Дело о философском камне (СИ) - Куницына Лариса

Марк тем временем подошёл к небольшой конторке, на которой лежали листы бумаги, растрёпанная папка с записями и несколько измочаленных гусиных перьев с обкусанными кончиками. Открыв папку, он какое-то время просматривал листы, испещрённые странными знаками, похожими на шифр.

— Об этом я и говорил, — кивнул Джин Хо, заглянув через его плечо в бумаги. — Каждое вещество и каждое действие у них шифруется, то ли для удобства, то ли чтоб спрятать свои секреты от конкурентов. Я не понял.

— А, может, здесь и записано, как превратить ртуть в золото? — пробормотал Марк. — Это вообще реально?

— Конечно, например, путём холодного ядерного синтеза. Берёшь ртуть, вышибаешь один нейтрон и на выходе получаешь чистое золото.

Марк вопросительно взглянул на него, но лис снова пожал плечами.

— Ладно, это сложно и невозможно в условиях вашего мира. У вас эта аппаратура даже работать не будет. Я тут всё посмотрел. Ничего интересного, всё, как обычно. Пойдём дальше?

— Подожди, а это что? — воскликнул Марк, заметив в проходе между столами что-то белое.

Он подошёл и, нагнувшись, увидел свёрнутый вчетверо листок бумаги. Подняв его, он подошёл к окну, чтоб рассмотреть записку. Бумага была очень хорошего качества, белая и гладкая. Развернув её, он увидел наверху выведенную красивыми золотыми буквами надпись: «Lapis philosophorum», а внизу странный текст, написанный тонким пером. Это был явно какой-то список или рецепт, где в начале каждой строчки стояли обычные цифры, а дальше — ряд странных символов, которые почти не повторялись, что ещё больше насторожило Марка, поскольку говорило о том, что это не заурядный шифр, где за знаками спрятаны привычные буквы. При этом написаны эти знаки были аккуратным почерком, словно по линейке, все примерно одного размера и без единой помарки.

— Не трогай, — вздрогнул Марк, отвлекшись от своей находки и заметив, что лис собирается сдвинуть наполовину задёрнутую портьеру на окне. — Не нужно ничего трогать, пока сыщики не осмотрятся здесь. Лучше подойди сюда.

Лис какое-то время озабоченно смотрел на портьеру, а потом нехотя подошёл и взял у него листок.

— Это ведь может быть рецепт того самого философского камня, который по слухам, изобрёл Адеамус? — с волнением спросил Марк.

— Это? — лис сосредоточенно вертел в руках бумажку, а потом уверенно кивнул. — Это он и есть!

— Откуда ты знаешь?

— Ну, здесь же написано!

— И что? А сам текст? Ты можешь прочитать его?

— Да запросто! Только толку от этого никакого, потому что в вашем мире нет некоторых ингредиентов. Так что можешь выбросить его или повесить на стенку на рыночной площади. Разницы не будет.

— Ты уверен? — Марк нерешительно взглянул на него.

— Абсолютно!

— Но это действительно тот самый рецепт? Тут написано, как изготовить философский камень? Что это вообще такое?

— Это кристаллическое вещество жёлтого или красного цвета. Если в виде порошка, то крупицы достаточно, чтоб изготовить из любого металла золото. Это научный факт! Вот только некоторые вещества, перечисленные здесь, можно найти на планетах в отдалённых районах галактики. Возможно, их можно достать на Земле или заказать в интернет-доставке, но у вас нет интернет-доставки.

— И если б они были, то…

— Да! — раздражённо воскликнул Джин Хо. — Если их заполучить, смешать, прогреть и… что там? — он снова заглянул в листок, — процедить, остудить, измельчить, сложить обратно и прогреть, то получится именно то самое, что здесь написано!

— Но ты же сказал, что только с помощью холодного… как его?

— Ядерного синтеза. Это самый ранний из научно подтверждённых способов трансмутации. Но были и до этого случаи, когда у алхимиков получалось. Кстати, говорят, что эта штука, ну этот философский камень, излечивает от всех болезней и дарит бессмертие. Говорят, что с его помощью можно даже становиться невидимым и летать, но это только слухи. Короче! То, что получается на выходе, может вышибить из ртути тот самый нейтрон. Это с гарантией. За остальное не ручаюсь. Но все эти чудеса нам не доступны, потому забудь.

— Мне говорили, что Адеамус использовал подобный порошок. Но если этот камень излечивает все болезни и продлевает жизнь, то почему он умер?

— Наверно философский камень не спасает от отравления ртутью. Ты идёшь?

И Джин Хо направился к выходу, а Марк сложив листок вчетверо, сунул его в подсумок и пошёл следом.

После визита в лабораторию лис явно утратил интерес к дому и бродил по нему со скучающим видом. Наверно, он, и правда, хотел посмотреть только лабораторию, а не найдя там ничего интересного, разочаровался в этом занятии и вскоре, простившись, отправился по своим делам.

Марк не удерживал его. Ему нужно было начинать расследование, и при этом у него из мыслей не шёл листок, лежавший теперь в его подсумке. Как Адеамус добыл эти загадочные компоненты и где порошок, изготовленный из них? Может, он всё ещё там, в лаборатории, но открывать ёмкости с ядовитыми веществами действительно небезопасно. Решив пока отложить эту проблему, Марк всё-таки вернулся к своему расследованию.

Он осмотрел просторный, изрядно захламлённый кабинет, особое внимание уделив бумагам на столе. Они тоже были исписаны тем же почерком, что и в папке на конторке в лаборатории, размашистым, неровным и с помарками. Тут были те же символы. Но ничего похожего на таинственный рецепт он не увидел, из чего сделал вывод, что рецепт написан другим лицом, а не покойным алхимиком. Возможно, он купил его у кого-то и проводил в лаборатории опыты. Может, там он и отравился ртутью?

Марк покачал головой и, взяв со стола старый потрёпанный томик, заложенный пером с искусанным кончиком, открыл его. На пожелтевшей странице уже в печатном виде были изображены те же символы, что и в записях алхимика. Закрыв книжицу, Марк положил её на место и осмотрелся. Пока ничто, кроме предположения Джин Хо, не говорило о том, что алхимик был отравлен, да и сам лис не до конца был уверен в этой версии. Может, Адеамус отравился чем-то другим? Ведь в лаборатории наверняка есть мышьяк или ещё какой-нибудь яд? А, может, он просто был болен?

Наскоро осмотрев спальню, где до сих пор чувствовался тяжёлый запах болезни, Марк не нашёл там ничего примечательного и решил, наконец, допросить домочадцев и слуг. Первой он посетил Катрин Триаль, остававшуюся в своей комнате. Это была красивая светловолосая женщина, молодая и при этом очень энергичная. Её комната была обставлена дорогой мебелью, но и здесь царил беспорядок. Красивые платья, тонкое бельё и даже драгоценности лежали, где попало. Причём, было заметно, что это обстоятельство никак не связано с постигшим её горем, просто она всегда бросала свои вещи, где придётся.

Она явно была под впечатлением от того, что её допрашивает настоящий барон, и пыталась разыгрывать из себя хозяйку дома и безутешную вдову. Она подтвердила, что несчастный Жан долго болел, но слёг лишь несколько дней назад. Ему стало совсем плохо, и он умер.

Марк снова расспросил её о симптомах, и она повторила то же, что сказал Матье.

— Почему же вы не позвали к нему лекаря, если ему становилось всё хуже? — спросил Марк, выслушав её причитания.

— Он запретил мне делать это, ваша светлость, — всхлипнула она и потёрла кулаком сухие глаза. — Он страшно боялся, что его отравят. Он же научился делать золото, и все кругом ему завидовали и хотели заполучить его секрет. Он никогда ничего не ел и не пил вне дома, и даже лекарства готовил себе сам!

Марк расспросил её о том, что ей известно о том, чем занимался алхимик в своей лаборатории, но она не знала, да её это и не интересовало. На вопрос, действительно ли он нашёл секрет изготовления золота, она принялась уверять, что так оно и есть, и Марк подумал, что она, скорее всего, в этом уверена.

После этого он решил допросить ученика Адеамуса Патрика Шаплена. Это был высокий, довольно миловидный, но очень неопрятный молодой мужчина. Марк даже был несколько удивлён тем, что это уже далеко не юноша, ему было примерно лет двадцать пять. Он подробно рассказал барону о болезни своего хозяина, и Марк словно, между прочим, спросил его, не мог ли алхимик случайно отравиться чем-то в лаборатории, на что тот ответил, неуверенно пожав плечами: