. Фэнтези - Владимир Макарченко

После шумной суеты, какая завсегда сопровождает большой сбор гостей, Загруда пригласил всех за стол. Рядом с собой усадил бояр родовитых да старейшин от племен-соседей. За ними, с правой руки Загруды усажен были и Милан с Всеславом, да Чалым. Баб и девиц с детворой усадили за соседним столом, стоявшим в трех шагах от того, где сели мужи.

– Примите мое почтение, гости дорогие, за то, что не отказали да приехали по зову моему. – Поднялся Загруда с чарой меда в руке, когда гости хлебнули хмельного за встречу, как положено то было за всяким застольем. Не сказано было мной наперед зачем кликнул вас к столу своему. Простите! Хотел без ранних разговоров свою мысль тут положить. А мысль моя такова: судили мы тут да рядили с соседними племенами, как дальше быть. Уходит то время, когда можно жить было жить самим по себе, со своими укладами. Мы никого не задирали, нас никто не задирал. Деды так жили, их деды тож. И тех дедов деды одинаково. Только объявились в соседстве с нами степняки. Народ злобный. Все норовят урон нанести. Села жгут. Людей куда-то уводят. Грабят нещадно. А у нас противостоять им некому. Пахари, охотники, рыболовы в основе народов наших. Коли и дальше друг друга сторониться будем, изведут нас эти степняки. Как тучи черные налетают на своих лохматых лошадках, с коими, видать, от веку не расстаются, потому, как и пахнут едино. Скоры в налетах своих. Стрелы больно метко мечут. Урон большой повсюду. Единиться нам надобно да войско свое завести. Да во главе всех, как и у степняков заведено один кто-то стоял. Решили мы на совете племен поставить над собой такого человека и власть ему дать большую. А самим присягнуть на верность, оставаясь старейшинами в племенах своих. Однако же землю всю объединить в единое боярство. Пусть Залесьем зовется, как нареклись земли эти невесть когда. Что думаете?

– Чего думать-то много? – Важно возвысился над столом боярин Истислав. – Под кого стать-то решили? Под меня? Али под соседа моего Задора из Припяти? Я согласный в случай чего!

– Я тоже не супротив. – Встал на другой стороне стола боярин Задор.

– Благодарен вам, гости высокие за то, как руку помощи тянете. – Отвечал Загруда. – Однако, поручение у меня тут имеется от старейшин племен, которое с моим желанием в ряд ложится. Говорить? Иль сначала меду хлебнем, а после уж?

– Говори! Говори! – Потребовали за столом.

– Так вот! Удумали мы такое: звать на новое боярство главу из Подлеска, Милана. Показался он всем нам. И умом, и ловкостью, и тем, как дела торговые и воинские умело затевает и ведет. В нем наперед защиту и праведный суд узрели. Ништо, коли из других земель боги его к нам привели. Пупом прирос уже пупом к Залесью. Пусть и станет он первым боярином Залесским с сыном и потомством его на праве самому определять, кто взамен него станет, коли он богами призван будет. Таково решение наше! Коли у гостей есть какие вести о том, как недостоин он быть на боярстве, говорите прямо сейчас! – Выждав короткое время и не получив возражений, Загруда продолжил. – Ты сам, Милан, имеешь что супротив сказать?

– Большой ответ на меня ложите люди знатные. Большой! Даже и не спросясь воли моей наперед. Трусом не был никогда. Коли запрягаете, поволоку воз этот. Всеми силами поволоку! И душой всей. Принимаю вашу волю! – Милан вышел из-за стола и склонился глубоким поклоном перед сидящими во главе его.

– Клянись в том! – Произнес Загруда и в сопровождении остальных старейшин подошел к Милану. Когда Милан повторил за ним слова клятвы, водрузил на его голову боярскую тафью* и вложил в руки соболью шапку. – В ставай, боярин Милан, наши клятвы принять.

Когда Милан вскочил на ноги, все старейшины опустились на колени и поочередно поклялись в верности и обязательном исполнении воли его.

– Садись, боярин, во главу стола, где теперь наперед тебе завсегда сидеть! – Торжественно произнес Загруда, подводя Милана к тому месту, на котором только что сам восседал. – Я же твое займу, когда со всем покончим разом да понастоящему за пир возьмемся. Порешали мы тут промеж собой, что породниться бы тебе не мешало с кем-то из старейшин. Тако вернее будет. Сын твой жених завидный. Как смотришь на то, Милан?

– Не глядючи, невесту выбирать, али как? – Поинтересовался

* небольшая шапка, расшитая золотом и жемчугом, которую в старину бояре носили под шапкой.

Милан.

– Отчего. – Возразил Загруда. – Ждут все пятеро вон в том шатре. Как и заведено, поначалу мать жениха, Малка, глянуть их должна, нет ли изъянов. Потом жениху явим. На какую глаз его ляжет, ту и отдадим ему тут же.

Малка скрылась в указанном ей шатре. Все пятеро невест скинули перед ней всю одежду и явили себя так, как на свет явились. Няньки стояли позади невест, помогая им исполнять требования малки. Девки, как на подбор, были румяны и сочны. Казалось, вот-вот брызнет на Малку наливший их сок, когда ощупывала она бедра их и груди. Хороши невесты, что и говорить.

– Одевайтесь ужо! К жениху выйдем! – Скомандовала Малка, кончая осмотр. Веренице проследовали за ней пятеро девиц к тому месту, которое она им указало. Надобно было, чтобы свету солнечного поболе падало на них с небес.

– Выбирай, сын! – Предложил Всеславу Милан.

Замер поначалу парень на красоту девичью глядючи. Потом прошелся раз, прошелся два и взял за рук ту, что стояла в самой середине.

– Ее беру! – Твердо заявил он.

– Ладушка! Дитятко мое! Счастье-то какое! – Подбежала к жениху и невесте жена Загруда.

– В точку попал парень. – Шепнул на ухо Милану Чалый. – О ней с тобой разговор-то вели.

Сердцем, видать, чуяла. – Заулыбался в ответ Милан.

– Вот теперь все решено. Зови боярин гостей к столу! – Заявил Загруда. – Ныне у тебя мы уже в гостях. Веди пир. Он крепко обнял Милана и Всеслава. Мамки! Место жениху с невестой быстро наладьте. Два праздника ныне празднуем!

Женщины за суетились. Вскоре жених с невестой уже сидели за отдельным столом, окруженные подругами невесты.

Глава седьмая

– Новость несу тебе, боярин! – Заявил с порога Путимир. – Не ведомо мне – хороша ли. Новое боярство ныне объявилось. Все племена в Залесье под одного боярина стали. К клятве его привели уже. Да и сами поклялись в верности. А сына его на дочери одного из старейшин поженили.

– Кого на боярство посадили? Ведомо ли? – Поинтересовался Радомир.

– Ведомо только, что пришлый он у них. Из гостя торгового в боярина перерядился. Верно, перед тем земельку у них прикупил и на ней свой город поставил. Подлеском назван. И детинец там с вой имеет. – Отвечал воевода.

– А, откуда явился этот купец, не прознал?

– Нет пока, боярин. Но прознаю. Вроде не совсем ближний, но сосед наш теперь. Знать должны поболе.

– Верно мыслишь воевода. Чего сам к тому не пришел? – Спросил словно невзначай Радомир. А сам подумал: «Стареет воевода. Давно бы надобно Хромом заменить. Тот порасторопней. А Путимира наделом наделить где-то под городом да окольничим* назначить для почету. Заслужил, поди. Матушка, та на своем уделе сидит. В дела мои не лезет. Всеслава с Твердиславом-мальцом у нее гостит. Уже, почитай пол лета. – Посылайте с Хромом лазутчиков в Подлесок. Пусть все как надобно разузнают. Серебра отсыпь им, не жадничая. Может, кого, слабого на язык, в друзья себе через те монеты получат. Больше знать станут. «Всюду Хрома мне сует! – Возмущенно подумал Путимир. – Словно я совсем слаб умом стал!» Он, сам не замечая того, махнул на свои мысли рукой и пошел к выходу.

* высший чин при боярине. Лицо, ведущее все дела боярства

– Чего руками размахался, воевода? – Прозвучал вдогонку голов боярина. – Мухи одолели?

«Чует мои мысли, старик! – Уверенно подумал Радомир. – Не надо откладывать решение надолго. Призову обоих, да и скажу то, как надумал».

– Лазутчиков снарядить надобно нам с тобой, Хром, к боярину Милану в Залесье. Говори, кто тебе расторопным к такому делу кажется. – Объявил Путимир, найдя хрома в казарме, чихвостившего дружинника за недогляд в чистке коня.

– Конь жисть твою спасает. Потому, больше жисти его сберегать должон, раззява! Гриву, хвост укороти, как надобно коню боевому. Венди снова к реке. Потом гляну. Коле не заблестит на солнце, велю тебя плетью посечь! Так-то! – Накричал Хром и повернулся к воеводе. – Я тут на кой? Ты воевода. Тебе по чину дела такие вершить.

– Видать боярину иначе все смотрится. Чую, в скорости тебе дружину у меня брать под свое начало. Потому, готов будь. Вскоре уже призовет. Мне про то и старый Губан на ухо шепнул. Он – ведун. Зря не обмолвится. Еще вещал: с чудными делами встречу поимеем. Двух одинаковых людей узрим в скорости. К чем у бы такое?

– Кто знает, что боги ведуну нашему на уши шепчут? Видать, обождать надобно маленько. – Откликнулся Хром, почесывая пальцами густую бороду цвета вороньего крыла. – А в лазутчики я бы Брова с Тырком определил. Много складны к тому.