Жестокий мир - Павел Тихий

для скота? Какого? Животные, уцелели или нет? Какие? Были ли мутации. Они по любому были, как везде, но нужна ясность. Наличие людей, если да, то политическая обстановка вокруг, если можно так выразиться. По слухам в Самаре, Пензе, Тамбове есть людские анклавы, но по слухам, как бы это выразиться… Там не очень дружелюбные и гуманные нравы. То есть рабовладение и грабежи, набеги. Необходимо понять, их численность и как выстраивать с ними отношения в будущем. Ну вот и все пожалуй. Если есть вопросы задавайте, может я что то упустила.

– Оборудование для анализов и замеров. Вес и габариты. Опять подал голос Валера.

– Да не очень большое, счетчик гейгера и стандартный набор на БРДм-2 химической защиты. Опять заговорил Селиванов.

– В общем понимание задач есть, и оно правильное. От себя хочу добавить, что необходимо по пути прикинуть каким маршрутом переезжать в будущем. Где создать промежуточные базы, стоянки и т.д. Все. Кирилл, с тебя доклад каждые три дня. Через месяц приказываю выдвинуться. По составу и снаряжению к Архипову, он все предоставит, указание он уже получил. Еще один гражданский завтра к вам присоединится. Кроме того ты будешь наделен полномочиями заключать союзы и начинать войну, от моего имени, со всеми. Все свободны, работайте.

На крыльце мы с Валерой остановились, я придержал Вику.

– Давай на ты хорошо? Спросил я ее.

– Давай.

– Ты когда дела сдашь?

– В смысле?

– В коромысле. Валер, ты прикинь по составу и снаряжению пожалуйста, я к обеду заеду, и к Архипову с готовыми списками наведаемся. Хорошо?

– Ладно, я у себя буду.

– Так Вика, ты на машине?

– Нет.

– Поехали подвезу, поболтаем по пути. Я подошел к своему «ниссану nр» и открыл пассажирскую дверь. Она с гордым видом уселась. Я сел за руль и мы тронулись.

– Вика, я против тебя лично ничего не имею, но свое отношение к твоему участию высказал. Поэтому без обид. Но ты либо делаешь буквально, что я говорю, либо остаешься. Завтра в восемь ровно, ты с мыльно рыльными вещами у кпп военной части, вместе со вторым типом, из ваших. Месяц мы будем бегать кроссы, стрелять, чистить оружие, ползать. Все в группе, чтоб она была единым организмом. Отрабатывать выход из техники, и посадку в нее. Вы гражданские, будите учиться обращаться с башенными пулеметами и приборами контроля местности. Жить вы будите в казарме со всеми вместе. Привыкать. По своим научным делам будете раз в несколько дней получать увольнительную, часов на несколько. Вот так. Все уже началось, сама вызвалась. Понятно?

– Да, а как тебя называть, какое у тебя звание?

– Можешь говорить просто: босс. Все понятно? Мы как раз подъехали к их институту. Я остановил напротив калитки. Ты приехала, до завтра. Она козырнула и дурашливо сказала

– Ес бос! После чего вылезла. Я опустил стекло и окрикнул ее

– Виктория! К пустой голове руку не прикладывают! И поехал. Теперь я ехал в питомник, нам по хорошему нужна была еще и собака. Ночью от нее толку больше, да и днем, не раз бывало в городских массивах выручало собачье чутье. Много стало и «людей» непонятных, которые на людей лишь внешне походят, и то не всегда. Живут мелкими группами, убивая даже за понравившуюся безделушку, а порой и просто так, ради удовольствия. И собаки выжившие, сбивались в стаи и часто нападали, причем не оголтело, а с хитростями. Естественный отбор, с небольшими мутациями, сотворил чудеса, и милые жучки превратились в настоящую проблему. Людей они не боялись от слова совсем, волков тоже стало больше. Поэтому на выходы брали собак. Питомник располагался на севере, там же, где и воинская часть. В бывшей пром зоне, посреди полей, часть которых была отведена под полигон со стрельбищем. Проехав КПП, где меня хорошо знали, я подъехал к нужному зданию. Там текла обычая будничная жизнь. Сергей (кинолог) возился на площадке с молодняком, ему помогали две помощницы, девчушки лет по четырнадцать. Взрослые собаки сидели в вольерах. Я помахал Сергею, он подошел.

– Привет, каким ветром к нам? Я иногда бывал здесь, когда выпадало свободное время. Помогал с дрессировкой, мне это нравилось.

– Собака нужна. В дальний рейд, недели на три. Через месяц.

– На что работать?

– Да конкретно ни на что, так на всякий случай. Кого взять можно будет?

– Ну если так, от всего, кобеля лучше. Рекс, Мухтар, Джин. На выбор.

– Рекс, он мне больше нравится. Он где сейчас трудится?

– На марадерках. Как раз, вчера взяли. На две недели. Собаки работали на патрулировании и на марадерках. В патрули предпочитали брать сук. Они спокойней, и на след лучше работали. А команды добытчиков предпочитали в основном кобелей, те были помассивней и при случае, и сами порвать могли кого ни будь засевшего в подвале. Собаки были когда то немецкими овчарками. Естественно за девять лет кровь подмешалась всякая, но все равно внешне и по качествам не особо ушли от прародителей. Разве что крупнее немного стали. Мы еще поболтали с ним почти час, посмотрели молодняк, потом я пошел к Архипову, он располагался на этой же территории. От него я позвонил Валере и вскоре тот подъехал с списками требуемого, и нужных нам людей. В выборе участников я ему доверял, поэтому не вникал. Он всех бойцов лучше знает, постоянно группы комплектует. Архипов долго морщился, изучая список снаряжения, но требование на склад все же выдал. Нам так же выделили время на полигоне, стрельбище, и в гараже, и небольшой закуток под склад. Это заняло остаток дня. Уехал я оттуда голодный и уставший.

Глава вторая.

На следующее утро все подошли к назначенному времени. Умничать я не стал, а сразу разделил отряд на две части. Мехводов повел в парк, выбирать технику, а остальных поручил Валере. У него опыта больше в «стандартизации» действий группы. А у меня лучше выходит выбивать и выпрашивать…

Мехводы все были бывалые. Да других здесь и не было уже давно. За девять лет, в замкнутом и жестоком мире, во многих сферах сформировались своего рода касты, и одной из них можно было смело назвать касту механников водителей боевых машин. От их уменья порой завесил успех всей операции, было это рядовым рейдом за барахлом, или охотой на какую либо в конец оборзевшую банду. Обучение их стоило очень дорого. За него платили дорогим топливом, брошенными, расстрелянными машинами, которые уже давно нельзя было купить, и конечно человеческими жизнями. Оставшимися внутри обгоревших и искореженных