Дояркин рейс - Сергей Геннадьевич Горяйнов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Факультетское сообщество разделилось на две неравные части – одни жалели Жана, другие – Марьяну. Жан что-то проблеял о необходимости подождать, Марьяна настояла на том, чтобы быстрее подать заявление в загс. Узнав об этом, сердобольное университетское начальство решило образумить строптивую красавицу в лучших традициях советских партхозактивов. Марьяна была призвана в кабинет первого проректора, по совместительству друга отца, знавшего Марьяну с детства. Там уже восседали председатель профсоюзной организации, декан факультета и легендарная начальница отдела кадров Ануш Георгиевна.
Проректор, Григорий Павлович, повел задушевные разговоры о том, что сейчас не стоит торопиться с браком. Мы, дескать, все знаем и любим Ванечку, нашу восходящую (здесь председатель профкома и декан закашлялись) звезду, но ситуация неоднозначная, торопиться не стоит. Выслушав тираду, Марьяна с деланым простодушием спросила:
– Почему?
Исчерпав аргументы, проректор не выдержал и деликатно напомнил:
– Ну ты же знаешь, что ему дают максимум полгода?
Как потом взахлеб рассказывали участники этой сюрреалистической встречи, Марьяна встала и, глядя проректору прямо в лицо, свистящим голосом отчеканила:
– Большое спасибо, Григорий Павлович, за заботу, но я бы порекомендовала Вам пойти с Вашими советами на хер. Хоть полгода – но мои!
Ануш Георгиевна восхищенно присвистнула и выскочила из кабинета вслед за Марьяной. Увидев Жана, который брел по коридору, хватаясь за стенки, она увлекла его пить чай в отдел кадров, попутно выдав короткое наставление:
– Держись за эту девочку всеми фибрами, тогда не пропадешь!
На столе у Ануш Георгиевны лежало заявление Марьяны об увольнении по собственному…
На свадьбе у молодых присутствовало шесть человек, включая самих жениха и невесту. Марьяна устроилась в туристическую компанию и начала барабанить на пересадку костного мозга молодому мужу. Ваня, запретивший называть его Жаном, мотался по химиотерапиям и в перерывах между отходняками писал диссертацию – Марьяна категорически восстала против каких-либо акций солидарности и прочих демаршей. Университет опомнился и выделил материальную помощь. Родители Марьяны сжалились и окружили молодых заботой, жильем и обедами. Ануш Георгиевна организовала сбор средств и однажды Марьяна, вернувшись домой, застала Ваню плачущим над полиэтиленовым пакетом с разрозненными банкнотами и горой мелочи – узнав о проблемах любимого молодого препода, студенты скинулись со стипендии всем, чем смогли. Непостижимым образом Ваня попал в программу международной благотворительной помощи со стороны немцев, о степени непостижимости знала только Марьяна, не особо распространявшаяся на эту тему.
Произошло обыкновенное чудо, но чудо предпочитало не афишировать свои подвиги. Ваня поправился (во всех смыслах этого слова), с блеском защитил диссертацию, однако французская филология по-прежнему не позволяла сводить концы с концами. Кормилицей семьи оставалась Марьяна. Ванечка сдал французские раритетные издания букинистам, без отрыва от производства окончил юрфак и стал подрабатывать в юридической конторе. Первым заданием юриста стала подготовка документов на учреждение ООО какого-то местного олигарха Дояркина. Едва закончился рабочий день, у Вани завибрировал мобильник – жене срочно понадобилась помощь квалифицированного юриста…
Бухгалтерия по-братски
Марьяну невозможно было не любить, но Люсе это удавалось без особого труда. В Марьяне ей не нравилось все – ум, острый язык, красота, заразительный неповторимый смех, волнистые от природы волосы, ярко выраженная талия и четвертый размер груди. Была Люся главным бухгалтером той самой первой фирмы, в которую устроилась работать Марьяна. При любом удобном случае Люся изводила Марьяну то несвоевременно сданными отчетами, то своевременно сданными, но не так оформленными отчетами, то отсутствием каких-то важных счетов, то, наоборот, наличием неважных. И так далее. Единственное, что Люсе нравилось в Марьяне – это ее муж Ванечка. Тот порою заходил за Марьяной в конце ее рабочего дня и, пока она добронировала очередных бесконечных туристов, развлекал Люсю рассказами о нравах французской аристократии конца семнадцатого века, историей любви Наполеона и Жозефины Богарне, а также делился рецептами салатов нисуаз и маседуан. Люся млела и при каждом удобном случае шпыняла Марьяну, показывая тем самым Ване ошибочность его матримониальных установок. Ваня все обращал в шутку, пытаясь, в силу природной интеллигентности, сглаживать острые углы, понимая, что в эпоху первоначального накопления капитала бухгалтер в турфирме – царь и Бог.
В день, когда Марьяна срочно вызвала новоиспеченного юриста к себе на работу, Люся встретила франкофила без обычной сладкой улыбки. В офисе стоял невообразимый ор, бумаги летали до потолка, Марьяна сидела за компом с красным лицом, уворачиваясь от молний, которые Люся метала не хуже трансформатора Теслы.
Экономико-правовая ситуация складывалась следующим образом. Марьяна забронировала какой-то сногсшибательный тур в Париж на шесть человек, с проживанием то ли в «Ритце», то ли «Реджине», билетами в парижский Диснейленд, индивидуальными трансферами и прочими вип-прелестями, что на тот момент было сравнимо с полетом на Луну. В том числе финансово. Она уже подсчитывала немаленькую сумму своих комиссионных, однако строптивые галлы из посольства, внимательно изучив документы, отказали всем шести во въездных визах, заподозрив главу семейства в не вполне легальных источниках доходов. С французским туроператором компания работала напрямую, переводя деньги по каким-то особым схемам, которые изобретала Люся. Лягушатники заявили, что в связи с отказом от тура менее чем за десять дней до начала поездки, с российского партнера взимается стопроцентный штраф. Те, кто в теме, легко поймут. Договор с туристом предусматривал удержание денежных средств по обстоятельствам, не зависящим от компании. Когда туристу сообщили, что он не только никуда не поедет, но и заплатит за это по полной программе, тот тихо посоветовал вернуть деньги. Компания изготовилась к долгой юридической борьбе, но, когда подняли договор, выяснилось, что Марьяна по запарке, вечной спутнице турагента, забыла взять у туриста вожделенную подпись. Директриса фирмы в этот момент переживала последствия поездки на средиземноморское побережье, вылившиеся в очередной бурный роман с очередным турком моложе себя, и от решения проблем устранилась, поручив это Люсе. Настал Люсин звездный час. Израсходовав запасы внутренней электростанции, Люся объявила Марьяне, что разруливать вопросы с клиентом та будет самостоятельно, что фирма ни копейки возвращать не будет, что клиент приедет для разговора через час и, метнув на Ваню взгляд, в котором читалось «а я ведь предупреждала», закрыла бухгалтерию и пожелала супругам удачи.
Через час она им очень понадобилась. Вместо клиента, указанного в договоре, в офис вошли два
