Глубже чем метро - Сергей Александрович Давыдов

ребята послали узнать, когда нас пошлют на огороды, - слегка смущаясь, сказал Митька, сжимая Владькину ладонь. - Мы уже давно просим!

- Это вам к Вике надо, - помедлив, сообщила девушка. - Но она сейчас занята, у неё совещание. Подождёте пока здесь?

- Ага, - согласился Гришка и мальчики уселись в старое зелёное кресло.

Девушка уткнулась в журнал и ручкой что-то в нём обводила.

Мальчики честно старались вести себя тихо, но уже через пять минут, они со смехом и визгом возились в кресле.

- Ну тихо вы, мальчишня! - засмеялась девушка-комсомолка.

Минут через двадцать мальчики вошли в комсомольскую комнату. В комнате все стены были завешаны флагами, плакатами и транспорантами. Бюст Вождя на полке шкафа, вымпелы и стена посвящённая гражданской обороне.

Вика что-то писала.

- Вам чего мальчишки? - рассеянно спросила она, оторвавшись от письма и весело посмотрела на мальчиков. - О, старые знакомые!

- Мы на счёт огородов, - взволнованно сказал Митька.

- Знаю, - успокоила мальчишек Вика, - вам уже разрешили. Можете смело набирать ребят, только очень вас прошу, не шумите, как вчера...

- Не будем! - улыбнулся Митька.

А через час мальчики снова вышли к кинотеатру. Две девочки с мамой пили газировку из красных автоматов, мимо ребят прошли двое музыкантов. Один из них нёс на плече большую трубу. Митька проводил их взглядом. Ему хотелось дунуть в трубу.

- Мальчики! - догнала их Настя. - Все ребята идут в столовую, и только вас вечно где-то носит! Идём сейчас же, а то вон вы какие, как вылитые кошеи!

- Мы не кощеи! - обиделся Митька.

- Нет кощеи! - нравоучительно возразила Настя. - Да ещё и заросли, как пугала лохматые. Вас стричь давно пора, а то стали, как лешие...

- Сама ты леший! - обиделся Митька и показал старшей сестре рожицу.

- Как маленький! - с осуждением ответила Настя.

- Бе-бе-бе! - передразнил старшую сестру Митька.

Мальчики попили газировки и вожатая повела их в столовую завтракать.

А позавтракав, они пошли в зал, где росли голубые ёлочки.

- Слушай, пацаны, - вдруг сказал Владька, - вы знаете, я ведь хожу в кружок радиолюбителей...

- И? - отстранённо спросил Гришка.

- Я один странный сигнал поймал, - возбуждённо сказал Владик, залезая на лавку под ёлочкой. - Позавчера вечером. Я забыл рассказать.

- Что за сигнал? - оживился его одноклассник Виталик Зимин, тоже забравшись на скамейку. - Откуда?

- Из Америки.

- Врёшь!

- Панатри, оттуда! Все ребята чуть не упали!

- Может из Полярной Мечты? - с сомнением предположил Антон. - Ну или из Красного Анкорриджа?

- Не, - мотнул вихрастой головой Владик. - Точно не оттуда. В их пионерском клубе сигнал чёткий. Мы с ними общались. Они нас к себе звали.

- Там холодно... - заметил Антон. - Да ещё на поверхности радиация...

- Так ведь у них тоже ядерное лето...

Мальчики немного помолчали, болтая ногами.

- И что они передавали? - с интересом спросил Антошка.

- Да мы не разобрали... - неопределённо ответил Владик. - Помехи были, но мы засекли место передачи.

Наконец настало время идти на плавание и ребята побежали в бассейн.

Митька вышел из бассейна самым последним и облизывая мороженное, гулял по вечерним залам, забыв, что надо ещё показаться маме.

Не сразу мальчик заметил, что залы кончились и он уже идёт по каким-то освещённым тусклыми лампочками туннелям.

Митька испугался, побежал назад и очутился в каком-то отсеке.

У стены в темноте что-то сверкнуло. Митьке стало интересно и по пошёл посмотреть. Мальчик обо что-то больно ударился грудью.

- Ой! - выкрикнул Митька и тут заметил, что это какой-то непонятный железный агрегат с какими-то трубками и вентелями.

Митька осторожно покрутил вентиль и агрегат поднялся. Как же ржаво и громко он скрипит! Мальчик ещё раз покрутил вентиль и трубки встали вровень с его головой. Они напоминали трубки стереотрубы.

Мальчик глянул в них и тут же отпрянул. То, что Митька увидел, его поразило и взволновало. Вот она, его тайная мечта! В трубки был виден город-призрак, затерянный среди разросшейся радиоактивной зелени верхнего мира...

2

Митьке снился мир на поверхности. Цветущий, не знающий ядерной войны, и плыла во вселенной, обогреваемая ласковым солнцем их планета. А море растений и цветов тянулось к звезде, которая их согревала.

И вдруг все они завяли, заледенели, умерли и ядерные кратеры заметало колючей вьюгой, а он снова дрожал от холода в убежище.

И какая-то маленькая девочка пела грустную песню о жизни в постъядерном мире, на мёртвой, занесённой радиоактивными снегами планете:

"Без солнца живёт небосвод,

Но песенки эти как предже слышны...

И так же народ их поёт,

Но только внутри, в самом сердце Земли..."

Митька крепко спал и видел летнюю зелень, жёлтые головы одуванчиков. А ещё он слышал дождь. Не радиоактивный, не кислотный, а живой дождь. Мальчик стоял посреди улицы города, который о видел только в перископ и ловил капли. А те скакали и переливались светом, всеми цветами радуги, смеялись и летели весёлыми шариками над чистой рекой, над чистым озером, над землёй, где не было радиации и мутантов...

Это был тот утраченный людьми мир, уснувший под радиоактивными снегами.

А вьюга гудела над убежищем, над покинутым городом, который лежал на поверхности, и всё так же пела грусную песню девочка:

"А сверху мороз, тишина

Ах бедная наша малютка Земля..."

Митька слышал вой вьюги, и просыпаясь понял, что это шумит вода.

Мальчик умылся и побежал в бассейн. Вода пахла хлоркой, но все, кто жил под землёй уже привыкли к ней и к пластмассовым камышам, которые воткнули по бортикам, чтобы казалось, будто это не бассейн, а озеро.

И когда Митька был маленький, он так и представлял себе водоёмы на поверхности. У них были облицованные плиткой бортики и камыши...

Мальчик посмотрел, как играет бликами вода на мозаичных стенах, где были изображены травы, деревья и весёлые дети, играющие у воды с яхточками и полез в бассейн. А когда вылез,