Братство Революционного Декаданса (БРеД) - Иван Быков

Задачу оповещения призван был решать созданный Конторой шесть лет назад канал «Nestor de Liver!». Название оформилось совершенно случайно, в беседе с Киром, в тот самый день, когда Наставник и змейка Майечка были изгнаны в иную Взвесь. Английский глагол deliver, доставлять (вовремя), распался на дворянское de и Liver, потроха, в значении «суть событий». В общем, Кир решил поиграть словами, и у него, на взгляд Нестора, получилось.

– Мониторите? – раздался в дверном проеме почти детский голосок. В кабинет заглянула Лиза Довгая, ведущий диктор канала «Nestor de Liver!». Трудно было поверить, что этот голосок во время записи сюжетов становился глубоким, хорошо поставленным, профессиональным голосом экранного чтеца, а сама Лиза из веселой девочки превращалась в недосягаемую, неприлично фотогеничную светскую львицу, мечту каждого зрителя.

Нестор Иванович приветливо встал навстречу своей бывшей ученице, а нынче – вдохновенной, ответственной, старательной сотруднице. Одновременно директор извлек жестом фокусника таинственный подарок из верхнего ящика стола.

– Со светлым праздником явления на свет! Сегодня мир сияет! – широко улыбнулся Нестор Иванович.

– Спасибо! – Лиза приняла коробочку совершенно естественно, без тени обычного в таких ситуациях смущения, – неважно, искреннего или показного. – Цветы просто замечательные! А я за Вами.

– На ковер к начальству? – серьезно спросил Нестор.

Лиза звонко рассмеялась.

– Да нет же! У нас перерыв сейчас. В кают-компании намечается небольшой сабантуй. Техники все позже соберутся – у них сейчас самый шквал работы. Только мы, втроем, – все Ваши. Паша, Макс и я. Заглянете? Без Вас никак нельзя начинать.

– Нужно официальное разрешение руководства, чтобы легализовать пьянку в рабочее время? – нахмурил брови Нестор Иванович.

Лиза снова рассмеялась, и ее веселое личико вмиг исчезло из рамы дверного проема – девушка умчалась в кают-компанию, комнату общего сбора, находящуюся в самом начале коридора. Умчалась бесшумно: хоть в прямой эфир (что, кстати, случалось крайне редко) и на запись диктор выходила на высоком каблуке, но тут же меняла туфли на мягкую спортивную обувь, как только слышала «Стоп!», при этом совершенно не заботясь о стиле и сочетаемости вещей гардероба.

Нестор рассеянным жестом пригладил волосы (надо бы постричься), поправил ворот рубашки и направился следом за Елизаветой Довгой. По дороге он вспомнил – тоже рассеянно, краем сознания, – что Елизавета в переводе с древнееврейского означает «божья клятва», или «обет богу», или «почитающая бога».

Пусть в кают-компании пировали лишь три сотрудника, однако движение они создавали за все штатное расписание. Как в старые добрые школьные времена. Но надо отдать ребятам должное – свою неуемную энергию они старались выплескивать почти бесшумно. Обязывала специфика деятельности: все-таки в некоторых студиях на этаже шла запись материалов для последующих трансляций.

7

Первым из бывших учеников к Нестору Ивановичу пришел работать Макс Зурабов. Угрюмый максималист неожиданно для всех – для учителей, родителей, знакомых и старшего брата – решил стать психологом. Вряд ли он отчетливо представлял себе прикладное значение получаемой специальности, но выбор был сделан, документы, а затем экзамены сданы, и психологический факультет педагогического университета обрел нового студента. Уже на первом курсе Макс понял, что будущая специальность его – мыльный пузырь, наполненный воздухом легковесных слов и незафиксированных, размытых полузнаний.

Один из лучших преподавателей, доктор наук, специалист с мировым именем, на вступительной лекции курса пропедевтики весело разъяснил слушателям, что работа психолога – это танец шамана, а следовательно может дать результаты только в случае обязательного доверия всех участников к самому процессу. Макс понял не сразу, записал прилежно этот постулат в конспект и уже дома вдумался в его сакральное значение. И тут же воспарил мыслию и делом над наукой психологией и над учреждением, где эту науку преподают. Другими словами, Макс с тех пор стал редким гостем на занятиях, экзамены при этом сдавал легко – за счет проснувшегося дара красноречия и (в редких случаях) за счет финансовых вложений в собственное будущее.

Свободного времени у Макса было много, денег было мало. Зурабов вспомнил, что последние два года в школе их классный руководитель, Нестор Иванович, с горделивым трепетом рассказывал о новой своей работе – то ли о новостном, то ли о культурологическом канале вещания. И, что самое важное, Нестор Иванович этим каналом руководил. И Макс решил поступить так, как учили на лекциях по психологии, которые чем-то напоминали тренинги личностного роста: он решил взять свою судьбу в собственные руки. Макс набрал телефонный номер, и уже через несколько дней приступил к работе, будучи при этом студентом-первокурсником. Этим летом государственные экзамены и дипломная работа были успешно сданы, на магистра Макс решил не учиться, копия диплома психолога теперь украшала стену в его маленьком кабинетике.

Потом Макс привел Лизу. Нестор Иванович так и не разобрался, Лиза ли обаяла Макса с целью получения работы, Макс ли решил приблизить к себе симпатию школьных лет, но Лиза – не отнять – оказалась весьма ценным кадром. Лиза Довгая всегда была звездой – магнитом мальчишеских взоров. Умная, красивая, харизматичная, улыбчивая, с хорошо поставленной речью – прямое попадание на должность ведущей. Родители отправили Лизу в какое-то темное царство престижа и дипломатии, но их смекалистая дочь без споров, истерик и криков тихонько перевелась с одного факультета на другой в рамках одного университета. Переводилась она, к удивлению всего ректората, на специальность реликтовую, а потому совершенно не престижную: на русское отделение филологического факультета. Введя таким образом в когнитивный ступор все университетское руководство, Лиза умудрилась прилежно сдать академическую разницу и выиграть год обучения, переведясь с первого на третий курс. Вот уже год, как Елизавета Довгая была бакалавром и ведущей канала «Nestor de Liver!», а этим летом получила магистра, доучившись последний год в заочном формате.

Третьим был Павел. После школы Срельцов не изменил своему взбалмошному характеру. Его любовь к последним партам и бессодержательным выкрикам с места нашли отражение в выборе профессии: Павел отправился в столицу малой родины в совершенно дикий, но весьма известный вуз, где царила настолько творческая атмосфера, что выпускники любого факультета вряд ли понимали, какую именно специальность получают.

В стране бурлили процессы полной и безоговорочной интеграции в европейское сообщество. В стране царила такая же творческая анархия, как в вышеупомянутом столичном вузе. То, что раньше в справках стыдливо называли «незаконченное высшее образование», теперь каралось вручением диплома с научной (!) степенью «бакалавр». Большинство недоспециалистов в стране, проучившихся в институтах, университетах и академиях четыре года, теперь козыряли именно такими, бакалаврскими, дипломами.

Таким был и Паша Стрельцов. В его образовательном документе значилось маловразумительное «ивент-менеджер, специалист по организации мероприятий». Получив долгожданный диплом, Паша вдруг протрезвел, и радость свободного творчества предсказуемо сменилась печалью неприкаянности. Печаль, как известно, – ржавчина души, и ржавчина эта изъела бы Пашину душу до самого основания, если бы не счастливая встреча в пивной «Варяк» с бывшим классным руководителем, учителем истории Нестором Ивановичем.

Произошло это знаменательное событие в первых числах июня. Нестор, будучи теперь человеком публичным, узнаваемым и обремененным ответственностью, в последнее время редко заходил в «Варяк». Раньше здесь всегда можно было встретить Наставника, который, сияя неизменной улыбкой, без счета поглощал разливное пиво из запотевших бокалов и сушеных кальмаров из хрустящих упаковок. Где же ты теперь, добродушный Кир? В какой такой Взвеси, чужой для тебя, за каким столом и в какой компании пьешь ты свой любимый напиток? Даже Наставники ошибаются. Ошибся и ты, выбрав не ту змейку в личный эскорт. В типовом конторском доме, в таком же, как и дом Нестора на Кисельной,8, живешь ты с Майечкой и не знаешь, какая тоска поселилась в сердце твоей жены Ларисы. Не знаешь ты, что каждый год в конце июля, в день твоих инсценированных похорон, Лариса надевает черное платье и прогоняет с лица добрую улыбку. Не знаешь? Вот и здорово – ты бы мог этого и не вынести.

8

На рубеже весны и лета Нестор решил заглянуть в «Варяк». И действительно, какое лето без пива? Нужно было взять достойный старт, а сделать это лучше всего было в царстве величественной Тамары. Она не присаживалась ни на минуту от момента появления в пивной первого посетителя до момента, когда за последним запоздалым гостем закрывалась входная дверь. Точными, размеренными движениями Тамара доставала из морозильных камер запотевшие пивные кружки или пластиковые бутылки на вынос, давала ток пенным струям из множественных кранов, выкладывала на стойку упаковки с копчёными и солеными закусками, производила расчет, принимала оплату и возвращала сдачу. Короткими, умелыми фразами – этому не научат ни на одних курсах, ни в одном вузе – успокаивала буйных, обнадеживала отчаявшихся, развлекала праздных, утоляла страждущих. Нестор уважал профессионализм в любом деле, тем более в таком тонком, как обеспечение насущной потребности населения в благодатном напитке, снимающем усталость, рассеивающем недовольство, освежающем в жаркие дни.